— Может быть, расскажешь мне об этом? — другим, почти смиренным голосом попросила она. — До сих пор мы с тобой, кажется, валяли дурака. Давай теперь поговорим в открытую. Я люблю этого человека!
— Так же, как себя? — предположил я.
— Он сукин сын — но он мой, и всегда будет моим, потому что никто не посмеет обмануть Сильвию Кэйн!
Я засмеялся.
— Тебе надо было бы исполнять рекламные песенки! Неплохо получается!
— Макс Ройял! — В ее голосе проскальзывал неподдельный гнев. — Пожалуйста, заткнись! И расскажи мне, что тебе известно об этом шантаже.
— Ты что, серьезно?
— Более чем! Я знаю, что последние несколько дней Коула что-то очень тревожило — и вовсе не лента, на которую кто-то записал его и Елену!
— Почему ты так уверенно это утверждаешь?
— Потому что я его знаю — хорошо знаю! Конечно, человек он паршивый, что и говорить, но у него, представь, тоже есть сердце. И он из тех людей, которые могут запугать кого угодно!
— И такой человек, утверждаешь ты, чего-то сам боится?
Она кивнула.
— Да, он боится!
— И поэтому хочет узнать то, что знаю я… о некоторых людях? — осторожно спросил я.
— То есть? Что ты имеешь в виду? — Ледяной тон снова вернулся к ней.
— Именно то, о чем ты думаешь, лапочка, — сказал я. — Пьяная сцена, бегство из ночного клуба и то, что тебе было известно, что я веду вас с Джорданом, и то, что тебя интересует только секс!
Черное платье вздымалось и опускалось в определенных местах, а ее глаза метали молнии.
— Ты лжец, Ройял! — хрипло сказала она. — И ты сошел с ума, если думаешь, что Коул интересуется тобой! Что ты такое, интересно, можешь знать, что могло бы заинтересовать и его?
— Кто его шантажирует и почему! — вполне определенно высказался я. — И кто убил Елену Картрайт!
Я увидел, что Сильвия ничего не понимает. Ведь она еще не знала, что Елена мертва, и не могла взять в толк, о чем я толкую.
— Она мертва? — наконец дошло до нее. — Елена?..
— А ты не знала? Джордан разве не сказал тебе ничего?
Она молча покачала головой.
— Нет, нет! — пробормотала она. — Он ведь не знал… Правда? Скажи!
— Спроси у него сама.
Она отвернулась и опустилась на кушетку, пристально рассматривая ковер у моих ног. На проигрыватель упала новая пластинка, и это был единственный звук, нарушивший тишину гостиной.
— Зачем кому-то понадобилось ее убивать? — собравшись с мыслями, спросила она наконец.
— На этот вопрос ты можешь получить ответ тоже у Джордана, — объяснил я.
Она подняла голову и пристально взглянула на меня.
— Дай мне еще выпить, — попросила она. — И… к черту все это!
Я усмехнулся.
— К черту выпивку? Или…
— Джордана, — пробормотала она. — И Елену Картрайт… и тебя тоже!
— Насколько я понимаю, мы смирились с действительностью?
— Давай напьемся, — предложила она. — По-настоящему, до чертиков!
— И что, это решит все проблемы? Ты так полагаешь?
— Кому нужно решать эти проблемы?
— Мне! — твердо ответил я.
— Ну хорошо… Я помогу тебе найти его. Только давай сначала выпьем. И помни, — тихо добавила она, — ты сам только что сказал, что завтра у нас весь день впереди!
Она встала и обхватила меня за плечи. Ее глаза были влажны от слез, но когда она подняла ко мне лицо, они сияли. Я почувствовал, как ее рука гладит меня по затылку. Она поднялась на цыпочки, чтобы дотянуться до меня.
И тут зазвонил телефон: он, как всегда, звонил не вовремя. Поэтому я не стал подходить.
— Послушай, — прошептала Сильвия. — Это может быть важный звонок.
— Более важный, чем… решение проблемы?
— Это подождет, Макс, — тихо сказала она. Сильвия отпустила меня и налила себе еще выпить. Когда я подошел к телефону и взял трубку, она подняла бокал, как будто желая мне успеха, и подмигнула.
— Да? — безжизненным голосом ответил я.
— Это Фарлей, Макс. Ты собираешься приезжать?
— Тут кое-что возникло, — сказал я. — Понимаешь, непредвиденные обстоятельства!
Я взглянул на Сильвию. Она вперила мне в грудь бесстрастный взгляд.
— Я взял Бакстера, — сообщил Фарлей.
— Что?! — удивлению моему не было границ.
— Повторяю тебе, что я взял Бакстера! Я уже битый час пытаюсь связаться с тобой!
— Где он?
— Рядом со мной, в конторе! Я так понял, ты не хочешь, чтобы полицейские взяли его первыми, поэтому…
— Я сейчас приеду! Слушай, позвони в отель «Барадин» и попроси миссис Бакстер тоже приехать.
