Адам стоял рядом с молодым человеком. Внимание молодого человека было приковано к точке на стене. Вдруг он вздрогнул, стряхнув оцепенение.
— Вот он, — сказал он.
— Кто? — спросил Адам.
— Этот чертов камень, — он кивком указал на большой камень у основания стены. На вид булыжник ничем не отличался от дюжины соседей. С вопросом во взгляде Адам обернулся к молодому человеку.
— Я знал, что найду его. Я бы узнал его даже в темноте.
Но обращался молодой человек, кажется, вовсе не к Адаму.
— У меня была уйма времени, чтобы хорошенько с ним ознакомиться, сказал он. И тут, резко обернувшись к Адаму, посмотрел прямо на него. — Я лежал на этом самом месте... — он ткнул пальцем в землю, — уставившись на чертов камень. Все время, пока они швыряли в нас кухонными плитами, я изучал этот камень. Так что мне ли его не знать, мы с ним даже на "ты" успели перейти. — Он замолчал.
Адам увидел, что лицо его покрылось потом.
Потом, после паузы, во время которой Адам слышал его дыхание, молодой человек сказал:
— Наверное, просто надо было чем-то занять себя. Вот и разглядывал камень, — он снова замолчал.
Потом заговорил:
— Пока не подошел Петтигру. Петтигру со своими негодяями из Северной Каролины.
— Северной Ка-арлины? — переспросил Джед Хоксворт. Он как раз собрался сделать глоток, но задержал кувшин на уровне груди, переведя взгляд с доктора Салгрейва на молодого человека у стены. — Ты сказал — из Северной Ка-арлины?
— Ну да, — сказал молодой человек. — Эти гады. Они нанесли удар как раз вот в это место. Я лежал тут за стеной и видел, как они наступают. Когда они перестали швырять на нас кухонные плиты, я выглянул из-за стены. Они были там, в долине, перли прямо на нас. Пиккет и эти, из Виргинии — вон там, — он указал пальцем чуть левее, — а негодяи из Северной Каролины здесь. Они огибали холм. Шли на картечь, в упор. То один падал, то другой, но остальные смыкали ряды и топали дальше. Боже правый, эти сволочи просто смыкали ряды и шли дальше. Они приближались строем. Они держали линию. Они чертовски ровно держали линию.
Джед Хоксворт задумчиво отдал кувшин доктору Салгрейву. Он подошел к молодому человеку, встал рядом и поглядел через стену, на склон холма, на простирающуюся дальше равнину.
— Они все это расстояние прошли? — спросил он.
— Ну да, прошли, — сказал молодой человек. — Слишком многие дошли досюда, на мой взгляд, — он шевельнул левым плечом, рукав качнулся — так знамя на древке качнется от легкого ветерка и снова замрет.
— Они остановились только один раз, — сказал он. — Чтобы дать залп. Потом снова поперли. Но уже не шагом. Бегом. Дьявол, они бежали и орали во всю глотку. Со штыками наперевес. Они всем скопом перевалили через стену.
Он замолчал, вспоминая.
Доктор Салгрейв оторвал кувшин от губ и сказал:
— Джентльмены, если вас не затруднит пройти чуть дальше, я вам покажу одного.
— Одного кого? — спросил Джед Хоксворт.
— Одного из тех, кого... — он прервался, чтобы рыгнуть, — кого наш друг величает негодяями из Северной Каролины. Увы, у него есть все основания не любить их.
Доктор Салгрейв остановился у следующей земляной кучи и поглядел вниз. Джед Хоксворт встал к другому краю ямы. Следом подошли Адам и остальные.
— Судя по этим лохмотьям, — говорил доктор Салгрейв, глядя вниз, — он мог быть каким-нибудь позорным оборванцем. Но обратите внимание, джентльмены. На пряжке ремня вы заметите буквы CSA[26]. Теперь взгляните на второго — которого, кстати, мы тоже накрыли, как прикроем и этого — у него штаны подвязаны куском веревки. Видать, этот нищий оказался в крайне стесненных обстоятельствах, раз...
— Да разве они не были на нем? — спросил Джед Хоксворт, внезапно рассердившись. — Штаны-то? Он же сюда не без штанов пришел? Он же в штанах весь этот путь проделал?
— Да, действительно, — вежливо согласился толстяк, — он дошел досюда вполне одетым. Но сами видите: лицо этого жителя Северной Каролины прикрыто курткой. Вот вам пример проявления благородства по отношению к павшему недругу. Я, кстати, изучал это лицо. Не стану врать, заявляя, что оно в хорошем состоянии. Так что не советую любопытствовать.
Доктор Салгрейв выпил и стоял над земляной кучей, слегка пошатываясь.
Бледный молодой человек разглядывал куртку в яме.
— Может быть, — сказал он.
— Что может быть? — спросил Адам.
