Дождавшись, когда Гоша прошел стойку регистрации и исчез в зале-накопителе, Ефим облегченно вздохнул и направился на второй этаж. Там располагался буфет. Майор решил отметить убытие начальства бутылочкой холодного пива. Не захотелось бы ему пива, которое он вообще-то не очень-то и любил, и ничего бы не было! Но вот захотелось почему-то.
Проходя по большому залу ожидания, он случайно столкнулся лицом к лицу со знакомым пилотом военно-транспортной авиации Лешей Декельбаумом.
– Привет, Ефим! – сказал Леша. – Летишь, куда?
– Да, нет! Проводил, – ответил Мимикьянов.
– Летим со мной в Крым! – шутя, пригласил Леша. – Я сейчас как раз туда.
– Ну! – восхитился Ефим.
– Везу запчасти с нашего радиозавода к бортовому локатору. Под Севастополем в Бельбеке «Туполев» из президентского отряда завис. Скомандовали – срочно доставить! Со мной практически никого. Два каких-то наземных лопуха из штаба округа и все. Летим? – подмигнул он.
– Спасибо! Рад бы в рай, да грехи не пускают! Дела ждут… – вздохнул Мимикьянов.
– Ну, смотри. Если что, я на закрытой стоянке буду! Через полчаса – на взлет!
– Счастливо слетать! Вина там много не пей! – напутствовал его Ефим.
– Да, когда! – отмахнулся Леша. – По полетному листу, завтра в девять ноль-ноль уже обратно!
Мимикьянов продолжил свой путь к бару, и снова судьба этому воспрепятствовала. У самой лестницы он столкнулся с Эммой. Это были время, когда их роман находился на подъеме.
– Ефим! – обрадовалась она. – Я как раз подумала: вот бы ты сегодня ко мне приехал! А ты – вот он собственной персоной! Как по волшебству! Ты чего здесь?
– Случайно. А ты?
– А мне редакция поручила одну столичную журналистку встретить, а она – представляешь? – уже второй раз почему-то не прилетает. Едем, ко мне?
– Едем, – кивнул Ефим.
– Знаешь, – прислонилась к нему плечом Эмма, – я как в аэропорт попадаю, мне всегда так улететь куда-нибудь хочется! Прямо, смерть! Может, я в прошлой жизни была птицей, и это у меня кровь говорит?
– Давай полетим! – неизвестно для чего произнес Ефим.
– Куда ж мы полетим? – кокетливо спросила Эмма. – Разве современные мужчины способны куда-нибудь увезти девушку?
– Вполне. Предлагаю лететь в Крым, – неожиданно для себя произнес Ефим. Хотя обычно на женские подначки по поводу слабости современных мужчин никогда внимания не обращал.
– Крым – это хорошо! – сощурила глаза женщина. – Я так поняла, что ты предлагаешь вместе провести отпуск, да?
– Отпуск само собой. – по инерции продолжал Ефим. – Я сейчас предлагаю слетать в Крым на денек.
– Прямо сейчас? – чуть испуганно произнесла Эмма.
– А что? Дома тебя никто не ждет. В редакции что-нибудь соврешь!– почему-то начал уговаривать женщину Мимикьянов, еще минуту назад не собиравшийся никуда лететь.
– Но это же дорого… – с женской практичностью засомневалась Эмма. – В Крым и обратно! Ты что, наследство получил? Или взял свой пистолет и банк ограбил? – попыталась она свести все к шутке.
– Зачем деньги? Друзья – лучше денег! Ну, так как – летим?
Ефим чувствовал, что его словно кто-то ведет.
– Летим! – веря и одновременно не веря мужчине, воскликнула женщина.
Мимикьянов подхватил ее под руку и потащил за собой.
На служебном проходе на летное поле он предъявил свое удостоверение. Охранник пытался возражать по поводу спутницы, но Ефим так рыкнул на него, что охранник на время остолбенел. А Ефим, пока тот не опомнился, вытащил Эмму на летное поле.
Закрытая стоянка была довольно далеко – с полкилометра. Ефим посмотрел на часы: времени было в обрез. Крепко взяв Эмму за руку, он потащил ее за собой по бетонным шестиугольникам.
– Ефим, ты что, с ума сошел? – задыхаясь от бега, спрашивала его белка. – Куда мы бежим? Мы, правда, полетим? Ты не шутишь?
– Они подлетели к серебристому самолету с надписью «ЯК –42» на носу, когда человек в синем комбинезоне уже приготовился втянуть внутрь физюляжа бортовой трап.
– Стой-стой! – закричал ему Ефим.
Тот недоуменно посмотрел на подбегавшую парочку.
Но тут рядом с его головой появилось лицо Леши Декельбаума.
Он положил руку на плечо авиатору, что-то ему сказал, и махнул Ефиму рукой: залезайте!
