Фонарь в руке Гийома дрогнул. У него перехватило горло.
– Честно говоря, мне страшно, – прошептал Лисандр.
– Мне тоже.
– Мне тоже.
– Без страха не бывает отваги, – велеречиво произнес Тибо. – Отвага без страха – безрассудство.
Остальные молчали, и он решил взять быка за рога.
– Ладно. Быстрее начнем, быстрее кончим. Пропусти, капитан, я буду расчищать вам дорогу кинжалом. Лисандр, ты за мной.
– Я не могу.
– Они нас не съедят.
– Они нас покусают…
– Это меньшее из зол.
– Выбора нет, давай, Лисандр, – сказал Гийом, распластавшись на животе, чтобы пропустить Тибо.
Сжимая в руке оружие, король храбро приблизился к плотной, темной и мокрой массе, оказавшейся огромной горой отбросов. Он сунул в нее руку по локоть. Кинжал вместо крысы поразил гнилую тыкву, из которой вышла зеленая пена, в семь раз объемнее нее. На щеку ему что-то брызнуло, а на голову прыгнула крыса.
К такому испытанию они не были готовы: проход полностью перегораживала груда гниющих отбросов. Жидких, вязких, липких, склизких. Переползти через гору можно было только надеясь, что она осядет под их весом. Тибо уже увяз в ней по плечи и с трудом вытащил руки из засасывающей массы. Он попробовал цепляться за отбросы посвежее. Навстречу ему посыпались очистки, студень скользнул под рубашку, птичий скелет рассыпался прямо под пальцами. Тогда он снял камзол и постелил его прямо на гору нечистот перед собой; ему удалось вскарабкаться по нему на вершину, которая просела ровно настолько, чтобы он смог вздохнуть. Оттуда он увидел, что их ждет.
Выгребная яма, докуда хватало глаз. Да, Виктория завалила-таки проход.
Тибо, зажатый между потолком и гнилостной кучей, едва мог пошевелиться. Легкая жертва для крыс, которые перешли в наступление. Они ползали по рукам, по бедрам, по спине и грызли его то здесь, то там. Клинок бил в ответ наудачу. Вонзаясь то в живот, то в хвост, то в лапу, а то в бычью печень или в старый кочан капусты. Тибо рыл кинжалом гору, продираясь вперед. Чешуйки от креветок забивались под ногти, осколки устричных раковин резали руки, по лицу стекала клейкая жижа. Вдруг он услышал, как где-то вверху распахнулся люк и кто-то опорожнил ведро. На голову ему полетели вперемешку сырные корки, рыбьи потроха и свернувшееся молоко. На миг он представил свой королевский труп на фоне отбросов, в окружении остатков кроликов, перепелок, куропаток и кур, обглоданный до костей крысами и навечно сгинувший в пищеварительной системе планеты. Если подумать, он был лишь одним из множества живых существ, таким же хрупким и обреченным на гниение и забвение. Трон, украшенный яшмой, показался ему нелепостью. Но тут он переключился на другую мысль: не послужит ли люк вверху коротким путем к свежему воздуху? Он ощупал отверстие, но тут же понял, что даже голова не пролезет в узкую шахту, и отказался от задумки.
Следом за Тибо Лисандр взбирался на гору по его камзолу. С прекрасной расшитой материи брызгало крупными коричневыми каплями. Вдруг в щеку ему вцепилась крыса. Он чувствовал, как впиваются в кожу крошечные зубы, а когти продирают в ней борозды, и всеми силами сдерживал панику, но тут в лицо ему бросилось нечто совершенно жуткое: подсвеченная фонарем, который Гийом нарочно держал повыше, свиная голова. Лисандр закричал. Крысы, успевшие забраться ему под рубашку, испугались. Одна укусила его в живот, вторая в руку. Он снова вскрикнул, и третья впилась в плечо.
– Хватит кричать! – крикнул Гийом, и тут же почувствовал укус.
Казалось, все безнадежно. Чтобы вдыхать поменьше гнили, Лисандр с Тибо тянули подбородки кверху, однако потолок царапал им лбы, а за ворот набивалось все подряд. Они погрязли в зловонии. Прошла целая вечность, а они почти не продвинулись. К горлу подступала тошнота. Отовсюду сбегались крысы. Тибо с Лисандром не заметили, что свет фонаря исчез позади и что капитан от них отстает. Зато стали замечать, что туннель заполняет все более плотный дым, лишая их остатков кислорода.
