— Вы можете присесть, лейтенант, — сказал сидевший во главе стола парень и Вальтер узнал этот голос. Этот человек допрашивал его ночью в лесу.
— Благодарю, — Юнг уселся на свободный табурет.
— Я не буду расспрашивать вас о вашем имени, номере части, цели заброски и тому подобных незначительных мелочах. У нас с вами будет серьёзный разговор о гораздо более важных вещах. И от результатов этого разговора будет напрямую зависеть ваша дальнейшая судьба.
— Я слушаю вас, — как можно более нейтрально произнес Вальтер.
— Вы сказали, что родом из достаточно обеспеченной семьи. Скажите мне, лейтенант, готовы ли будут ваши родственники купить у меня вашу жизнь.
Юнг задумался. Надеяться на то, что его командование заплатит за него выкуп было просто смешно. Оставалась, правда, надежда, что Абвер может заинтересовать возможность вербовки этих людей. Тем более, что один из них является офицером госбезопасности. И судя, по его званию и столь юному возрасту, имеет там неплохую протекцию и, наверняка, занимает какую-то хорошую должность.
— Я думаю, они согласятся внести за меня выкуп, но большое значение будет иметь размер этого выкупа.
— Мы привезли сюда вашу рацию. У вас есть возможность связаться с руководством и обрисовать ваше незавидное положение. Предупредите, что у них есть неделя, чтобы передать деньги. Можете так же добавить, что я буду лишать вас одного пальца на руке за каждый день просрочки платежа. Когда пальцы на руках закончатся я вас убью.
— Сколько вы хотите? — глухо спросил Юнг.
— Сто тысяч советских рублей и пятьдесят тысяч швейцарских франков, — широко улыбнулся лейтенант, блеснув металлическими зубами.
— Это очень большая сумма, — осторожно сказал Юнг.
— Всё относительно, мой незадачливый друг, но торговаться с вами никто не будет. Кстати говоря, если вы хотите рассчитывать на достойный режим содержания и нормальное питание, то приготовьтесь выложить ещё десять тысяч рублей, иначе вы здорово похудеете на нашей диете.
— Мне нужно подумать.
— Боюсь, что у вас нет времени на раздумья. Мне нужен ответ прямо сейчас.
— Я согласен, — обреченно сказал Юнг.
— Вы приняли правильное решение, лейтенант. Когда у вас запланирован сеанс связи?
— Завтра ночью.
— Хорошо. Обдумайте, как лучше сформулировать ваше послание. А пока угощайтесь.
Вальтер Юнг с сомнением посмотрел на объедки в стоящей перед ним тарелке, но лейтенант сделал знак одному из уголовников и тот принес Юнгу чистую тарелку и металлическую кружку. Пика щедро плеснул ему водки и подмигнул.
— Ну че, пахан, он согласился? — спросил третий уголовник.
— Да. Пусть поест, подумает, че своим сказать.
— Глянь как мечет! — возмутился Пика, — Это он нас так в убыток загонит. Ты ему скажи, что это отдельных хрустов будет стоить. Мы его, как барина, на авто катали! Бесплатно что ли? Потом, пропуск ему нужен будет, а это куска три с половиной, если не фуфел. Он и так жрет тут от пуза и живет как у Христа за пазухой, будто в Метрополе…
— Не мелочись, — скривился лейтенант, которого назвали паханом, — И верните ему его барахло. Вижу, что уже поделили.
Уголовники недовольно поморщились, но выложили на стол перед Вальтером его вещи. Подошла одна из девушек и присев на колени пахана, обняла его за шею.
— Милый, ты уже освободился? Мы танцевать хотим.
Пахан рассмеялся и поцеловал её. Вторая женщина села на стул рядом с целующейся парочкой и с интересом стала наблюдать за жующим лейтенантом своими неестественно увеличенными зрачками. Папироса в её руках пахла приторно-сладким запахом анаши. Она периодически делала несколько мелких затяжек и выпуская дым запивала коньяком. Один из уголовников кивнул на её папиросу, и она протянула её ему. Тот тоже сделал пару быстрых затяжек и передал папиросу сидящему рядом Пике. Когда остаток папиросы вернулся к ней, девушка брезгливо взяла её в руки и протянула Юнгу. Вальтер глубоко затянулся и едкий дым заставил его закашляться. Глядя на него, она обаятельно улыбнулась, и залпом допив коньяк потянулась за бутылкой.
