обуви. Она была убеждена, что это проявление неуважения к человеку, который изо всех сил старается соблюдать чистоту своей комнаты.
Салман улыбнулся, чтобы показать Долли, что его тронул этот жест. Но неуверенность, читавшаяся на ее лице, никуда не делась. Она села на стул у кровати, поражаясь, как мало здесь изменилось с ее последнего визита. Занавески, книги на деревянных полках, кресло-качалка и постельное белье – все было тем же. Безделушки, которые Назия собирала всю жизнь, стояли на тех же местах, что и в воспоминаниях Долли. Она отметила, что время пощадило комнату подруги, но, конечно, не ее саму.
– Удивительно, что Назия не умела отпускать некоторые вещи, хотя никогда не противилась переменам, – сказала она, чтобы унять сомнения, точившие ее сердце.
– Она и правда была особенной, – согласился Салман.
– Салман-сахиб, вы наверняка понимаете, насколько все это странно для меня! Поднимаясь, я никак не ожидала увидеть здесь спящую девушку.
– Она не спит, – поправил ее Наранг. – Она под гипнозом. Я загипнотизировал ее, прежде чем спуститься к вам.
– Вот как? – отозвалась Долли, не решаясь выказать удивление гипнотизерским способностям Салмана.
– Кажется, я вас слегка ошарашил! – рассмеялся он. – Ну вы же не думали, что я врал, когда говорил, что умею гипнотизировать людей?
– Нет, нет! – тут же заверила его Долли, пряча смятение за улыбкой. – Я вам верю. Вайзе, мне даже кажется, вы загипнотизировали Сорайю лишь затем, чтобы убедить нас в своей силе!
Салман довольно фыркнул, подскочил с кресла-качалки и лег на кровать, удобно устроившись всего в паре сантиметров от Сорайи. Долли вся внутренне сжалась, охваченная новым страхом. Она скользнула к кровати и присела рядом с Нарангом, сдерживая порыв спихнуть его на пол.
– Давайте приступим, – сказала она. В ее голосе явно слышалось желание его поторопить.
Салман повернул к ней лицо, блаженно улыбаясь, и заглянул в ее миндалевидные глаза.
– Не волнуйтесь! – ободряюще усмехнулся он. – С Сорайей все в порядке. Я не причиню ей вреда, и вам тоже.
Она посмотрела ему прямо в глаза, все еще не уверенная, можно ли ему доверять.
– Не поймите неправильно, – продолжил он, выдержав небольшую паузу, – но я заметил, что вы тщательно следите за своими руками.
– Вы о тех руках, которые вы сегодня не слишком хотели пожимать?
– Надеюсь, вы не подумали ничего плохого… – пробормотал Салман. – Я был просто слегка поражен зрелищем.
– Оу… – растерянность расползлась по лицу Долли. Женщина сконфуженно опустила взгляд на свои руки. – Не знала, что они так ужасны.
– Нет, нет. С ними все в полном порядке. Ваши ногти идеально подпилены и отполированы. Моя жена тоже тщательно следила за своими руками.
– Почему перестала? – ляпнула Долли.
– Она умерла несколько лет назад.
На лице Долли читалось беспокойство. Она прикрыла рот рукой, чтобы заглушить испуганное «ах!»
– Простите…
– Это было давно. Но, увидев ваши руки, я вспомнил об Азифе.
– Вы обратились к гипнотерапии после ее смерти?
– Я начал заниматься этим задолго до ее смерти. Но когда Азифа умерла, я не сумел помочь гипнотерапией себе. Тем не менее я знаю, что могу помочь унять боль другим.
Мягкий тембр его голоса успокоил Долли. С долгим выдохом она опустила ладонь на его запястье и чуть дернулась, когда он в ответ крепко сжал ее руку своей свободной рукой. Привыкнув к теплу его ладони, она забыла свои тревоги и позволила себе утонуть в безмятежности.
– Начнем, – сказал он, поднимаясь с постели. – Почему бы вам не прилечь рядом с Сорайей?
Долли растянулась на постели, пренебрегая тем, что мнет свое идеальное сари.
Не желая больше попусту тратить время, Салман подвесил свои карманные часы над ее лицом.
– Вам видна секундная стрелка? – спросил он медленно, но твердо.
– Да, вижу, как она наматывает круги, – сказала Долли, не сводя глаз с часов.
– Сфокусируйтесь на ней. Не теряйте из поля зрения. Позвольте ее движению расслабить вас.
Долли глядела, как стрелка делает круг за кругом по циферблату. Мерное тиканье лилось в ее уши, будто знакомая мелодия, – сигнал, который она не могла игнорировать. Она робко поддалась на зов, отчаянно стараясь не моргать и концентрируя все свое внимание на часах.
– Сделайте глубокий вдох, – проинструктировал ее Салман. – Но не сводите глаз со стрелки.
Долли вдохнула, как было велено, и громко выдохнула. Ее тревожно нахмуренный лоб разгладился.
– Закрывайте глаза, – сказал Салман. И отложил часы на прикроватную тумбочку, как только женщина исполнила его просьбу. – Что вы видите вокруг?
Долли, хоть и начала проваливаться в транс, все же оценила абсурдность вопроса.
– Вы попросили меня закрыть глаза, – с сарказмом проворчала она. – Само собой, я не вижу ничего.
– Видите ли вы темноту? – сурово спросил Салман.
– Да, – ответила она, стараясь говорить серьезно, чтобы не оскорблять его. – Но еще и пятна, рыжие и розовые.
– Зажмурьтесь сильнее. Что видите теперь?
– Кромешную темноту.
– Она вас пугает? – озабоченно осведомился он.
– Нет. Только если самую капельку. Но ничего такого, с чем бы я не справилась.
– Не спешите, дайте себе привыкнуть ко мраку… – прошептал Салман. – Когда вам станет в нем комфортно, вы сможете победить любой страх и вернуться даже в самые болезненные воспоминания.
Долли пробормотала пару невнятных слов и медленно провалилась в полудрему. Она позволила тьме окутать себя, и еле слышное эхо голоса Салмана постепенно затихло – ее будто утягивало все дальше от него. Правая рука дернулась и непроизвольно затряслась. Но Долли не боялась. Тьма убаюкала ее, подарила чувство защищенности, которого она не испытывала уже очень давно.
– Все еще боитесь? – спросил Салман.
Его голос острой иглой врезался в ее барабанную перепонку. Долли раздраженно скривилась и цокнула языком.
– Все еще боитесь? – повторил он вопрос.
– Нет. Я спокойна.
Салман улыбнулся, удовлетворенный тем, что успешно погрузил Долли в транс.
– Как вас зовут?
– Долли. Дурдана Фарид Афзал.
– Сколько вам лет?
– Пятьдесят восемь.
– Кем вы работаете?
– Я профессионал издательского дела. Владею собственным издательством, «Спарк Пресс». Мы маленькая компания, публикующая художественную литературу. Я знаю, что многие издатели Пакистана не жалуют художественную литературу. Но мы занимаемся этим уже три десятилетия и гордимся своим умением находить жемчужины местной литературы.
– Откуда вы впервые узнали о Назии? – спросил Салман, уводя ее от тщательно отрепетированных рекламных речей и подталкивая к сути того, о чем он хотел поговорить.
– Мой муж много о ней рассказывал. Она работала в его газете и писала истории, которые, по его мнению, непременно нужно было издавать. Однажды он пригласил меня в офис, чтобы я могла познакомиться с ней и как-то помочь.
– Давайте вернемся в тот день, когда вы впервые с ней