— Может, это тот, в кого я попал, — сказал молодой. — Я попал в одного, когда они лезли через стену, — он погрузился в задумчивость. — Да, — сказал он, — но тогда это вполне мог оказаться тот сукин сын, который... — он умолк и пощупал пустой рукав.
Доктор Салгрейв перестал покачиваться. Глаза его широко распахнулись, взгляд остановился. И вдруг, ни с того ни с сего, толстяк опрокинулся на кучу земли. Невзрачный попытался поднять его.
— Поднимите ему голову повыше, — сказал невзрачный. — Помогите его перевернуть.
Моис помог.
— Черт возьми, у нас и воды-то нет, — жалобно проговорил невзрачный. И перенести мы его не сможем, — он подставил колено под бесчувственную тушу. Спящий захрапел.
— Этот сукин сын дышит, — презрительно сказал Джед Хоксворт. Пока он стоял и смотрел на толстяка сверху вниз, презрение постепенно сошло с его лица. Его место заняло что-то другое, оно росло, поднималось из внутренних глубин — то была ярость, или боль. Он отвернулся и отошел к стене, глядя вдаль, на равнину. Разгорался закат.
Невзрачный смотрел на потное лицо, на маленькие закрытые глазки, утонувшие в складках кожи, на толстые губы, болезненно пыхающие при каждом хриплом выдохе. — Старина Мардохей — неплохой человек, — сказал невзрачный. — Просто ему никогда не везло.
— И теперь вряд ли повезет, — сказал бледный молодой человек, — он ведь выкапывает этих людей безо всякого разрешения.
— Он говорит, что разрешение есть, но могу поспорить, что нет, сказал невзрачный.
— Никакой мы тут удачи не дождемся, — сказал молодой. — Дождемся, что нас посадят за решетку за то, что с ним пошли.
— Но кто-то же должен был с ним пойти, — сказал невзрачный. — А что, если бы он тут всю ночь так провалялся, и рядом никого не оказалось, — он взглянул на Адама, ища поддержки. — Он не такой уж плохой человек. Когда он работал здесь врачом, он спас жизнь Салу. Правда ведь, Сал?
Молодой кивнул.
— Говорят, что правда, — ответил он.
— Когда Сал был мальчишкой, — объяснил невзрачный, — у него распухло горло. Он бы помер, если бы док, — он кивнул, указывая на лежащую груду, если бы док не отсосал гной. Через трубочку.
Туша слабо шевельнулась, и губы испустили вздох.
— Не всякий стал бы отсасывать гной, — сказал невзрачный. — От этого и умереть можно, если внутрь попадет.
— Из кувшина он тебе что угодно высосет, хоть бы и гной, — сказал бледный молодой человек.
— Он спас тебе жизнь, Сал, — с легким укором сказал невзрачный.
Джед Хоксворт оторвал глаза от равнины и повернулся к говорящим. За их спинами возле ямы на корточках сидел Моис. С помощью прутика он пытался приподнять край куртки с лица мертвого уроженца Северной Каролины.
— Моис, — сказал вдруг Джед Хоксворт.
— Дасэр, — отозвался Моис.
— Ты, черный сукин сын, убери свои лапы от этого человека, — сказал Джед.
Моис отдернул руку.
Сидя в темноте футах в двадцати от костра, где сидели Адам и Джед Хоксворт, Моис оторвал взгляд от армейского котелка. Он ел, но неожиданно перестал жевать. Так и застыл с последним не проглоченным куском во рту, который оттопыривал щеку и даже проглядывал между неплотно прикрытыми губами.
— Мистер Хоксворт, — наконец произнес он тихо.
Джед не подал виду, что слышит. Он покончил с едой и сидел, скрестив ноги, глядя в огонь и прижав лезвие ножа к подошве левого ботинка, но не точил. Оно давно уже не двигалось.
— Мистер Хоксворт, — повторил Моис голосом таким же печальным и тихим, но более четко.
Джед оглянулся. Посмотрел на него издалека.
— Да, — сказал он без всякого выражения.
— Мистер Хоксворт, — сказал Моис, — все время, пока я был с вами, вы ничего не сделали. Вы ничего не сделали ни для меня, ни против меня. До сегодняшнего вечера.
Джед отвел взгляд от негра. И начал бережно водить лезвием по подошве ботинка.
— Мистер Хоксворт, — очень тихо проговорил Моис, — вы кое-что сделали нынче вечером. Вдруг взяли да сделали.
Джед Хоксворт не обращал внимания. Его нож ходил по подошве.
— Мистер Хоксворт, — сказал Моис печально и тихо, — никто не должен звать меня черным сукиным сыном.
Джед Хоксворт медленно перевел взгляд на Моиса Толбата. И снова отвернулся к огню, погрузился в глубокие раздумья.
— А я это сделал, — сказал он чуть погодя.
— Мистер Хоксворт, — сказал Моис, — я не хочу, чтобы вы это сделали ещё раз.
