Но в какой-то момент, его просто не стало. Не стало и какой-то частички меня. Мама перестала улыбаться и её глаза больше не блестели. Разве что, от слез. Мама днями и ночами пропадала на работе, развивая своё дело, вкладывая в меня всё, что только могла. Я изо дня в день видела залегшие под её глазами синяки и усталую вымученную улыбку. И когда я думала, что больше не смогу видеть самого родного человека счастливым, появился Кристиан. Он, словно вдохнул новую дозу жизни в маму, и она засияла, надеясь, что засвечусь и я. Только погасшие звёзды дважды не зажигаются. Их свет пропадает безвозвратно, оставляя лишь воспоминания.
Я видела, как блестели глаза мамы, когда она смотрела на нового мужа. Замечала, как она чувствует себя с ним рядом, не боясь завтрашнего дня. Он тоже любил её. Я была в этом уверена ещё впервые встретившись с ним. На Сейшелах, в день их бракосочетания, и по сей день, он относится к ней, как к самому хрупкому и драгоценному цветку. Хотела бы я знать, что папа единственный кто разжигал в маме такие чувства и эмоции, но это было не так. Кристиан действительно любил мою маму и старался делать для неё всё возможное. По крайней мере, он обеспечивал её спокойствием завтрашнего дня, любовью, заботой и дарил эмоции, которые погибли в маме после смерти нашей семьи.
Проблема была в том, что новоприобретенное счастье мама пыталась навязать и мне. Я не противилась быть счастливой, но моё не заключалось в том месте, где его нашла она. Всё, чего мне хотелось, радоваться за маму, и быть счастливой вдали от этого дома. Я правда старалась не расстраивать, не давать поводом грустить и чувствовать себя виноватой маму. Я всеми силами контролировала свои действия и слова. Улыбалась, когда хотелось молча глядеть в одну точку. Ни слова не говорила о своей боли и тревогах. Не заикалась о желании вернуться в родной город. Я терпела. А мама считала моё молчание согласием.
Мне необходимо было лишь вынести этот учебный год в чужом месте. Я закончу школу, вернусь в родной город и поступлю в университет вместе с подругами, как и планировали. Я знала, моя жизнь наладится совсем скоро, как только появится возможность уехать. И несмотря на боль, которую испытает мама, я буду хвататься обеими руками за возможность привести свои планы в действие. Во чтобы то мне не стало.
Как обычно, с первыми солнечными лучами, я приняла душ, вышла на балкон и вдохнула свежий осенний воздух, наслаждаясь будоражащим ветерком. На мне была пижамная майка на тонких бретельках и широкие клетчатые штаны, спущенные на бедра. Кости ломило, голова ужасно болела после вчерашних слёз, а на запястье образовалось синеватое кольцо от пальцев Джеймса. Я потерла руку, задумчиво разглядывая синяк, бездумно облокотившись локтями на перила балкона.
Мокрые после душа волосы спускались по плечам, пропуская холодок по телу, а покусанные губы пересохли от переживаний. Как в детстве, я до красноты искусала нижнюю губу, что по словам моей подруги Коры было эффектом зацелованных губ.
На улице уже знатно холодело. Приближались холода. Приближалась зима.
Пока город просыпался вместе с его жителями, у меня в запасе перед выходом оставалось полтора часа. Одежда аккуратно была приготовлена в комнате, а рюкзак с уроками собран у кровати. Потерев уставшие от вчерашнего плача глаза, я ненароком бросила взгляд в сторону узкой дорожки перед домой, отвернувшись прежде, чем увидела знакомый силуэт.
Глупая я, тут же вернула взгляд на заметившего меня Джеймса, который в прилипшей к телу майке возвращался с утренней пробежке. Наш зрительный контакт длился ровно до того момента, пока его глаза яростно не сузились, а я не почувствовала боль в запястье в виде напоминания.
Пускай трусиха, но я первая отвела взгляд и спешно покинула балкон, входя в комнату. Дальше я придерживалась ежедневного ритуала. Высушила волосы, нанесла прозрачный блеск на губы, собрала высокий хвост и надела школьную форму. Из-за синего отпечатка вокруг запястья, я выгладила рубашку с длинным рукавом, надев поверх неё галстука. Клетчатая юбка до колен плотно облегала талию, а поверх на плечи, я накинула широкий белый школьный пиджак.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ещё раз взглянув на свой усталый вид, я перекинула через плечо рюкзак и спустилась на первый этаж, откуда доносился запах свежего кофе.
