Свой новый мобильный телефон Маджид по требованию охранников оставил в другой комнате. Но часы, которые подарил ему Бахыш-хан, были на его руке. И вместе с ними он вошел к самому Абу Усеибу.
– Про тебя говорят, что ты очень хороший ученый, – сразу сказал Абу Усеиб, едва отец вышел за дверь. – Ты можешь сесть, мне нужно с тобой переговорить.
Маджид дождался, пока сядет хозяин, и только затем сел сам.
– Я учился в Кембридже у профессора Тейлора, – подтвердил юноша, – а теперь стажируюсь в его лаборатории и учусь на магистра.
– Очень хорошо. – Абу Усеиб вскочил со своего места. Маджид хотел подняться, но тот махнул рукой, чтобы гость не вставал. – Значит, ты действительно хороший химик, – сделал вывод Абу Усеиб. – Это очень хорошо, что ты учился в таком известном месте. У нас не хватает ученых. Воинов у нас много, шахидом хочет стать каждый, а вот ученых не хватает. Нам нужны мозги, а не глупые головы наших воинов. Нужны химики, физики, математики. Только тогда мы сможем победить неверных и «Детей Книги».
Он говорил о евреях, которых иногда называли «Детьми Книги», то есть последователями Торы. Несколько лет назад премьер-министр Малайзии выступил с сенсационным докладом на международной встрече, обратившись к мусульманскому миру. Каким образом мы, имея такие средства, деньги, ресурсы и почти миллиард наших последователей во всем мире, уступаем крошечному народу, называемому «Детьми Книги», спрашивал премьер Малайзии. Почему мы, мусульмане, так явно и сильно уступаем евреям, вопрошал он с трибуны конференции. Его выступление осудили почти все лидеры западных стран, посчитав некорректным и неверным по существу, но на самом деле он говорил не столько об успехах Израиля, сколько об отставании всего мусульманского мира. Однако в современном обществе, где толерантность была возведена в абсолют, подобные выступления вызывали мгновенную негативную реакцию.
– Нам очень нужны такие специалисты, – повторил Абу Усеиб, вернувшись на свое место. – Отец сказал тебе зачем ты нам так срочно понадобился?
– Нет, – ответил Маджид, – он только сказал, что я должен встретиться с вами.
– Твой отец всегда был самым надежным нашим другом/ – Абу Усеиб снова вскочил со своего места, опять сделав знак рукой молодому гостю, чтобы тот не поднимался со стула.
«А ведь он красит волосы, чтобы выглядеть моложе», – подумал Маджид.
– Ты должен отправиться к нашим друзьям в Афганистан, – сообщил Абу Усеиб, оглядываясь по сторонам, словно его могли здесь подслушать. – Я получил сообщения от наших друзей, им срочно нужен такой хороший специалист, как ты. Прежнего специалиста англичане выследили и уничтожили. Поэтому им срочно понадобился хороший химик. Завтра утром ты полетишь в Пакистан, а оттуда наши друзья проведут тебя в Афганистан. Или не проведут, это будут решать на месте.
– Мне нужно будет там надолго задержаться? – испугался Маджид.
– Нет. Конечно нет. На сколько времени у тебя есть разрешение?
– На одну неделю. Профессор Тейлор разрешил мне отсуствовать только одну неделю.
– Не нужно его обманывать. Значит, ты должен вернуться домой через неделю. Я предупрежу наших друзей, чтобы тебя не задерживали. Но тебе нужно самому разобраться в тех проблемах, которые у них возникли.
– Проблемы, связанные с моими работами?
– Видимо, да. Тебе все расскажут на месте. – Абу Усеиб в очередной раз вернулся к своему столу, уселся на стул и посмотрел на гостя. – Скажу тебе откровенно, Маджид. Я почти не принимаю людей здесь, в своем доме. Ты знаешь, что меня ищут, и многие в нашей стране были бы рады, если бы я никогда отсюда не вышел. Я уж не говорю про Израиль или Америку. Американцы наверняка дали бы за мою голову еще больше. Поэтому я просто вынужден никому не доверять и часто менять место своего пребывания. Вот и сегодня я не останусь здесь, и когда вы уедете, я тоже покину это место. Но не потому, что не доверяю тебе или твоему отцу. Вас могли выследить, и вы невольно навели бы врагов на мой дом. Ты меня понимаешь?
– Да, – кивнул Маджид.
– Но ты один из очень немногих людей, кому я могу доверять. Я уже много лет знаю твоего отца. Помню, как он радовался, когда ты родился. Я хорошо знал и дружил с твоим дядей, которого убили наши предатели. У тебя великая семья, Маджид, которой ты можешь гордиться.
