– Невероятно, – повторил Браун.
– После этого, – продолжал англичанин, – мы услышали, как Та Чуэн сказал своему бою, что должен срочно предупредить Абдуллу. Абдулла – организатор дела, тот, кто платил Та Чуэну по тысяче американских долларов за каждого доставляемого морского пехотинца. Мы проследили за их машиной, и они привели нас сюда. Абдулла оказался не кем иным, как симпатичным мистером Хуангом.
Браун подскочил.
– Хуанг?..
– Он самый. Он здесь, в своем кабинете. Мои сотрудники сейчас допрашивают его...
– Хуанг! Но тогда выходит, что он предает...
– Не обязательно... – Саркастически улыбнувшись, Гиббс добавил:
– Немного воображения, Браун! Какова основная цель этих людей в течение многих лет, а? Вы не думаете, что с восемнадцатью трупами морских пехотинцев и соответствующей мизансценой они могут легко добиться ее осуществления?
Браун стал мертвенно-бледным. Он понял.
– Господи! – воскликнул он. – Это ужасно!
– Полностью с вами согласен.
Браун поднялся в сильном возбуждении.
– Надо заставить его говорить. Мы должны найти майора Кейсвита и старшего сержанта Гребера...
Дверь, в которую вошел Гиббс, резко распахнулась. Из нее выскочил китаец в пижаме и бросился, как будто за ним гнались черти, к широким окнам на терассу. За ним бежали двое англичан.
– Остановите его! – крикнул Гиббс.
Он метнулся к китайцу, Браун кинулся за ним, но они опоздали. Китаец без колебаний прыгнул через балюстраду террасы. Они подбежали к краю, когда уже все было закончено. Долгие секунды они молча вглядывались в темное крестообразное пятно на широком тротуаре. Браун отошел первым. Он думал о своих соотечественниках, добровольно бросившихся в пасть волку, и о том, что исчезла последняя надежда быстро найти их.
– Это был Хуанг? – спросил он для очистки совести.
– Он, – ответил Гиббс.
Англичанин потребовал у своих подчиненных объяснений, распорядился убрать тело. Браун предложил:
– Нельзя ли снова взять Та Чуэна?
Гиббс отрицательно покачал головой.
– Та Чуэн ничего не знает. Ему платили за американских морских пехотинцев в форме, и он их поставлял. Но он никогда не пытался понять, что происходит с товаром и для чего он может понадобиться.
Зная репутацию Та Чуэна, Браун не стал спорить. Но за что зацепиться? Гиббс предложил:
– Просмотрим досье Хуанга. Если у нас остался хотя бы один шанс, он должен находиться там...
Они направились к кабинету. Зазвонил телефон. Гиббс ускорил шаг и поднял трубку.
– Хэлло?
Задыхающийся голос китайца спросил:
– Абдулла?
Гиббс знал несколько китайских слов из тех диалектов, на которых говорят две-три наиболее крупные общины в Сингапуре.
– Да, – ответил он.
– Мне нужно немедленно встретиться с вами. Это очень важно. Будьте через десять минут в обычном месте. На корабле два каких-то типа.
Гиббс хотел задать вопрос, но таинственный собеседник повесил трубку.
– Кто это был? – спросил Браун.
Гиббс размышлял.
– Я считаю, что это был тип, управлявший лодкой, которая увезла двух ваших товарищей. Он сказал, что на корабле два каких-то человека. На каком корабле? И он хочет меня видеть через десять минут в обычном месте. Не меня, а Абдуллу, разумеется. На каком месте? Он сказал, что это очень важно. Я полагаю, что двое ваших товарищей превзошли сами себя.
Он секунду подумал, потом решил:
– Когда этот тип увидит, что на встречу никто не пришел, он может перезвонить. Я предупрежу службу прослушивания, чтобы они попытались установить, откуда звонок.
В ожидании дальнейших событий Браун начал изучать досье. Чувство собственного бессилия мучило его.
* * *
Юбер посмотрел на часы: четыре сорок. Они попали в ловушку тридцать пять минут назад.
Ртутный термометр, висевший на потолке, показывал двадцать градусов ниже нуля по Цельсию. Трупам не грозило разложение.
Сначала Юбер пытался открыть дверь, стреляя из "вальтера" в замок. Это не дало никакого результата. Опустошив обойму, он понял, что их главный враг – полярный холод, пронизывающий их до костей. Он без колебаний попросил Гребера помочь ему снять несколько трупов, чтобы взять их одежду. Но трупы были твердыми как статуи, и это оказалось непросто. Им пришлось резать одежду кинжалами. Конечный результат был неважным. Все висевшие на крюках тела были в тропической форме. Юбер и Гребер смогли добыть только полотняные брюки и легкие рубашки. Чтобы не умереть от холода в самое ближайшее время, этого было недостаточно.