— Конечно, — сказал он. — У тебя хорошая интуиция, Макс. Я поехал к Эддисонам, и, как видишь, Бакстер и вправду оказался там. Пришлось обойтись с ним немножко грубовато, но он с самого начала был в плохой форме.
— Отлично! — одобрил я. — Только не отпускай его! Смотри же!
Я положил трубку и обернулся. Сильвия стояла рядом со мной.
— Значит, непредвиденное обстоятельство — это я? — тихо спросила она.
— Не бери в голову, — успокоил я. — Я вернусь, лапочка. Пару часов ты можешь слушать пластинки и пить.
Сильвия свирепо посмотрела на меня.
Я пожал плечами и направился к двери. Открыв ее и посмотрев на холодные голые стены коридора, я подумал, что если бы не Джо Бакстер, мне наверняка следовало бы обратиться к психиатру!
Глава 10
Фарлей восседал верхом на стуле с пушкой в левой руке, а напротив него сидел Бакстер. Когда я вошел, он поднял голову. Это был Бакстер собственной персоной, такой, каким я представлял его себе по рассказам тех, кто его зная: здоровенный парень с коротко подстриженными светлыми, вьющимися волосами. У него было симпатичное, ничем не примечательное лицо — широко посаженные глаза, правильной формы нос и рот.
Он был мрачен, но в то же время казался напуганным.
— А ведь вы могли гораздо раньше облегчить жизнь всем нам, — укоризненно сказал я. Он понимающе кивнул.
— Кажется, я все испортил.
— Кажется, так оно и есть! — не мог не согласиться я.
— Я уже объяснил ему вкратце, что происходит, — сказал Фарлей.
— К чему бы все это ни шло, — спокойно заметил Бакстер, — понимаю, теперь у меня действительно начнутся неприятности.
— Что и к чему идет? — спросил я. — Давайте-ка начнем с самого начала, Бакстер. Может быть, мы сможем помочь… Пока не знаю, но несомненно одно — полиция намерена вас арестовать. Косвенных улик у них вполне достаточно, чтобы сжечь вас на костре!
Мгновение он пристально вглядывался в меня, потом опустил глаза и уставился в пол.
Зазвенел дверной звонок. Фарлей поднялся и открыл дверь.
Вошла Норин Бакстер. На ней было все то же серое пальто, что и при первой нашей встрече. Она сразу увидела Бакстера и бросилась к нему.
— Джо! — радостно закричала она.
Он неловко поднялся и молча обнял ее.
— Ох, Джо! — зарыдала она, и радость уступила место слезам; — Ты жив! Ты в самом деле жив!
— Прости, малышка, — только и пробормотал он. Норин тоже больше ничего не говорила от подступившего волнения, только обхватила мужа руками и уткнула голову ему под подбородок.
Фарлей кашлянул и тактично отошел в другой конец комнаты. Норин разжала руки и повернулась ко мне. Ее чуть влажные глаза сияли.
— Спасибо, мистер Ройял, — прошептала она.
— Все в порядке, — кивнул я. — Но нужно сделать кое-что еще, миссис Бакстер. Джо грозят серьезные неприятности, и если он не станет сотрудничать с нами, неприятностей у него будет еще больше.
— Джо! — сказала Норин. — Ты ведь поможешь, правда?
Он довольно долго ничего не отвечал, будто что-то обдумывая.
— Конечно, — произнес он наконец, — помогу.
— Тогда расскажите нам все о сделанной вами записи, Джо, — попросил я. — Хотя лучше я сам расскажу о том, что нам уже известно.
Я кратко пересказал ему все, что сообщила мне Елена. Он молча кивал в подтверждение моих слов, а когда я закончил, пристально посмотрел на меня.
— Да, — наконец произнес он. — Так все и было. Но есть и еще кое-что, чего вы, очевидно, пока не знаете.
— Рассказывайте, — сказал я, приготовившись слушать.
— Елена была права, — тихо сказал он. — Все это начиналось как попытка расстроить роман Коула Джордана с Сильвией Кэйн.
— А потом?
— Ну, Елена не воспользовалась оригинальной пленкой. Она так и не забрала ее из студии. Только через какое-то время я заметил, что пленка исчезла.
— Продолжайте. — Я весь превратился во внимание.
— А потом я обнаружил ее у Хэнка Фишера. Мне нужно было зайти в одну из студий звукозаписи, которой мы редко пользуемся, — и надо же, такое совпадение! — он там прослушивал. Я-то сразу узнал запись, только вот она была несколько иная: там, где раньше был голос одной Елены, кто-то вместо него вмонтировал мужской голос!
Я в изумлении уставился на него.
— Не понял?
Он кивнул с несчастным видом.
— Именно это я и хотел сказать; туда, где был голос Елены, записали мужской голос.
— Значит, на пленке Коул Джордан разыгрывал страстную любовную сцену не с Еленой, а с каким-то мужчиной?
