гнев.
— Он тебя изнасиловал? — Сжал руки в кулаки, стоя над трупом брата. — Этот долбанный ублюдок тронул тебя?
Она покачала головой, бросив на пол своё оружие и спешно вытирая окровавленные руки о полы толстовки. Её глаза вспыхнули, пытаясь укрыть правду от меня.
— Нет. — И вскочив, она бросилась в мои объятия.
Я машинально обнял её, защищая, даже несмотря на то, что просил быть честной со мной.
Он прикасался к ней.
Этот пидарас коснулся того, что не принадлежало ему.
Мои объятия словно кандалы, я потерял голову от отчаяния.
Нила позволила обнять себя, неистово обхватив меня в ответ.
Мне жаль.
Так жаль.
Ее эмоции метались между гордостью и муками. Она убила его, не понимая, что означает его смерть.
Я прижал её сильнее.
Я здесь.
— Он не изнасиловал меня, Джетро, — прошептала она, уткнувшись мне в грудь. — Клянусь. Мне так жаль… так жаль, так жаль.
Лгунья.
Я понимаю, почему она соврала. Даже сейчас, убив человека и окропив свои руки его кровью, испытывая жуткий страх, она пыталась защитить меня.
Я подвёл её.
Заставил вернуться.
Это моя вина.
— Я это сделал.
Дрожащими руками она обняла меня крепче, причиняя боль моему незажившему боку.
— Нет, не вини…
— Кого мне винить, если не себя? — Я прижался лицом к ее шее, кончики ее коротких волос щекотали мои щеки. — Я отправил тебя обратно. Я, блядь, отправил тебя обратно, чтобы тебя изнасиловали и…
Она вырвалась из моих объятий.
— Он не…
Я отстранился, охваченный гневом.
— Не лги мне! Ты не можешь мне лгать, помнишь?
Ее губы сжались; она боролась с желанием посмотреть вниз в поисках уединения, и тем, чтобы начать борьбу со мной, точно так же, как с моим братом.
— Не надо. Не злись. Я пытаюсь уберечь…
Я оскалил зубы.
— Уберечь меня? Это, блядь, моя забота, Нила. Не твоя. Неужели ты не понимаешь? Я должен защищать тебя. Не наоборот.
Она не ответила, ее глаза прожигали черные дыры в моей душе. Во взгляде не было осуждения, только прощение за то, что заставил ее уйти, когда она умоляла меня передумать.
— Блядь. — Я пожалел о сказанном, снова прижал ее к себе. — Прости. Черт, мне так жаль.
Ее руки обвились вокруг меня, ее любовь дала мне возможность спрятаться от гребаных эмоций.
— Я знаю. Все в порядке.
Это неправда. Все было не в порядке. Но мне не стоило нагнетать обстановку. Не здесь. Не сейчас.
Что бы ни случилось до моего приезда, это всплыло на поверхность, но мы ходили вокруг да около.
Ее пальцы впились мне в спину, она вновь погрузилась в то, что сделала.
— Я хотела убить его. Но сейчас… сейчас, может быть… Мне не следовало этого делать. Боже, я убила его, Кайт. Я… я отняла чужую жизнь.
Она крепче обняла меня, погрузившись в путанные мысли. Чем дольше я держал ее в объятиях, тем более странный оттенок накладывался на ее эмоции. Ощущение потребности и желания было настолько сильным, что вытеснило ее страдания по поводу убийства.
Я поморщился от силы ее объятий, но мне было плевать на боль. Меня волновала только она. Я мечтал увезти ее подальше отсюда и защитить, как я должен был сделать с самого начала.
Я сжал ее в своих объятиях, прижимая к себе так чертовски близко.
— Теперь все кончено. Что бы ни случилось, все кончено. — Я поцеловал ее макушку, брови, глаза. — Ты в порядке? Не лги мне. Я должен знать, что тебе не больно.
Я осмотрел ее раны. Дэниель не просто дотронулся до нее, он ударил ее, возможно, пнул.
Ее волосы местами торчали в разные стороны, а щека была красной от пощечины. Она побывала в аду и вернулась, но оставила моего брата в вечном проклятии.
Я чертовски горжусь ей.
Она кивнула, бездыханная и разбитая. Слезы текли по ее лицу. Я никогда не видел ее такой первобытной, сосредоточенной только на выживании и смерти.
— Я в порядке. Я в порядке. Так и есть. Правда. Со мной все будет хорошо.
Как и раньше похоть омрачила ее голос. Я мог понять внезапную радость от победы над врагом, но похоть?
Отступив на несколько шагов, я оттащил ее от Дэниеля. Он лежал на спине, кровь запеклась на его боку, на губах уже проступил синий оттенок.
Я не хотел, чтобы она смотрела. Я уже был рядом со смертью. Был зачинщиком лишения жизни другого человека. Нелегко смотреть в глаза своей жертве, когда все заканчивалось. Особенно когда действуешь в условиях самообороны.
— Не смотри. Забудь о том, что случилось. Я теперь здесь, и никогда больше не уйду.
Я поцеловал ее волосы, безумно благодарный, что она снова в моих объятиях.
Нила извивалась, не слушаясь меня и глядя на труп Дэниеля. Ее мышцы напряглись, в глазах появилась призрачная пустота.
— Он это заслужил. Так почему же я чувствую себя чудовищем?
Я положил руки ей на плечи.
— Он на самом деле заслужил это. Не сомневайся. Ты сделала то, что должна была сделать.
— Неужели? Неужели не было другого выбора?
Я решительно покачал головой.
— Нет. Это был единственный способ.
Нила прикусила губу, ее глаза наполнились слезами.
— Но… он был самым младшим. Он ничего не мог поделать с тем, что Бонни и Кат считали его ошибкой. Его постоянно высмеивали, и он верил в то, что ему говорили.
Что?
Что она знала о нашем воспитании и о том, кем стал Дэниель благодаря своему детству? Я ловил его на том, что он причинял боль ради забавы, убивал животных ради острых ощущений. Я отчитывал его за то, что он эгоист и грубиян. Кес имел дело с промахами Дэниеля чаще,