Вдруг на горе отбросов воцарился нежданный покой. Ни лап, ни когтей, ни хвостов – спешное массовое бегство. Тибо с Лисандром им воспользовались: гребя руками как пловцы, они попытались продвинуться дальше. Первым из затора выбрался худой и легкий Лисандр: он скользнул по Тибо сверху, закопав его. Наконец, сцепившись вместе, они скатились к подножию кучи, чуть не утонув в смрадной луже. Однако кое-чему можно было порадоваться: вдалеке забрезжил блеклый свет. Выход из туннеля.
«Хвала небесам, – подумал Тибо, – Виктория решила завалить проход, не засыпая колодец».
– Гийом! – позвал он.
Где-то далеко позади раздался кашель капитана. И снова все смолкло. Они остались в полной темноте и тишине. Под потолком еще висели клубы дыма. Тибо снял жилет и помахал им, разгоняя воздух, но дым остался. Тогда он развернулся и вновь принялся копаться в горе объедков, ища капитана. Все разъезжалось под его пальцами, но вот они коснулись чего-то гладкого и теплого, – то ли кожи, то ли внутренности тыквы.
– Лисандр, помоги!
Места было так мало, что Лисандру пришлось взобраться на короля, чтобы ему помочь. Он схватился за клок волос. Кабан? Капитан? Они потянули изо всех сил. То, что осталось от перепачканного отбросами капитана, грузно съехало на них. Он был без сознания. От удара Гийом очнулся и застонал. Тибо влепил ему пощечину, капитан поморщился. На перепачканном лице виднелись только зубы и белки глаз.
– «Решимость», – приветствовал его Тибо. – У вас след на воротнике.
– Заткнись, – прохрипел Гийом совсем не бархатным, а осипшим голосом.
– С чего ты решил нас дымом травить?
– Смотрю: дело – табак…
– Ты псих.
Капитан приподнялся, чувствуя жжение в легких.
– Крысы бегут, люди выживают.
– Откуда взял табак?
– Из подручной материи.
Пола его рубашки сильно обгорела.
– А если бы крысы побежали вперед? Теперь напали бы на нас на открытой местности.
– Они плохо лазают по камню, так что к колодцу не побежали бы. Они рванули к шахматному столику.
– Ясно.
Тибо оттащил Гийома подальше, к воздуху. Капитан еще долго лежал, учась дышать заново. И тем более не спешил, потому что им предстояло теперь ползти по цилиндрическому кирпичному туннелю, который вдохновлял не больше жерла воронки. Лисандр пролез в него на четвереньках. Капитан полз по-пластунски. Тибо, самый крупный из их троицы, протискивался, как мог. Он держался за Лисандром, обдирая локти, колени, плечи. Один кирпич торчком – и он застрянет окончательно. Тибо едва мог дышать и сосредоточенно думал об Эме, представляя, что она ждет его там, где брезжит слабый свет.
Наконец Лисандр дополз до ржавой решетки, за которой была шахта колодца. Прижавшись щекой к прутьям и щурясь от пробивавшегося сюда света, он различил только поросшие мхом камни.
– Уф! Дошли! – неосмотрительно воскликнул он.
С самого верху им ответил усиленный эхом мужской голос:
– Кто там-там-там-там?
Лисандр прикусил язык.
– Кто там-кто-там-кто-там? – повторил голос.
Это был Сигмунд, помощник по хозяйству, садовник и дровосек четы Доре (а также при необходимости дворецкий). Тибо подумал, что он, видно, только и делает, что караулит призраков в колодце.
– Призрак-аак-аак! Привидение-дение-дение! – вопил слуга, спасаясь бегством.
– Вылезаем как можно скорее, – скомандовал Тибо, стиснутый до предела.
Лисандр вцепился в решетку. Она держалась на старом ржавом крючке, который ему не было видно. Но поскольку он толкал ее изо всех сил, крючок в конце концов сломался, и решетка разом распахнулась. Вцепившийся в нее Лисандр вылетел вместе с ней в шахту колодца. В самом низу на темной воде колыхались синие блики. Лисандр терпеть не мог воду. Голова у него закружилась, руки ослабли и выпустили решетку.
Он упал головой вниз.
Тибо поспешил к выходу, окончательно разодрав штаны и все тело. Он увидел небо вверху, воду внизу, а под водой – смутные очертания Лисандра. Он вспомнил, как в тот апрельский день мальчик просил Бенуа подстраховать его палкой, пока он окунется в реку: плавать Лисандр не умел. Боже, он утонет в том же колодце, что и Флоран!