— Доброе утро. — кивнула я стоящему у плиты Кристиану и маме, которая вымученно улыбаясь, расположилась с завтраком за столом.
Кристиан пытался что-то добавить или спросить про моё самочувствие, но мама быстро взяла ситуацию в свои руки:
— Милая, садись позавтракай. Заварить чай или кофе?
— Спасибо, я…
Не успела я договорить, как громкий стук кроссовок по полу заставил всех обернуться на лестницу, с которой спешно спускался сводный. Не глядя на нас, он быстро пересек комнату к двери, и не обращая внимание на обращение отца, вышел из дома. А через минуту? уже заревел дикий рев Камаро, отъехавшего от дома.
— Простите, девочки. — искренне произнес Кристиан, глядя на нас с мамой. — Эрика, я отвезу тебя сегодня, и когда это потребуется. Ты умеешь водить? — ошарашил он меня своим вопросом.
— Нет.
— Я тебя научу. А как будешь уверенно чувствовать себя за рулем, купим машину. Какую ты хочешь?
— Нет, спасибо! — через чур резко заявила я, тут же понизив голос. — Правда, не нужно. Я нашла маршрут в школу и обратно и в состоянии пройтись немного от остановки до дома. Мне нравится гулять на свежем воздухе, так что это не проблема.
— Ты вчера добиралась после школы сама? — заходили жевалки на лице отчима, и я поняла свою глупость.
— Я предупредила Джеймса, что хочу прогуляться. — не понятно зачем, попыталась я сгладить ситуацию. — Мы не особо хорошо ладим, думаю, для обоих будет лучше проводить время отдельно. Спасибо за заботу, правда, но мне не нужна ни машина, ни водитель.
Я попыталась проявить натянутую улыбку, и мама тут же заявила:
— Доченька, я отвезу тебя. Мне как раз нужно в город. А завтра уже привезут мою машину. — и она с теплотой взглянула на мужа. — Кристиан убеждал купить новую, но ты же знаешь, как я привыкла к своей крошке.
Завтракать я отказалась, зато осушила кружку маминого нетронутого кофе, пока ждала родительницу. С Кристианом даже за это время удалось переброситься парой фраз. На удивление, мне было легче общаться с ним без особого напряжения, нежели с его невоспитанным сыном.
В школу мама довезла меня довольно быстро, практически не затрагивая тему вчерашнего вечера. До поры до времени.
— Что у вас вчера произошло с Джеймсом? — аккуратно поинтересовалась мама, поглядывая на меня в зеркало, пока вела автомобиль. — Ты плакала.
— Он не имел права так с тобой разговаривать. — честно призналась я с раздражением.
— Ох, Эрика… Он рос без матери, мальчик не знает, что такое полноценная семья. Ему сложно и…
— Мама! — резко оборвала я, склоняясь к переднему сидению. — Ты сейчас это серьезно? Прекрати искать ему оправдания!
Мама, закусив нижнюю губу, смотрела на дорогу.
— Почему я не позволяю себе такого с Кристианом? Мне тоже сложно! Я потеряла отца в малолетнем возрасте, и…
— Прошу…
В тот момент мы подъехали к парковке, и взглянув в грустные глаза мамы, которые молили, я лишь покачала головой и быстро выпрыгнула из машины. Мне необходимо было успокоиться, чтобы не наговорить ничего лишнего сгоряча.
— Доченька, я заберу тебя после уроков. — открыв окно, крикнула мне мама, пытаясь не привлечь внимание моих сверстников. В этом плане она была понимающей.
— Я сама.
— Я заберу, Эрика! — тоном, не подлежащим возражений, заявила родительница, отъехав со стоянки.
Пришлось сдерживать себя, чтобы не зарычать в небо. Вместо этого я наткнулась на внимательно наблюдающий меня взгляд сводного, который со своей компанией стоял в другом конце парковки, облокотившись на машину. От его взгляда стало не уютно, и я поспешила войти внутрь, опустив голову, затерявшись в коридоре среди других таких же учеников.
