– А мать?
– Не знаю, не спросила… Я как увидела Анжелику, так дар речи потеряла; никак не ожидала застать ее в таком состоянии! Там не кровать, а настоящая больница на колесах, с какими-то проводочками, примочками – она почти всю комнату занимает!
– Если не ошибаюсь, это называется…
– Медицинская функциональная кровать, – подсказал Захар.
– Захар, у тебя ведь был опыт реабилитации?
– Можно и так сказать, – хмыкнул он. – А что?
– Это оборудование – оно ведь дорогое?
– Еще какое дорогое! В нашей больничке их катастрофически не хватало, но потом какой-то депутат расщедрился и «сбросил» двадцать таких коек, так главврач ходил такой счастливый, как будто в лотерею выиграл! Ты на что намекаешь?
– Кем он работает, Вязьмин? – вместо ответа спросила у Устиньи Регина.
– Не знаю, – покачала головой Устинья. – Мне показалось, он бывший военный.
– С чего ты взяла? – удивился Захар.
– Ну, у него такая выправка вроде и… Когда мы проходили мимо гостиной в комнату Анжелики, дверь была открыта, и на стене я заметила большое фото мужчины в военной форме.
– Может, армейский снимок? – предположил Захар.
– Нет, у него на погонах две звездочки были, да и по возрасту…
– А она ничего, наблюдательная, – подмигнул Регине Захар. – Думаешь, Вязьмин мог разделаться с Сугривиным, если Анжелика и в самом деле от него пострадала?
– Нет, я думаю о другом, – медленно проговорила Регина, всовывая ноги в туфли и проходя к своему столу. – Я думаю, очень уж странное совпадение. Анжелика, если верить слухам, уволилась из «Пугачеффа» по причине сексуальных домогательств Сугривина, а через короткое время на нее нападает маньяк!
– То есть, ты считаешь, Сугривин мог быть причастен? А что, это идея! Бывший или кадровый военный папаша решил отомстить за дочку…
– Это только предположение, – напомнила Регина, усаживаясь за стол. – Но его тоже надо проверить. Я съезжу к следователю по делу о нападении на Вязьмину – возможно, визит что-нибудь прояснит.
– Не слишком-то благородное занятие – пытаться обвинить несчастного папашу, ухаживающего за дочерью в коме!
– Во-первых, я никого не обвиняю, обвиняет у нас прокурор, а решение принимает суд, – внезапно разозлилась Регина. – Во-вторых, может, ты хочешь, чтобы наша клиентка загремела на нары?
– Ладно, ладно, не буйствуй! Кстати, а у тебя-то как дела? Ты целый день где-то носилась, на звонки не отвечала…
– Я встречалась с вдовой покойного. И с его второй женой.
– И? – с нажимом спросил он.
– Больше всего информации я получила от Марии, второй экс-супруги.
– Да не толки ты воду в ступе, черт тебя возьми!
– Э, придержи коней, ковбой, я же рассказываю! В общем, Мария мне много чего поведала, в частности, что Сугривин сам познакомил ее с нынешним мужем. Также она упомянула о его «гульбе» – по ее словам, он ни одной юбки не пропускал и даже лечился у психиатра от сексуального расстройства.
– Ух ты! – восхитился Захар.
– Кажется, – продолжала Регина, – это Кузьмин потребовал, чтобы он прошел курс.
– Вот это да! Дядька в курсе сексуальной жизни племяша?!
– Странно, согласна, но и так бывает, когда между родственниками доверительные отношения.
– И что?
– Об этом потом. А вот о Марии – это интересно. Она была со мной откровенна и, как мне показалось, ничего не скрывала – как бы незачем, да? И вдруг – оговорка, за которую я зацепилась. Когда мы заговорили о том, способен ли Сугривин на насилие, она как-то замялась. Мария – женщина отнюдь не робкого десятка, она открыта для общения и ничего не боится.
– Редкие качества! – заметил Захар.
– Когда я слегка надавила, она призналась. Незадолго до гибели Сугривин навестил ее. Она старалась избегать личных встреч и просила его, если приспичит, звонить на мобильный – боялась, как бы не возникли неприятности с нынешним мужем, которого она вовсе не желает потерять. Кроме того, она идет по жизни легко и от всего, что было в прошлом, старается избавляться. Так, она избавилась от старых подруг по модельному агентству и от дальних родственников, желающих примазаться к ее «сладкой жизни». Так же Мария пыталась исключить и Сугривина, но сделать это было нелегко, так как он продолжал общаться с ее супругом, ведь они приятельствовали.
– Смею предположить, что Сугривину не нравилось быть «исключенным»?
– Точно. Несмотря на то, что во время брака с Марией, – впрочем, как и во всех прочих браках, – он изменял направо и налево, Сугривина все же уязвил тот факт, что Мария первая его бросила, обычно именно он уходил из семьи. Возможно, это заставило его пересмотреть свое отношение и снова возжелать бывшую?
