возьмёте меня с собой, когда узнаете, где сокровища Люка де Лерна?
Гардель снова беззвучно смеётся. Потом становится серьёзным. Немного подумав, он спрашивает:
– Так вот чего ты хочешь – гарантий?
– Да.
– Слушай, щенок. Видишь эту стрелку? Через две минуты пробьёт полдень. Если до двенадцатого удара у меня будут доказательства, что ты продвинулся, клянусь, когда я выкопаю сокровища, ты будешь рядом.
– Клянётесь чем?
– Своей честью.
Теперь уже губы Жозефа расползаются в улыбке.
– Что? – спрашивает Гардель.
– Я не верю вашему честному слову.
Капитан сжимает зубы.
– Ну и что теперь? – говорит он.
– Поклянитесь морями и штормами, – говорит Жозеф.
– Что?
– Клянитесь морями и штормами.
Гардель меняется в лице. Он колеблется. Он – единственный в мире моряк, презирающий все суеверия. Однако перед такой клятвой он робеет. Он ни во что не верит, легко предал бы всех богов разом, но с морем и штормами не шутят.
– Скорее, – торопит Жозеф, – скоро бить начнут.
– Ладно, клянусь, – ворчит Гардель.
– Морями и штормами?
– Морями…
– И штормами.
– Клянусь морями и штормами, – выговаривает наконец капитан, побелев как полощущийся на ветру большой флаг торговых судов за окном.
Едва они скрепили договор, часы забили полдень. Над циферблатом темнокожая девочка с хлопковым цветком стала стучать золочёной палочкой по колоколу. Раз, второй…
Как только Жозеф решился на такой риск?
Седьмой, восьмой.
Отзвенел девятый удар. К лицу Гарделя, следящего за Жозефом, возвращается краска. Ещё три секунды, и он свободен от клятвы.
Но в тот самый миг, когда девочка с цветком в двенадцатый раз ударяет по колоколу, в дверь громко стучат.
Капитан вырывает лезвие из красного дерева столешницы.
– Что там такое?
Он встаёт и открывает дверь.
– Вы меня вызывали? – спрашивает голос.
Жозеф, у стола, узнаёт акцент Кука.
– Можете войти, – приказывает он с места, будто это его каюта.
Гардель пропускает кока.
– Мне передали, что вы ждёте меня в полдень.
– Садитесь напротив меня, – говорит ему Жозеф.
Гардель наблюдает, не в силах вмешаться. Ему кажется, будто он – лакей хозяйничающего в его каюте мальчишки.
Когда он закрывает дверь, в щель успевает проскользнуть кот: он проходит по каюте и запрыгивает на колени только усевшемуся коку.
Капитан, опешив ещё больше, захлопывает дверь. И оборачивается. Кук мирно гладит своего кота по голове.
– Он без меня не может, – извиняется кок.
Он улыбается, и щёки его надуваются, как паруса от внезапного ветра.
– Как зовут кота? – спрашивает Жозеф.
– Геракл, – отвечает Кук с нежностью.
Гардель теряется совершенно.
– Геракл? – переспрашивает Жозеф.
– Да.
– Вы не могли бы объяснить капитану, почему вы так его назвали?
Улыбка Кука исчезла. Он молчит. Коротко взглядывает на Гарделя.
– Скажите нам, почему назвали кота Гераклом, – приказывает Жозеф.
Теперь кок смотрит на мальчика. Похоже, он с ужасом понял, зачем его вызвали в корму.
– Это давняя история, – говорит он, – и я уже поплатился за те годы.
– Какие годы? – орёт капитан, по-прежнему ничего не понимая.
– Тебе Авель сказал, да? – спрашивает Кук у Жозефа.
Но ответа не ждёт.
– Я на него не сержусь. Мне нравится Авель. Это я сам с ним разболтался.
– Объясните уже! – приказывает Гардель. – Я ничего не понимаю!
