мог заставить ожидать смерть на пороге, так это она. Вот только сейчас Маргарет юлила. Осыпала туманными объяснениями, которые давно были мне известны из гримуаров. Да, магия умела чувствовать, слушать и слышать. Только если дело касалось не меня.
Я не собиралась сдаваться, тем более, сейчас, когда Маргарет расслаблена и уютно сидела в своем любимом кресле. Застать ее в хорошем расположении духа редкость.
— Такое иногда случается, понимаешь? Внутри клана рождается ведьма с потрясающей плодородной магией. Она дарит жизнь. Всем. Каждому. Она спасает безнадежных. Тех, кто на волосок от смерти. В последствие, такие ведьмы могут… Нет. Все это бредни, слухи и глупые мечтания. В основном, такими силами владеют лесные ведьмы. Ведь именно они создали и мир предков, и мир теней. И они же являются проводниками.
— С помощью лесной ведьмы можно попасть в мир теней? — осторожно спросила я.
— Ух, девчонка! Да ты любопытней Джесс!
— Прости. Просто, я не понимаю, что мне делать.
— И не надо. Просто начни пользоваться магией. У тебя прелестный дар. Он очень пригодиться клану. Надо лишь позволить магии учиться. И себе, заодно. Не надейся на других, Майя.
— Подожди, ты сказала, что она может спасти тех, кто на волоске от смерти. Ребенок Аннабель и Ноа. Ты считаешь, что я могла его спасти?
Маргарет смерила меня довольно таки странным взглядом. Я даже съежилась и сморгнула. Воздух в доме стал густым и ощутимым. Я оттянула воротник платья, ощущая скатывающиеся по коже капли пота.
— Это не твоя вина, Майя.
Магия не вовремя забурлила. Под ногами возникли ростки. Воздух наполнился цветочным ароматом, но, либо Маргарет его не почувствовала, либо не подала виду. Я же едва могла вдохнуть.
— Ответь, Маргарет, — чуть грубее попросила я. Маргарет пожевала губу, бросила быстрый взгляд исподлобья, но не спешила с ответом. Ее смятение вызвало лишь большее любопытство, но в то же время, я понимала, что произнесенные слова могут ранить.
— Если бы ты так не пыталась ее подавить. Если бы занималась. То все возможно.
Мне стало нечем дышать. На глаза навернулись слезы. Ведь я же просила тогда магию спасти младенца. Дать ему шанс. Но ни бурления, ни цветов, ничего. Магия отвернулась от меня в ту ночь.
— Магия не предала тебе тогда Майя, — словно прочитав мои мысли, тихо сказала Маргарет. — Невозможно предать то, что ранее было отвержено. Но, если бы в тот день, ты бы спасла ребенка, то могла бы стать одной из них.
— Что?
— Твоя мать меня убьет и будет права. Я слишком много сказала сегодня. Хватит! Мой язык устал.
Внутри бушевал ураган эмоций. Я спешно попрощалась и выскочила из дома, чтобы прервать бессвязный поток мыслей. Слова Маргарет выжили дыру в сердце, пускай женщина и сказала их не со зла. Все произнесенное больно ударило по самолюбие. Неужели, я и вправду могла их спасти? Неужели, из-за моих капризов и терзаний пострадал ребенок? Я пыталась себя успокоить, пыталась объяснить, что не знала о силе своей магии, но все доводы разбивались, стоило только вспомнить маленькое окровавленное тело. Дитя, не успевшее увидеть мир, не успевшее обучиться магии, не успевшее сказать первое слово.
Я не могла найти себе место. Возвращаться домой совершенно не хотелось, как и делиться с кем-то переживаниями. Мне нужна была тишина и одиночество. К счастью, наступил вечер, и ведьмы скрылись в своих домах, наслаждаясь ужином и горячим чаем из собранных трав. Я направилась в сторону конюшни, скрывая под шалью трясущиеся руки. Слезы обжигали глаза. Я наспех смахнула их и побежала. Слова Маргарет не отставали. Но я попыталась отвлечься другими. Что она имела в виду, когда сказала, что я могла стать одной из них? На ум приходили лишь лесные ведьмы, но эта мысль казалось безрассудной. Ни в одном гриамуре не было указано, как именно определялись новые ведьмы. Вероятней всего, она просто сболтнула лишнего или тронулась ума. Иначе я не могла объяснить смысл ее слов.
Капли дождя ударились о землю. Я вошла в конюшню и вдохнула запах сена. Лошади поприветствовали меня ржанием и кивками. Каждую пришлось погладить и успокоить. Рядом с ними я ощутила спокойствие. Сердце перестало терзать грудь и мерно забилось, позволяя мне выровнять сбившиеся дыхание. Я присела на маленькую простую лавочку, которую сколотил кто-то из мужчин, и опустила руки на колени. Медленно расплела косу, чтобы хоть чем-то занять себя. Самое простое было убедить себя в мысли, что магии могла бы пойти на уступки. Могла бы спасти жизнь. Пускай я и открестилась от нее, но младенец еще не успел оступиться.
На тех немногих уроках с Джесс я осознала одну вещь: управлять магией нужно с помощью эмоций. Ведьма должна четко понимать, для чего и почему использует конкретное заклинание. Она наполняет его мыслями, эмоциями, чувствами и только после этого произносит нужные слова. Софи именно поэтому так легко справлялась с любым заклинанием. Она контролировала себя, следила за каждым движением, легко отсеивала не нужные мысли. Спустя пару лет сестра научилась творить без слов, лишь легким движением рук. Я, пускай и не сильно всем этим интересовалась, определенно знала, что требовалось от меня в тот момент. Но в ответ получила тишину. Даже в последующие несколько дней цветы перестали расти.
Маргарет все же в чем-то была неправа: магия предала меня.
Глава 11
София
Густая удушающая тьма заполнила легкие. Мне было не вдохнуть. Туман плотной пеленой застилал глаза. Теплый ветер коснулся оголенной кожи, но мурашки не последовали. Я прислушалась к ощущениям. Было комфортно и легко. Рука невольно потянулась к шее. Никакого намека на порез или запекшуюся кровь. Словно меня переместили из одного мира в другой. И все равно мне продолжало казаться, что чьи-то руки — мужские руки — касались меня.
Туман начал сворачиваться в клубы. Пейзаж перед глазами приобрел очертания. Это лес, но не Фортвилский. Деревья были настолько огромными, что их макушки прорезали небеса. Широкие ветви угрожающе нависали надо мной. Под ногами рыхлая земля темнее ночи. Я в одну секунду парила над ней, а в следующую — утопали. Дуновение ветра показалось тихим шепотом.
Иди ко мне. Иди ко мне. Иди ко мне. Иди ко мне. Иди ко мне. Иди ко мне. Иди ко мне.
Голоса были разными: женскими, мужскими, детскими. Они медленно заползали в голову и там уже настойчиво громыхали. Гвалт голосов. Тысячи. Я побежала, в надежде, выветрить их из своего разума, но каждый раз оказывалась в том же месте, в котором и очнулась. Замкнутый круг.
— Здравствуй, — нежный, но, в то же время, грубый мужской голос застал меня врасплох. Я резко остановилась, едва не споткнувшись о внезапно возникший выпирающий корень. Руки затряслись.
