малолетних внуков.
— Он полыхнул?
— Нет. Он всего лишь поднял одну бровь, — довольно поджав губы, произнес Роуль.
— И все?
— Нет конечно, но тогда уже ходили сказки о его каменной физиономии. Он уже и говорить стал реже. В общем, самый безэмоциональный человек, про которого слышал.
— А что стало с городом? — Рус закончил очередную руну и с грустью взглянул на плошку с закончившейся кровью.
— Город полыхнул. Весь. В одно мгновение всё, что могло гореть в этом городе, вспыхнуло. А вместе с ним вся армия и все маги, что были там. Это было настолько мощно, что отклики той магии можно почувствовать до сих пор. Раз в год в этом месте до сих пор бывает выброс силы огня.
— А где это было?
— На юге. На развалинах этого города вырос город Кусариф.
Парень отвлекся от созерцания плошки и уставился на учителя, расхаживающего по небольшой комнате.
— Место удачное, — пояснил он. — Вода, мореходные маршруты... Ну, а выгодное место пустым не бывает.
— А что в итоге стало с этим Залгуманом?
— Сгорел, — вздохнул Роуль. — Так бывает, когда теряешь смысл жизни. Она медленно пробирается в тебя, убаюкивает, а затем ты становишься ее частью. Холодное пламя допустил фатальную ошибку. Он слишком сильно привязался к собственной крови. Через пару лет во время медитации у края вулкана он просто вспыхнул и сгорел.
— Грустная сказка, — произнес парень и подхватил нож, чтобы сделать еще один надрез.
— На сегодня хватит, — остановил его учитель. На лице упыря не было даже намека на улыбку. — А Залгуман — это не сказка. Это один из немногих моих знакомых, кто достиг впечатляющего могущества.
— Ваш друг?
— До дружбы не дошло, но я могу со смелостью сказать — мы были приятелями, — упырь подошел к двери и выглянул в большое помещение, у которого отсутствовала крыша. — М-м-м-м... Сегодня будет отличная ночь... А это, кстати, тебе домашнее задание, пока я отлучусь.
— О чем вы?
— Придумай цель. Попробуй придумать такую цель, ради которой тебе хотелось бы жить, совершенствоваться и добиваться могущества. Такая цель, чтобы ты без раздумий сунул руку в кипяток.
— Кипяток? — удивился парень.
— Залгуман купался голышом в лаве, когда искал могущества. Ты у нас не Холодное пламя, так что для тебя и кипятка хватит, — съязвил учитель, а затем улыбнулся. — Ты ведь не думаешь, что я сразу буду учить тебя секретным техникам?
— Ну...
— Прежде чем осваивать магию, мы будем учиться, как от нее не потонуть. Поверь, я знаю в этом толк, — с зловещей улыбкой произнес учитель. — Но это позже, а пока я смотаюсь на север.
— За нежитью?
— Нет же, — хмыкнул упырь. — Найдем тебе людишек. Кто-то ведь должен начать приводить будущую Темную цитадель знаний в порядок?
— Какую цитадель?
— Ой, да не обращай внимание, — отмахнулся упырь. — Это я так, оговорился. Полнолуние близко, нервничаю...
***
Махмед обвел взглядом лодку и сморщился.
Поход через северные воды, до этого казавшийся крайне удачной затеей, оказался настоящим крахом. Из империи вышли три корабля, успешно прошли Крабовые рифы и выгодно провели сделку с работорговцами. Корабли заполнены свежими рабами, трюмы ломились от товаров, и ничего не предвещало беды.
— Чертовы северяне, — рыкнул себе в бороду торговец.
Его вновь обуяла ненависть к северным верзилам, почему-то решившим, что его корабли очень подходят для тренировки молодняка. То, что это именно тренировка — он знал отлично. Воины были неопытны, и эскадра из трех кораблей с легкостью уходила от них по ветру. Только мощь молодых тел, взявшихся за весла, дала им уйти, всего один корабль спасся.
Торгаш подошел к трюму и заглянул в небольшой люк. В этой части трюма находилось шесть молодых пленниц. Махмед отбирал специально самых красивых для снятия напряжения во время долгого перехода, но все пошло наперекосяк, когда на горизонте мелькнули паруса северян. Сейчас же, глядя на этих красоток, у него внутри просыпалась не страсть, а жадность.
Он специально брал молодых, красивых и девственных наложниц, чтобы оставить их для своего пусть и небольшого, но гарема. Но из-за мерзких северян теперь придется продать наложниц и постараться выручить как можно больше за товар, купленный в империи.
— Сучьи отродья, — со злостью рыкнул Махмед и, развернувшись, отправился в сторону своей каюты.
Берег был совсем рядом, скалы не позволяли сойти на берег, поэтому торгаш приказал встать на якорь в отдалении. Он опасался разбить последнее судно ночью об скалы из-за непредсказуемого в этих водах ветра.
Он подошел к двери и остановился в раздумьях. В голове еще теплился огонек страсти и соблазн прибрать одну наложницу, но стоило ему представить цену такой девушки в Кусарифе, как все желание тут же гасло.
— Черт бы побрал этих северян, — прошипел бородач и вошел в темную каюту.
Рука потянулась к лампаде, чтобы добавить свету, но тут перед ним возник высокий выбритый мужчина с белоснежной кожей.
— Здра-а-а-а-ас-с-с-сте, — с придыханием, широко улыбнулся он пастью полной клыков.
