В кафе "Moon Dance" постоянно крутится у столиков мальчишка лет двенадцати из семьи бангладешских беженцев. Родители его и другие родственники остались в Калькутте, а пацан прижился в Манали. Он дружит со многими клиентами кафе, однажды подошел и к нам:
— Вы из какой страны?
— Из России.
Он подумал и выдал тираду:
— Россия была большая страна, силища, а теперь уже не то. Рассыпалась на куски.
— Ты что в школе учишься, да? — рассмеялись мы.
— Нет, я новости смотрю. Все время люди с автоматами. Трах-тарарах. Скажите мне что-нибудь по-русски.
— "КАК ТЕБЯ ЗОВУТ", — предложили мы. Мальчишка старательно заучивал эту фразу.
— Теперь я не забуду этого никогда, — хвастался он. — Не забуду вас и "КАК ТЕБЯ ЗОВУТ" не забуду. Нас Хоссайн действительно помнил, а вот фразу "КАК ТЕБЯ ЗОВУТ" учил каждый день заново.
— Красивые вы, очень красивые, — твердил он. Наконец, мы не выдержали:
— Ты тоже красивый!
С тех пор он ходил важный, бил себя в грудь и говорил: "Я красивый"!
— Почему вы встречаетесь с Алексом?! — возмущался Хоссайн. — Он что вам нравится?
— Прикольный парень, — не отпирались мы.
— Если полюбите Алекса, — пригрозил Хоссайн, — я его убью.
Десять дней в Манали пролетели быстро, уезжать не хотелось. Мы так и не выбрали время для похода, не съездили в Ладакх, расположенный еще ближе к суровым, безмолвным вершинам (правда, добираться туда надо два дня на автобусе от Манали, с ночевкой в пути). Мы не посетили тибетские монастыря и буддистские храмы. Нужен хотя бы месяц! Устроиться бы на работу в организации вроде Lonely Planet, Discovery, Клуб путешественников. Тогда всю жизнь можно ездить по планете в свое удовольствие, открывая для себя и других что-нибудь неизведанное, да еще получать за это зарплату!
До сих пор помню, как медлили мы, прежде чем войти в автобус, который увезет нас в Дели из благословенной земли Ману. Мы передавали друг другу внушительный, склеенный из двух бумажечек Rizla, косяк, затягиваясь ароматным чарасом. Наверное, только в Манали чарас пахнет так вкусно, и безмятежная атмосфера гор и облаков манит попробовать веселящую травку даже тех, кто безразличен к таким развлечениям.
Глава 12. В индийском Голливуде
Мы вернулись из Манали в Бангалор к началу занятий и в день приезда встретили на улице Ананда. Ананд — молодой кудрявый индиец, завсегдатай бангалорских дискотек, очень толстый и темный, с обиженно оттопыренной нижней губой, похожий на бегемотика. Длинные волосы он завязывал в хвост.
— Как здорово, что я вас встретил! Именно сегодня! Вам несказанно повезло!
— ???
Выяснилось, что в Бангалоре как раз идет shooting — съемки тамильского (за что не ручаюсь) фильма, и Ананду поручили рекрутирование массовки.
— Я вас беру! Это очень интересно. И деньги заработаете.
— Вообще-то, нам надо ходить в колледж.
— В колледж всегда успеете! А shooting бывает не каждый день.
— Но мы же ничего не умеем делать...
— А ничего и не надо делать!
Надо сказать, что предложения сниматься в кино мы слышали неоднократно, но наши иранские друзья неизменно отговаривали нас. Они уверяли, что нет в мире людей опаснее тех, которые занимаются кастингом. Их предложения всегда звучат заманчиво и невинно. Они обещают роскошный антураж, славу, деньги за съемку в каких-нибудь приличных сценах вроде восстания сипаев, но на самом деле их интересуют только порнофильмы. Они обязательно воспользуются нашими ангельскими ликами и приставят их к голым развратным телам, а потом нашлепают эти фотографии на коробки с дешевым нижним бельем. Осрамят на весь свет и по деньгам надуют. Стоит один раз согласиться участвовать в съемках, и, как веревочке не виться, а результат один — опустимся мы на моральное дно.
Но в тот момент друзья гостили в Иране, а мы были предоставлены сами себе.
— Пойдем, а? — подзуживала меня Жанна. — Персам ничего не скажем.
— А кем мы будем в этом вашем shootingе? — колебалась я.
— Да просто студентами, — ободряюще засмеялся Ананд. — Вы же хотели учиться. Вот и будете учиться, но в кино.
— Разве он похож на сутенера? — толкнула меня в бок Жанна.
— Нет, только на бегемота, — вынуждена была согласиться я.
— Приходите вот по этому адресу завтра к девяти утра, — объяснил Ананд, сообразивший, что мы сдались на уговоры. — Одежда ваша, все, как обычно.