Тогда они взялись за стены своей тюрьмы возле двери в надежде достичь петель. Они трудились четверть часа, прежде чем смогли пробить кинжалами первое отверстие в железе. Теперь Гребер расширял его.
Сухой хруст, ругательство. Стальное лезвие переломилось. Юбер оттолкнул своего товарища и попытался резать железо, как консервную банку. Его руки мерзли от ужасного холода и двигались плохо. У него мелькнула мысль, что они пропали, что умрут... В нем поднялась непреодолимая ярость, в висках застучала кровь. Он собрал последние силы и нажал на кинжал.
Лезвие сломалось почти у рукоятки. Охваченный безумной яростью, Юбер отшвырнул бесполезную рукоятку к соседней стене.
– Обыщи их! – заорал он. – Найди что-нибудь...
Гребер обыскал одежду мертвецов уже по второму разу. Оба знали, что не найдут ничего, кроме нескольких перочинных ножей, которые сломаются при первом же нажатии.
Фонарь, повешенный на один из крюков, давал все меньше света. Юбер вдруг успокоился. Ярость немного согрела его, но он знал, что нельзя терять хладнокровие. Это ничего не даст. Скорее наоборот...
Он глубоко вдохнул испорченный воздух. От чего они умрут? От нехватки кислорода или от холода? Юбер слышал, что смерть от холода менее болезненна.
Гребер снова атаковал дыру перочинным ножом. Лезвие сломалось почти сразу. Он затопал ногами и завопил, сходя с ума. Юбер шагнул к нему и влепил пощечину. Гребер сел и, уткнувшись лицом в колени, безудержно зарыдал.
Юбер принялся стучать себя по бокам, чтобы согреться. Он уже не чувствовал ни рук, ни ног. Его тело медленно цепенело.
– Мы здесь сдохнем, – внезапно сказал Гребер почти нормальным голосом. – Сдохнем, как крысы.
Юбер попытался его успокоить:
– Если сдохнем, то ничего не почувствуем. Холод действует как анестезия. Засыпаешь и уже не просыпаешься. И все.
Он посмотрел в поднятое к нему лицо Гребера. На посиневших щеках замерзли дорожки слез, отражавшие слабый свет лампы.
– Почему они не открывают? – застонал Гребер. – Они боятся...
– Я не думаю, что дверь кто-нибудь закрыл, – возразил Юбер. – Она, очевидно, захлопнулась сама из-за крена. Нам надо было ее чем-то прижать.
– Как глупо...
Юбер не ответил. Он больше не чувствовал холода, и это его пугало. Его охватывало желание уснуть.
– Это моя вина, Арки. Я не имел права втягивать тебя.
– Замолчи, – ответил старший сержант. – Ты действуешь мне на нервы. Эти ребята были моими друзьями.
Юбер почувствовал, что у него подгибаются ноги. Он сел, вернее, упал рядом с Арки.
Они надолго замолчали. Лампа на потолке казалась большим, слабо светящимся шаром. Юбер закрыл глаза. Он больше не страдал и чувствовал себя хорошо. Он почти забыл...
– Конрад, – пробормотал Гребер, – я хотел тебе сказать. Ты настоящий морской пехотинец... настоящий пес дьявола... настоящая "сахарная задница"...
Юбер мысленно улыбнулся, потому что замерзшее лицо не могло двигаться. Он был рад. Рад и горд... Настоящая "сахарная задница". Они приняли его. Он хотел ответить, поблагодарить, но уже не мог произнести ни слова.
Спать!.. Спать!..
* * *
Браун встал размять ноги и посмотрел на Гиббса, продолжавшего невозмутимо листать досье.
– Это безумие, – сказал Браун. – Время идет, а мы все так же бессильны. Хуанг не был мальчиком из хора. Он занимался этой профессией тридцать лет. Он наверняка не держал здесь ничего компрометирующего...
– У меня есть идея, – отозвался Гиббс. – Будем продолжать.
Он прервался, чтобы закурить сигарету. Его движения были медленными и размеренными. Брауну захотелось его ударить. Он закрыл глаза и сжал кулаки.
– Я знаю, о чем вы думаете, – произнес англичанин ровным голосом. – Поверьте мне, это ничего не изменит.
Браун тоже закурил сигарету. Привычный жест принес ему некоторое успокоение. В кабинет вошел один из сотрудников Гиббса.
– Харрис, – приказал Гиббс, – смените нашего друга. Проверяйте эти досье одно за другим.
– Что искать? – спросил вошедший.
– Вы в курсе дела?
– Да, в общих чертах.
– Тогда вы знаете больше меня. Уделяйте особое внимание кораблям.
Харрис занял место Брауна и взялся за работу. Было пять утра. Через час начнет светать. Браун подошел к Гиббсу.
– Тот тип... Он так и не перезвонил.