— А не сыграть ли нам? — предложила она, наполнив свой бокал.
— Давай, маруха, твой фарт пощупаем, — с готовностью поддержал Пика и вынул из кармана потертую колоду.
Остальные молча сгребли на край стола посуду и расселись за освободившееся место. Парочка самозабвенно целовалась и, по-видимому, ничего более не замечала. Потом парень что-то прошептал девушке на ухо, и они оба встали и молча вышли. Юнг проводил их удивлённым взглядом. О нём, казалось, все позабыли. Вальтер взял со стола бутылку и налил себе ещё немного. Пика мельком взглянул на эти манипуляции и подставил свою кружку. Юнг налил и ему. Тем временем началась игра. Понаблюдав немного, Вальтер быстро разобрался в правилах. Ничего сложного в этой игре не было. Всем раздавали по три карты. Потом начинались ставки. Выигрывал тот, у кого было больше очков одной масти.
Юнг с интересом наблюдал за игрой. Один из уголовников, Мотыль, видимо самый азартный или неопытный, очень быстро лишился своих денег и поставил на кон красивые женские часы. Девушка взяла их, и внимательно рассмотрев, вынесла вердикт.
— За штуку пойдёт.
— Как за штуку? — взвился Мотыль, — Да они три стоят.
— Иди, за три продай и приходи, — невозмутимо ответила та.
Под громкий хохот Мотыль недовольно кивнул. Девушка быстро обменяла часы на деньги и надела их себе на руку. Юнг заметил красивый тонкий золотой браслет на другом её запястье. Эта девушка явно любила дорогие вещи.
Денег Мотылю хватило всего на несколько раздач. Под общий хохот он встал и налил себе водки.
— Не желаете присоединиться, гер офицер? — с улыбкой предложила девушка Юнгу на неплохом немецком.
— Да ты по-ихнему ботаешь? — удивился уголовник, которого все называли Батыр.
— Да я ж голубых кровей, — улыбнулась она обворожительно, — Ещё могу по-английски и по-французски.
— Во ты даёшь! — восхитился Пика, — Где так наблатыкалась?
— Образование, господа.
— Теперь понятно зачем вы франки с лохов стрижёте! В Швейцарию, небось, со своим генералом навострилась? — завистливо сказал Батыр.
— Это вас не касается, господа. Раздавайте лучше, — ответила девушка и сделала большой глоток коньяка.
— К моему сожалению, фройляйн, у меня нет наличных, — сказал Вальтер.
Она взяла лежащие перед ним серебряный портсигар и зажигалку. Повертела вещи в руках рассматривая, потом убрала в свою элегантную сумочку и положила перед Вальтером тысячу рублей.
— Надеюсь, у вас нет претензий? — спросила девушка по-русски с обворожительной улыбкой.
— Простите, фройляйн, но я не понимаю, — ответил Вальтер как можно более убедительно.
— Повезло тебе, Батыр, что этот фраер по-нашему не сечёт. Иначе, твой длинный язык сыграл бы с тобой неприятную шутку. Я б даже сказала фатальную… — с такой же очаровательной улыбкой произнесла девушка и взяв со стола свои карты углубилась в их изучение.
Денег, вырученных за портсигар, хватило ненадолго. Впрочем, у остальных уголовников деньги тоже закончились довольно быстро. Девушка, с невинной усмешкой, аккуратно сложила купюры в толстую пачку и убрала в свою сумочку.
— Да, Фартовая, ты в натуре фартовая, — с уважением сказал Пика.
— Заходите ещё, господа, — рассмеялась она в ответ, — И раз у вас больше ничего нет, то я предлагаю выпить.
Её с воодушевлением поддержали шутками и смехом. В этот момент граммофонная пластинка закончилась, и в наступившей тишине из соседней комнаты донеслись довольно недвусмысленные стоны. Это вызвало новый взрыв хохота.
Минут через двадцать лейтенант вернулся в комнату и налил себе выпить. Увидев Юнга он, казалось, удивился.
— А этот чё здесь делает? Пожрал и хорош. Уведи его, Пика. Я завтра не приеду — дашь ему рацию, пусть передаёт, — распорядился лейтенант и добавил на немецком, — Вечеринка окончена, лейтенант. У меня не будет возможности присутствовать здесь завтра, так что я надеюсь на ваше благоразумие. Рацию вам дадут.