— На следующее утро мы подъехали к какой-то огромной plaze и пару часов слонялись без дела. Как всегда, в Индии никто никуда не торопился. Тем не менее, отлучаться куда-либо, нам не позволили.
— Будьте здесь. В любой момент может начаться action.
От других статистов нам удалось выяснить, что сегодня будут снимать сцену в ночном клубе.
— Вот и верь твоему хваленому Ананду, — буркнула я.
— В ночном клубе даже интереснее! — тряхнув кудряшками, сказала Жанна.
В помещение, где проходили съемки, напустили искусственного дыма, который должен был изображать сигаретный смрад, и включили подсветку. Нас усадили за столики. Хозяин бара, подмигнув нам, наполнил кеги пивом.
— Ну вот, — обрадовалась Жанна, — хоть посидим по-людски.
Наконец-то привели главного героя. Его усадили за стойку, уставленную пивными кружками, и закапали глаза слезоточивой жидкостью. В этой сцене герой должен был неумеренно пить, думать о своей возлюбленной и рыдать. То ли она его отвергла, то ли он вообще не знал, как к ней подступиться, а может, у него были еще какие-то серьезные проблемы. Не так-то легко узнать, в чем суть действия индийского фильма. Создается стойкое впечатление, что сценарий пишется по ходу дела, а актеры знакомятся со своей ролью уже на съемочной площадке.
Итак, юноша Кунил плакал над кружкой. А мы создавали фон, и тоже готовы были разрыдаться от избытка въедливого дыма.
В тот день была отснята еще одна сцена — наши танцы на дискотеке. Дыма было столько, что актеры начали по-настоящему задыхаться, кашлять и кричать: "Воздуха!"
Музыка громыхала, поэтому вопли статистов никто не слышал, а наши гримасы и корчи сошли за экстаз, в который ввергла нас убойная индийская дискотека.
Вечером нас подбросили до дома на мини грузовичке приятные юные студенты. Они поведали нам о том, что фильм будет о любви, что играет в нем сама Сонали Бендре — очень известная индийская актриса, и никому неизвестный начинающий актер Кунил.
— Как? Вы не знаете Сонали Бендре? — изумились студенты. — Впрочем, вы, наверное, не смотрите индийские фильмы.
Они охарактеризовали Сонали Бендре, как очень красивую, длинноногую, с потрясающей фигурой, но заносчивую актрису. Она ни с кем из них не согласилась сфотографироваться.
— Эта актриса получает 50 тысяч рупий за съемочный день! — восхищались коллеги по актерскому ремеслу.
Н-да. Мы получили всего-то по 350 рупий, меньше 10 долларов.
— И все-таки мы их сами заработали, — не сдавалась Жанна, — и пива выпили, чем плохо? Не пошли бы, сколько своих денег профукали! А со съемок никуда не выпускают, кормят, хочешь, не хочешь, а сэкономишь.
Мне тоже shooting пришелся по вкусу. К тому же в Манали мы поистратились, и деньги были кстати.
На следующий день нам довелось увидеть Сонали Бендре. Народу было гораздо больше, чем в ночном клубе. Снимали огромный конференц-зал, где учителя вручали Сонали Бендре, в благодарность за отличную учебу, позолоченный приз, похожий на гигантскую пепельницу, а мы, сидевшие в зрительном зале, неистово хлопали ей. Приз был внушительных размеров, и Сонали явно злилась на его немалый вес. Но куда же ей деваться от лавров?! Вчерашний плачущий герой тоже был здесь, он хлопал громче всех и от души радовался успехам возлюбленной.
Мы получили денежки, а режиссер сказал:
— Завтра вы должны прийти на съемку в пять утра.
— Еще чего? — возмутились мы.
— Ни в коем случае не опаздывать!
Обычно я не могу разбудить Жанну к началу занятий в колледже, ни к первой паре, ни даже ко второй. А тут, представьте себе, она встает в четыре утра, съедает тарелку пельменей, потому что индийская пища (особенно дармовая) непитательна, и мы, одевшись потеплее, мчимся на моторикше к зданию Vidhana Soudha, рядом с которым будет проходить обещанный shooting. Что это, тяга к искусству или все же банальные меркантильные помыслы?
Vidhana Soudha — что-то вроде местного Кремля, здесь заседает правительство штата. Это внушающее уважение гранитное здание с колоннами и львами, конечно же, памятник архитектуры и визитная карточка города. По сценарию фильма Бангалорский Кремль — обыкновенный колледж, где учатся Сонали и Кунил, а также наши скромные персоны. Киношникам необходимо было снять сцену, в которой студенты утром идут в колледж. Им разрешили с условием, что утро будет очень ранним, и съемки не помешают работе министров. Мы собрались во тьме и мгле неприветливого июльского утра. Оно выдалось на редкость туманным. Съемки не начинались, но нас никуда не отпускали.
