Отец.
Я буду жить ради них.
И не важно, какой ценой.
И отдалась жажде, что мучила меня. Жажде крови.
Я сделала то, для чего была рождена.
Исполнила обещание, данное моим предкам.
Словно острыми лезвиями, я ногтями разодрала слабый шов, освобождая своё оружие. Моя жизнь может закончиться. Я, может, и останусь одна. Но не умру, не прихватив хотя бы одного Хоука с собой.
Дэниель застонал, устраиваясь поудобнее за моей спиной.
Руки похолодели. Сердце застыло. Я сильнее сжала спицу.
— Готова, Уивер? Готова к тому, что я сейчас трахну тебя?
Я не ответила, когда его колени коснулись моих подколенных ямок.
Не шелохнулась, когда его бёдра прижались к моим.
И даже не вздрогнула, когда головка его члена слегка проникла в меня.
Я выжидала.
Охотилась.
Сглотнула слёзы и страхи.
Ещё на сантиметр внутрь.
Его внимание рассеялось, сосредоточившись лишь на сексе.
Спокойствие… только спокойствие.
Ещё пока рано.
Враг проник ещё на сантиметр глубже.
Я ждала идеального момента.
Пора.
И я бросилась в атаку.
Гнев перекрасил мир в красный.
Я не боялась последствий.
Пусть меня накажут или убьют — мне не страшно.
Сейчас меня заботило только одно — покончить с этим чудовищем, пока он не забрал мою душу.
— Пошёл ты! — крикнула я и упала на бок. Его член выскользнул, и Дэниель неловко схватил его. Клацнув зубами и ударившись плечом о жёсткий пол палатки, я перекатилась на спину, оказавшись под Хоуком.
Мгновение я наслаждалась представшим передо мной зрелищем: Дэниель на коленях, член его возбуждён и голоден, а на лице мерзавца злость смешалась с возбуждением. Обычный человек, ставший жалким существом. Да и не человек он вовсе. Простая ошибка. Случайность.
Я оказала миру услугу.
Я сделала единственное, что могла.
— Прощай, Дэниель.
Сев прямо, я обняла его рукой за плечи, для более удобной траектории. Сжала спицу покрепче и уткнулась лицом в его шею. Энергия внутри меня забурлила. Да восторжествует справедливость! Оскалилась, укусив, одновременно занося руку всё быстрее и быстрее, будто ведомую какой-то божественной силой, или призраками моих почивших предков, или самим провидением, чтобы поразить моего смертельного врага.
Острое жало вязальной спицы вошло в плоть так же легко, как острый нож в кусок дорогой говядины. Глубже и глубже, проколов грудную клетку, проткнув лёгкое и наконец… наконец добралась до сердца.
Время замерло.
Земля остановилась.
Из возбуждённого животного Дэниель превратился в безмолвную куклу.
Глаза его удивлённо раскрылись, а с губ сорвался еле слышный вскрик. Наши взгляды встретились, и он потянулся к боку, в который вонзилась спица. Он больше не был моим противником. Он был ниткой, вдетой в иглу умелой швеи, готовившейся завершить свой шедевр.
И потом он рухнул.
Завалился на бок.
Смерть пронеслась над Алмаси Кипанга, ворвавшись в палатку, вызвав вертиго. Я изогнула кисть, падая вместе с Дэниелем, не смея отпустить моё оружие. Перекатилась, оседлав его, вонзая жало ещё глубже в его гнилое сердце, и чуть не ослабила хватку, когда ублюдок дёрнулся, но всё же не отпустила. Двумя руками нажала сильнее, толкая глубже и глубже.
Умри, Дэниель. Умри.
Находясь в Хоукскридже, я подробно изучила вопрос о том, как отнять жизнь. Я читала статьи, смотрела примеры и планировала идеальное убийство. Прокол сердца вовсе не гарантировал смерть. С такой раной можно выжить.
Но я не собиралась оставлять мерзавцу и шанса.
Сжав ноги по обе стороны его грудной клетки, я вытащила огромную иглу.
Мучительный стон сорвался с его губ, когда кровь хлынула из раны.
Замешательство Дэниеля прошло. Трясущимися и ослабшими руками он потянулся к моему горлу. И чем дольше кровь покидала его тело, тем больше его мозг страдал от кислородного голодания. У него остались лишь секунды до того, как один из самых важных органов его организма остановится.
Он замолотил руками, ладонью задев мою щёку, отчаянно желая ранить.
От боли брызнули слёзы, но я не отступила. Я бы не смогла побороть его, если бы не его слабость, которая обернулась против подонка, погубив. И прямо сейчас я была непобедима.
— Ты, ёбаная пиз… — закашлялся Дэниель. Он попытался схватить меня за шею, но пальцы соскользнули, зацепившись за бриллиантовый воротник. Плотное сплетение алмазов не дало удушить меня, и я вновь занесла руку, чтобы нанести свой последний удар.
— Умри! — Сверкнув алой каплей, игла, направляемая мной, прорезала воздух, вновь поцеловав его грудь. Зловещее остриё прогрызло плоть и жир, чтобы обрести приют в его чёрном сердце.
Дэниель взвыл и дёрнулся, на лице застыла напряжённая гримаса. Он пытался драться, пытался скинуть меня, но я крепко держалась за якорь — за огромную иглу, толкая её всё сильнее и глубже, яростно желая довести начатое до конца.
— Тебе меня не остановить.
Он стонал в то время, как острый конец моего оружия вгрызался всё глубже и глубже, ловко обходя хрящи и кости, миллиметр за миллиметром пронзая мою жертву. Дэниель дёргался и брыкался, не в силах ничего изменить, ибо его нервная система почти отключилась.
Хлюпающий звук, снова дырявящей его сердце иглы, вызывал тошноту, но я не дрогнула. Любой непревзойдённый убийца знал — чтобы добиться успеха, нужно подходить к делу со всей самоотверженностью и страстью.
Я была самоотверженна.
И я страстно желала свободы.
Я закончу начатое.
Удерживая спицу за рукоять, я прокрутила её, словно штопор.
— Ах! — дёрнувшись, простонал Дэниель. Он начал шарить руками, пытаясь нащупать иглу, но было уже слишком поздно. Адреналин, может, и продлит его жалкую жизнь ещё на несколько секунд, но по факту всё уже было кончено.
Без ужаса или сожаления я забрала её. Без пощады и с полным принятием.
Жизнь за жизнь.
Он задолжал мне одну.
С леденящим кровь
