мозги, просить? Попрощались мы довольно сдержанно, будто должны были увидеться этим же вечером, однако очень искренне, с чувством, сопутствующим всем примирениям, когда слова сдерживаются из робости, а скорее всего, потому что вовсе не нужны.
В Милан, я должен возвращаться в Милан, к необходимости заполнять чем-то целые дни, к обязательству воздерживаться от кайфа, к позору поражения, к «теперь об этом все узнают». Но рога, как известно, как и ботинки: у каждого в шкафу своя пара имеется. Самое смешное, что внешне я все еще представлял из себя отпрыска приличной семьи — картавое «эр» в нужных местах, прямая осанка, костюмчик по мерке. Как и раньше, я должен буду посещать все эти бесконечные праздники, куда меня затаскивал мой братец из-за своей мании повыеживаться: «to see and to been seen», — так он мне ответил, когда я однажды спросил его, отчего он так зациклен на вечеринах. Сам гуляет, а своего Ламенто тупо пытается удержать в доме.
Мне захотелось выпить каппуччино в барчике недалеко от площади Комедии, в двух шагах от того места, где я оставил Стефана. Я уселся за столик, заказал кофе и огляделся. В заведении было полным-полно молоденьких студенточек, наверное, на каникулах, и вид у них у всех был ну ужас какой сексуальный. Наконец-то мои гормоны проснулись и зашевелились, и, слава богу, в этом баре было разрешено курить. Я бы хотел быть поэтом, чтобы написать одну-единственную оду бару, в котором можно покурить после кофе. Я решил взбодриться и принялся листать какую-то местную газетку, в основном чтобы привлечь внимание одной девицы, сидевшей неподалеку. Похожа на скандинавку, чуть вульгарна на вид, однако гладкая и юная, как Грэнни Смит.
Я использовал свою классическую технику съема: поднимаю глаза и упираюсь в девушку взглядом: типа кто это, ой, обознался, потом опять смотрю в газету, потом изгибаю правую бровь дугой, левой у меня так эффектно не получается, опять гляжу на нее, складываю газету, вздыхаю, отхлебываю глоточек кофе и говорю девушке: «Не выпить ли нам перно?» Девушка смущается и отказывается, но все, она уже в моих руках, я начинаю предлагать ей что-нибудь еще, шучу, предлагаю сигаретку, она опять отказывается, но в конце концов девушка находит меня вовсе не таким уж отталкивающим и втягивается в разговор. Та, что напротив меня, точно девушка из разряда «быть». Повадки такие, чересчур мало амбициозные, что ли, а главное, на ее мобильнике болталась пластмассовая ракушечка. Сентиментальная, блин.
Она мне улыбнулась, я предложил ей попурри из всех языков, что знал, и она выбрала английский в немецком соусе. Девочка была из Польши, изучала иностранные языки в Варшаве, всю жизнь грезила Францией и особенно танцами. Она решила ударно завершить каникулы и хлынула на фестиваль «Монпелье-данс». И вот пока она радостно мчалась на поезде «Интер-Рэйл», она посеяла по пути и даты, и программу. Надо бы объяснить получше, что такое этот «Интер-Рэйл»: я никогда не понимал, почему молодежь выбирает этот вид транспорта для путешествий, ведь на машине или, скажем, на самолете, получается намного быстрее, да и воняет не так. Хотя пару раз мне тоже приходилось ездить на поезде до Форте — когда у меня отобрали права, но я это делал по суровой необходимости. Такая достача, не приведи господи.
Ай, забыл, девушку-то звали Яна, бедная Яна, что за имя!
Я смешил ее, пытаясь играть роль такого, знаете, весельчака итальянца. Убогий метод, конечно, зато всегда срабатывает. Когда она задала судьбоносный и неизбежный в таких разговорах вопрос «чем ты занимаешься по жизни?», я задумался, что бы такое сказать. Обычно я использую классический ответ «вношу-свой-вклад-в-энтропию-земли»», хотя у меня есть и более утонченный вариант:
— Камешки коцаю.
— А, на карьере, дробилкой?
— Нет, кредитной карточкой.
— ???
— Ну, иногда карточкой с Человеком-Пауком.
Она не врубилась, но заулыбалась. Вообще-то такие приколы понимали только мои друзья, крутые спецы по коксу. И я решил выдать запасной, нейтральный вариант, тоже достаточно эффективный: «учусь-в-аспирантуре-в-Боккони». Такие понты прокатывают даже за рубежом. Я нутром чуял, что все, что мне сейчас было нужно, так это хорошенько перепихнуться, и одинокая путешествующая полячка представлялась идеальной добычей. Не было нужды рассказывать про дома, про покореженные машины, про швейцарский колледж, про отца-аристократа. Она была одна, как и я, и так же, как и мне, ей нужна была компания. Я это сразу понял, потому что, как только я с ней заговорил, она закрыла книгу, которую читала. Разумеется, я не удержался от моей чудесной шутки и прочитал ей вслух последнюю строчку. Там было написано «Рекомендуется всегда иметь при себе вещества для регидратации, которые можно растворить в воде». Яна была несколько этим обескуражена. Пожалуй, я малость переборщил, а моя излишняя самоуверенность сыграла со мной злую шутку. Тогда я придумал игру с фатумом — затащить девицу в постель, не произнося слов «Сан-Мориц», «мерседес» и «Вдова Клико». А что, могло сработать.
Я пригласил новую знакомую прогуляться — специально, чтобы оценить ее ножки. Для девушки из Восточной Европы она выглядела довольно сексуальной. У нее были светлые волосы, очаровательная улыбка и едва заметная щелочка между передними зубами. Эта щелочка напомнила мне одну певицу из Детройта, ну, знаете, такая низенькая, довольно известная, у нее еще бабушка итальянка, из Абруццо. Имя как у святой, и поет, всегда ухватившись за распятие. Очень интересная певица, имя сейчас не вспомню, так вот у нее такие же зубы, как у этой полячки.
С Яной мы дошли до Пиру, до террасы, откуда, несмотря на низкие облака, открывался прекрасный вид на Савенские горы и на море. Сомнений не оставалось: девушка категории «быть», которую можно завоевать продуманными комплиментами и сальными шутками — вот еще одно трепетное слово, «сальный». Девушка странным образом прониклась ко мне доверием, и это мне весьма льстило. Разговор шел, разумеется, о ее путешествии, о городах, где она побывала, о людях, с которыми она встречалась. Потом Яна почему-то принялась рассказывать о том, что она кушала в Памплоне, на празднике гонок с быками.
У нее оставались еще несколько дней до того, как истекал срок действия билета — она каталась уже почти целый месяц — и юная пани предполагала провести еще одну ночь в Марселе, потом съездить в Италию или в Австрию, а затем уже вернуться в Варшаву. Я поймал мяч на лету и предложил ей забыть про поезд, а поехать со мной на машине в Милан и погостить у меня дома. У меня перед глазами уже крутился фильм