– Геракл – так называлась пушка, которая стреляла сорокавосьмипудовыми ядрами. Она стояла на шхуне, где я отработал пятнадцать лет. Ядра могли насквозь прошить борта двух судов, стоящих друг за другом.
– Не держите меня за олуха. Никто никогда не видел пушки с такими ядрами, – говорит Гардель.
– Я видел.
– Ну и как называлось судно?
– Это была четырёхмачтовая шхуна «Гидра», – отвечает кок.
Гардель оглядывается на Жозефа. Это не парень, а сам чёрт. Он снова спас свою шкуру.
– «Гидра»? – повторяет Гардель.
– Да.
Гардель медленно переводит взгляд на кока. Он знал лишь одну четырёхмачтовую шхуну на всю Атлантику. Шхуну Люка де Лерна.
– Боже, – говорит капитан.
Он разглядывает Кука.
Вот этот увалень с лондонским выговором и щеками как мячики для крокета пятнадцать лет ходил по морям с великим пиратом.
Кук прячет взгляд.
– Как Авель Простак об этом узнал? – спрашивает капитан.
– Он видел татуировку на спине.
Гардель заходит Куку за спину и резко рвёт на нём рубаху. В прорехе показывается пират, стоящий ногами на двух черепах. Это рисунок с последнего флага Чёрного Барта, который Люк де Лерн унаследовал от наставника в двадцать лет. Кук не врёт. Вот оно, доказательство: вытравлено порохом по его чёрной коже.
Капитан запахивает рубашку кока. Он знал, что тот что-то скрывает. Гардель никогда не ошибается.
Видя его взбудораженный взгляд, Кук резко вскакивает.
Кот спрыгивает с коленей и юркает под кровать.
– Я за всё заплатил, – говорит кок. – Четыре года месил грязь в тюрьме Порчестера. Мне чуть обе ноги не отрезали из-за гангрены. Я заплатил за те годы.
Капитан подходит к нему.
Увы, но Жозеф снова прав. Кук – тот самый человек, который им нужен. Кто сможет им помочь, как не он? Пятнадцать лет бок о бок с Люком! Нужно только расспросить его, но играть придётся тонко, чтобы ему и в голову не пришло, что́ они ищут.
Голос Гарделя звучит так сладко, как ещё никогда не звучал.
Он кладёт руку на плечо коку.
– Не волнуйся. Иди работай дальше. Я уважаю старого Люка. Как-нибудь ты мне о нём расскажешь. Я рад, что Март сказал мне про тебя.
Но Жозеф Март будто витает в своих мыслях.
Он следил за Гераклом, когда тот юркнул под кровать.
– Март?
На глазах капитана Жозеф встаёт и, подойдя к койке, опускается на колени. Он суёт руку под складки свисающего с кровати красного покрывала. Гардель с Куком слышат, как он зовёт кота.
Жозеф приподнимает край покрывала.
– Геракл, – шепчет он.
Матрас лежит прямо на двух ларях высотой почти в три фута. Сунув руку под кровать, Жозеф нащупывает огромный кованый замок. Он берёт кота за шкирку и тянет наружу. Покрывало снова спадает до пола, скрыв ящики.
Жозеф встаёт. Это была единственная недоступная каюта на корабле. Единственное место, которое он не смог обыскать.
– Нашёл. Вот он, – говорит Жозеф, показывая Геракла.
Кук забирает питомца и прижимает к груди.
– А теперь уходите! – говорит капитан, которого начинает утомлять весь этот цирк.
Кук с Мартом выходят. Дверь за их спинами закрывается.
– Зачем ты это сделал? – шепчет Кук, когда они доходят до кухни. – Смерти моей хочешь?
– А по-моему, я, наоборот, спас тебе жизнь, – загадочно отвечает Жозеф. – И себе заодно.
Кук недоверчиво провожает взглядом странного мальчишку, беззаботно шагающего прочь.
– Но главное, я наконец его вытащил, – бросает Жозеф, скрываясь за углом.
– Кого? Кота? – спрашивает Кук.
И слышит только весёлый ответ:
– Нет! Свой счастливый билет!