– Спасибо! Я горжусь ими.
– Именно поэтому я доверяю тебе. Наш враг силен. Он ищет много путей, чтобы обнаружить наших вождей. Ты отправляешься туда и, возможно, увидишь кого-то из тех, кто так ненавистен всему западному миру, кто возглавляет нашу священную войну против неверных. Будь осторожен. Я в тебя очень верю! – Он снова поднялся с места и, подбежав к подявшемуся Маджиду, два раза обнял его, затем сделал знак рукой, чтобы гость уходил. – Детали тебе сообщат в аэропорту.
Маджид выходил от него разочарованным. Этот небольшой суетливый тип не был похож на того героя, каким он представлял себе легендарного Абу Усеиба. Но как часто реальная жизнь оказывается куда прозаичнее красивой легенды.
На следующее утро он улетел в Исламабад. В аэропорту его провожали отец, младший брат и неизвестный мужчина, который рассказал, что в Исламабаде его будут ждать люди, знающие Маджида в лицо. Его фотографию уже передали в Пакистан, используя курьера. К электронной связи в таких случаях не прибегали, понимая, что все международные линии Интернета под наблюдением Агентства национальной безопасности США.
В Исламабаде было жарко. Маджид дождался своего чемодана и вышел из терминала. Похоже, никто его не встречал. Он помнил, что должен отправиться в «Шератон», поэтому подошел к остановке такси. Через некоторое время подъехало сразу несколько автомобилей, но распорядитель, дежуривший у стоянки, показал ему на четвертую машину. Маджид сел в салон автомобиля и назвал отель, куда попросил его отвезти. В Пакистане, как и в Индии, многие хорошо знали английский язык. Водитель кивнул, выруливая со стоянки. Примерно через пять минут он неожидано сказал:
– В отеле вас будет ждать посланец Абу Усеиба. Он вернется с вами в аэропорт, и вы полетите в Карачи. Свой чемодан оставьте в номере отеля.
– Кто вы такой? – изумился подобной конспирации Маджид.
– Вас будут ждать, – повторил водитель, проигнорировав его вопрос.
В отеле его действительно ждали. Он успел только подняться в номер, оставить свои вещи и умыться. Затем спустился вниз, и они поехали обратно в аэропорт. Через три часа он был в Карачи, где погода была еще более изнуряющей. К тому же здесь была высокая влажность. Провожатый за все время полета в самолете не произнес ни слова. Они вышли из терминала, благо здесь не нужно было на выходе показывать свои паспорта, и прошли к серому внедорожнику с затемненными окнами, стоявшему у выхода. Когда они забрались в салон, водитель сразу рванул с места, словно опасался, что его остановят. По-прежнему никто и ничего не собирался объяснять. Маджид никогда не был в Карачи и поэтому с любопытством оглядывался, пытаясь хотя бы понять, по каким улицам они едут. Но понять это было невозможно. Примерно через полтора часа автомобиль въехал под какой-то навес, и они, наконец, остановились. Карачи был не только крупнейшим городом Пакистана, расположенным на берегу Аравийского моря. Это был крупнейший мегаполис современной мусульманской цивилизации, в котором проживало почти десять миллионов человек. Город со своими пригородами раскинулся на несколько десятков километров по побережью, вытянувшись с востока на запад.
Маджид и его провожатый вошли в дом, в большую, просторную комнату. Из соседней комнаты сначала вышел пожилой мужчина невысокого роста, который приветствовал гостей и попросил их подождать. Затем он вышел, и они, оставшись вдвоем, терпеливо ждали, когда к ним выйдет хозяин дома. Дверь открылась, и из соседней комнаты вышла женщина лет сорока пяти, одетая в традиционную пакистанскую одежду белого цвета. Но на голове не было традиционного платка. Немного вытянутое лицо, характерное для местных жительниц, смуглая кожа, черные волосы, крупные черты лица. Провожатый поклонился и вышел, словно ждал именно ее.
– С приездом, – сказала на хорошем английском языке эта дама, – добро пожаловать в Карачи!
– Здравствуйте, – удивленно ответил Маджид. В мусульманских домах не принято, чтобы гостей встречала женщина, подумал он. Тем более если она выходит, не покрыв голову.
Словно прочитав его мысли, она улыбнулась.
– Удивлены, что вас встречает дама? – спросила она.
– Немного, – признался Маджид, – мне казалось, что Пакистан более традиционная страна, чем мой родной Ливан.
– Так и есть, – кивнула она, – здесь масса своих условностей. Особенно в Карачи. Даже будучи премьер-министром, Беназир Бхутто должна была появляться в платке. Да будет Аллах милостив к ней. – Она достала сигареты и закурила.