– Так что произошло, в конце концов? – нетерпеливо спросил Захар. – Не тяни кота за хвост!
– Короче, Сугривин напросился к Марии домой. Он выпил, и она попыталась поскорее его выпроводить, но он принялся жаловаться на жизнь. Рассказывал, что дядька его не ценит, не позволяет заниматься серьезной работой, держит подальше от бухгалтерии… Жена, дескать, опостылела, дети нервируют. И еще сказал, что скоро все должно измениться. Мария, правда, не поняла, что он имел в виду – то ли работу в концерне, то ли личную жизнь. А потом Сугривин вдруг полез к ней. Она не ожидала такого поворота, а он был мужик сильный и быстро подмял Марию под себя. Она пыталась вырваться, ясно дала понять, что не хочет секса, пыталась напомнить, что является женой его приятеля – Сугривин ничего не желал слушать.
– Так он, что, изнасиловал ее? – спросила Устинья. – Бывшую жену?!
– Слава богу, до этого не дошло: зазвонил телефон, включился автоответчик, и на проводе оказался муж. У Сугривина пропало настроение! Муж Марии сказал, что будет дома минут через двадцать, и он поспешил убраться – видимо, все-таки сознавал, что едва не совершил серьезную ошибку. Мария утверждает, что во время их брака такого не случалось, и она не ожидала агрессии со стороны экс-супруга.
– Интересное кино! – пробормотал Захар. – Как много занимательного, оказывается, можно узнать о человеке после его смерти… Обещай, Маруся, что после того, как я отойду в мир иной, ты не станешь копаться в моем грязном белье, а просто предашь его земле, как и мое бренное тело!
– О, у тебя есть грязное белье? – подняла тонкую бровь Регина.
– Оно у всех есть… ну, кроме тебя, наверное?
Устинья пропустила мимо ушей эту дружескую перепалку, так как кое-что резануло ей слух – уже не впервые Захар почему-то называл Регину Марусей. Надо будет поинтересоваться у Мамочки – кажется, она в курсе всего, что происходит не только в этом здании, но и в жизнях людей, имеющих к нему отношение.
– Ты вот тут ранее упомянула о «близких и доверительных» отношениях между дядей и племянником, – проговорил Захар, теребя щетину на подбородке. – А Мария рассказала, что Сугривин приходил к ней жаловаться на Кузьмина.
– И что?
– Я поболтал в кафешке с Илоной, любовницей покойного, и, представь себе, она утверждает, что любовь и доверие – это не про них.
– Да ну?
– Илона упомянула случайно подслушанный телефонный разговор Сугривина с Кузьминым, который шел на повышенных тонах, и дядька, похоже, распекал родича на чем свет стоит!
– Может, это связано с его сексуальными похождениями? – предположила Регина.
– Может, и так, а может…
– Тебе известно что-то еще?
– Ты же дала мне задание покопаться в жизни покойника, – пожал плечами Захар. – Я уже говорил, что у него хватает недвижимости, но я копнул глубже и выяснил одну «интересность»: вся она заложена разным банкам, причем с заграничной собственностью Сугривин умудрился провернуть аферу дважды!
– Вот это номер! То есть, выходит, ему ничего и не принадлежало на момент смерти?
– Угу, так и выходит. Илона дала мне чек из клуба «Карибы», куда однажды водил ее Сугривин…
– Вот как? – перебила Регина с интересом. – Она, что, носит чек с собой – он ей дорог, как память? Ты ведь сказал, вы в кафе встречались.
– Нет, я, э-э… был у нее дома.
– Ясно.
– И что же тебе ясно?
– Давай ближе к делу, мы ведь не одни, – Регина скосила глаза в сторону Устиньи. – Так что в чеке?
– На, сама погляди, – и Захар извлек из заднего кармана мятую бумажку.
Адвокатесса пробежала его глазами.
– Ого, восемнадцать тысяч за один визит! И что же такое они там делали, в этом клубе, что Сугривин оставил такие бабки?!
– В чеке услуги не указаны, только общая сумма. Но я поспрашивал здесь и там, и мне поведали, что «Карибы» – о-очень дорогое заведение, и один безалкогольный коктейль там стоит от двух тысяч, чтоб ты знала!
– Учитывая, что убиенный любил женщин и гулял, как гусар перед Бородинским сражением, то бишь как в последний раз, можно предположить, что подобные траты были для него делом обычным… Да, Мария еще упоминала, что Сугривин пытался начать новое дело, но каждый раз прогорал, не успев раскрутиться. Он терпеть не мог подчиняться, мечтал сам стать начальником и работать не по найму… Кстати, его последняя супружница тоже об этом говорила.
