их следит, и он их наговорит, чтобы они тебе, княжеству Литовскому, служили, ибо если в земли их потянешься, тогда их самых из плена освободишь и, землю испортив, пользы никакой из этого себе но сделаешь.
Так тогда Казимир и поступил согласно совету Гаштолта.
А когда Контовт к войску жмудскому приехал, то сперва послушного себе Довмонта, которого жмудины себе за старосту избрали, наговорил, дабы Казимиру служил, так как Михайло, сын Зигмунтов, удрал в Мазовше. Затем жмудины, все это позволив, приехали к Казимиру в Ковно, и там ему присягнули. Сделали они это, когда Казимир им тоже присягнул законы и свободы сохранять, и Контовта им назначил старостой. Еще в течение трехлет, взяв староство жмудское от Контовта, дал [275v] его Кежгайлу по старому. Таким образом распри вредные внутренние погасил, которых господа литовские в то время опасаясь и великого ущерба избегая, должны были Казимира королевича, вопреки воле Владислава, польского и венгерского короля, и вопреки записям о союзе с поляками, на княжество Литовское избрать.
В этом жегоду Казими р через послов своих, Радзивилла, маршала, и Кежгайла призывал брата, короля Владислава, дабы эти дела и уступки литовские подтвердил. Ничего не выпросил и более возмутил Владислава, когда Казимир у князя Михала Зигмунтовича из всей его вотчины выгнал и Бельск, Мельник и Дрогичин со всеми волостями у Болеслава, князя мазовецкого, отобрал, а эти замки Ягелло от Литвы подарил деду Болеслава. А когда у него Витолт же взял и к княжеству Литовскому вернул вновь, то Болеслав, как выше сказано, после смерти Зигмунта, под угрозой литовской пребывая, князем Ношутой предоставленными замками овладел.
В Парчеве господа польские с литовскими съезд имели, где долго и напрасно о согласии между Казимиром Великим Литовским и Болеславом мазовецким, князьями, а также Михалом Зигмунтовичем говорили, ибо тогда Литва условий не принимала. Так и разъехались, не сделав ничего.
О войне Казимира с московским [князем] из-за Кишки Станислава и о фамилии Зеновичей
Князь московский, в литовской [земле] имея несогласие
Мыслил времени не тратить по предоставленному случаю
С царем казанским войска московские собрав,
Сам их в вяземские волости привел
Марсом неприветливым городки дымятся
И что подвернулось, палил, сек, разорял.
Но Казимир со своей Литвой сразу же войска строил,
Мощь мощью отпереть смело готовился.
Кишке Станиславу поручил люд под дело
В котором результаты рыцарских искусств почти что светились
Сам Казимир в Смоленске конца ожидал битвы
И Кишка войска из Руси построил и из Литвы.
Гетман почти весь дарами украшенный
Когда на себя кирас надел в полосы позолоченные
Истый Гектор; шлемом же когда покрыл голову,
Сказал бы, что это собственно есть племя Аякса.
Этот, гоня московского князя в его стороны
Круша и паля волости вширь, вдоль без защиты
Козе[Is]к, Верею, Можайск, Калугу, отбил.
Замки прибрал московские, заставы погромил.
Девять дней смело княжества унижал московские
И возвращался с добычей в стороны литовские. [275v]
Видит гетман Кишка, что его войско гонит
Московское, в пятнадцать тысяч вооруженных коней.
Имел с собой Зеновича, имел тоже Радзивилла,
Гедройцев, Пацев и солдат много,
Сразу же с ними в совет вступил, удрать ли
С пленом, либо их мужественно к битве подождать.
Все крикнули: «Бить! бить, неприятеля!»
И уже без гетмана так встретиться хотели
Но Кишка порядочно их на семь рот построил,
И засаду побочную с пяти сторон приготовил
И Москва, веря надменно в свой перевес,
Прискакала огромными силами, наши же по смелости
Врожденной отпираются.
Крик, гул отовсюду страшный
И Феб уже направлял в море воз ясный
После этого с засад хитрых три роты выпали
Которые так под Москву тихо подкрались
Что их сразу же разорвали наши в тыл и в чело,
Сеча их, и Марс кость давал им весело.
В близкий лес мыслят удирать, увидев хитрость
Но и там попали в лесу на хитрейшую засаду.
Что их уже со всех сторон окружили наши
Звучат от гулов взгорья, звучат крикливо леса.
Полные поля и пашни полны дороги трупов,
Литва с Кишкой набрали из них различной добычи.
Кроме оружия и одежд, пленных большое число рядом гнали
Казимиру в Смоленске все показали. [276]
Казимир с Литвой потом благородно победу праздновал
Кишку и Зеновича щедро наградил,
Зеновича, которого из сербских был деспотов
Предок, в Литву пришел из волошских земель.
Имел имя греческое Зено, и Братошевичем
Дом называемо, ибо сербских был деспотов наследником.
Деспотов, которые туркам мужественно сопротивлялись
Когда их в их[103] и сербских княжествах наезжали.
Но их потом победили свирепые язычники
Когда бились вместе сами христиане.
И при этом Фесалонику взял с гетольским государством
Амурат[104] сербов разорял тоже обычным тиранством.
Сербский деспот, уходя от его суровой войны
Дал ему дочь в брак и дань довольно щедрую.
Но на этом тиран не прекратил, взял у него Свидеров вдруг.
Сыновей его, шуринов своих, ослепил даже.
Так всю землю сербскую засел в жестокости
Ежи, деспот[105], даже удрал в Венгрию от грусти.
Там Ягеллович его приютил, Владислав,
И об этом будет ниже сразу же более широкий разговор.
И волохам не стало на государство наследника
И послали по Зенну сразу же Братошевича.
Который был внук деспотов, изСербии изгнанный.
Этот был на господарство волошское избран.
И правил ими несколько лет, и честь Владиславу
Давал, Короне Польской служа законно. [276v]
Затем, как есть обычай у волохов старых
Менять каждый день, каждый год новых хозяев
Сразу же против Зены с Дракулой[106] прекратили,
Из Сучавы его изгнав, ему престол дали.
Зено, уже вгодах старых, собрал сокровища все
С женой своей презрел этот люд с воеводством мерзкий.
Зная, что [z] охраной Литвы со своими
В регалиях и в золоте, с сокровищами великими.
В Вильне Казимиру бил челом с уклона
Прося, дабы его защитил своих крыльев обороной.
И Казимир его принял и