Офицеры из штаба округа, вопреки ожиданиям, оказались ребятами кампанейскими. Они быстро, еще до старта познакомились.
Штабные мужики очень обрадовались, что вместе с ними летит молодая красивая дама. В армейском самолете непривычно запахло духами, и, даже заполненный зелеными военными ящиками салон, где почти все кресла были сняты, в присутствии женщины стал казаться удобным и уютным.
В отличие от Ефима с Эммой, штабисты, как им и положено, к полету приготовились серьезно. С собой у них оказались: поллитровая стеклянная банка с черной, собственноручного посола икрой, добытой из обской стерлядки, свежий пухлый батон, пачка сливочного масла и плоская стеклянная бутылочка с янтарным коньяком «Баку».
Эмма вызвалась поухаживать за мужчинами. Штабной полковник мужественным жестом вручил ей охотничий нож из сверкающей как зеркало легированной стали. Нож был сделан техниками ракетной дивизии и мог легко резать на пластики даже силовой кабель в металлической оплетке.
Эмма изготовила десяток аппетитных бутербродов с жемчужно-серой бархатистой поверхностью.
Они выпили за знакомство, удачный полет и военную авиацию по маленькой – с наперсток – металлической стопочке. Коньяк оказался очень острым, но пах он сладкими осенними цветами. С удовольствием закусили невероятно вкусными бутербродами. Как водится, рассказали по анекдоту. И все почти одновременно провалились в сон.
Проснулись: Ба! Под крылом уже флотский аэродром Бельбек.
Из сонного небытия они неожиданно вынырнули прямо в другой мир.
Справа – степной Крым. Слева – встающая вертикально слепящая плоскость моря.
Прилетели. Трех с половиной часов будто и не было.
Борт-инженер откинул выпуклую дверь, опустил маленькую лестницу, и сделал приглашающий жест рукой: «Прошу на землю!» Аэродром встретил их запахом полыни и пронзительной соленой свежестью. Солнце стояло еще высоко. Необычный день, начавшийся за три тысячи километров отсюда, длился и длился.
Им продолжало везти, как по заказу. Сразу подвернулся военный автобус, идущий в Севастополь. И через сорок минут Ефим с Эммой уже были в городе.
Помощь друзей – вещь замечательная. Но все-таки деньги для путешествий необходимы. И, как нарочно, они у обычно безденежного Ефима, в этот день имелись. Утром он получил в кассе управления месячный оклад и все виды доплат за квартал, и тогда же ему отдал давний долг капитан из наружки. В кармане у Мимикьянова неожиданно собралась приличная сумма.
Они сняли хороший полу-люкс в гостинице «Севастополь» и, быстро умывшись, выбрались на набережную.
Еще не придя в себя после трехчасового перелета, они сели под зонтиком в кафе напротив стоящей в море одинокой колонны с каменным орлом на вершине. Ее поставили много лет назад в память о парусных кораблях, затопленных во время неудачной для России Крымской войны.
Только выпив залпом по бокалу красного вина, они ощутили, как к ним в полной мере возвращаются острота слуха, зрения и способность соображать.
И сразу почувствовали настоящий голод. После жареной скумбрии и больших мисок баранины с овощами они заново обнаружили себя на севастопольской набережной. Совершенно счастливыми и свободными.
Эмма просунула под его руку свою, и они пошли вдоль моря. Их глаза все видели и ничего не замечали. Не заметили, и как закончилась набережная. Как-то неожиданно они оказались на каменистом безлюдном берегу.
Черное море плескалось у ног игрушечными волнами. Но это было не море турецкого курорта «Анталия», скучного, как жевательная резинка, или Босфорского пролива, забитого танкерами с надоевшей всем нефтью.
Нет, перед ними расстилалось совсем другое море.
В нем лежали земли, где в это самое время происходили истории из «Тысячи и одной ночи» или вершились другие необычные события. Достойные юноши стремились найти свою любовь, беспокойные – золото, а один непонятный человек, по прозвищу Ткач, – пещеру, где вращалось водяное колесо, двигающее Вселенную. Но, на самом деле, все они искали одного и того же. Исполнения своих желаний.
В небе полыхал золотой закатный пожар.
– Вот хорошо бы сейчас уплыть в море! – закинув руки за голову, протянула Эмма. – Представляешь, как там сейчас удивительно! Вокруг – расплавленное солнце! Ужас, как хорошо!
– Давай уплывем, – сказал Ефим, веря, что это возможно.
И не успел звук его слов растаять в пахнущем йодом воздухе, как неизвестно откуда, словно материализовавшись прямо из клубящейся золотистой пыли, появилась большая спасательная корабельная шлюпка. У нее имелся мотор и парусиновый тент над кормой. Лодка мягко коснулась носом береговой гальки.
