Савелия.
Поехала с ним…
Крепилась…
Мужчина молчал, тщательно следя за дорогой. Видимость была почти нулевой. Вика сидела с закрытыми глазами.
Это всё. Конец.
Без машины, без жилья. С минимальным балансом на карте.
И долбаное кольцо нефтяного магната она потеряла… За него ей тоже могут предъявить. Нет, она, конечно, всегда может сказать, что кольцо и есть благодарность за спасение Эли, но у неё язык не повернется.
А потом Савелий, видимо, решив, что у них отлично получается общаться, начал что-то говорить.
И Вика сорвалась. Выкрикнула, что они её достали, и зачем-то начала дергать ручку двери, прекрасно понимая, что сработает автоматическая блокировка при движении.
- Ты чего…
И правда, чего это она?
Вика, перестав дергать ручку, повернулась к мужчине.
- Останови машину.
- Вика, хорош тебе.
Панибратское отношение стало последней каплей.
И Вика крутанула руль, одновременно запуская ногти в ладони бойца Валгарова.
С ней случилась истерика. Организм, находящийся под постоянным прессингом, давлением, рано или поздно сдает. Учитывая, как «весело» ей пришлось последние три месяца, он и сдал.
Савелий не ожидал от неё нападения. Если бы не дождь, он справился с управлением.
Но что-то пошло не так…
Витиеватые матерные выражения, которые использовал молодой мужчина, когда внедорожник слетел с дороги в кювет, ещё долго звучали в ушах Вики.
То, что она едва не спровоцировала аварию, Вику мало беспокоило. В ней что-то надорвалось.
И когда на горизонте еще появился Валгаров – как черт из табакерки, - она сидела и плакала, жалея себя.
Она неудачница. Ничего у неё не получается. Абсолютно.
Её, точно куклу, подхватили на руки и перенесли в другую машину. Вика даже не сопротивлялась. После того, как машина Савелия слетела в кювет, она, дура, зачем-то вылезла. Естественно, поскользнулась на больной ноге. После чего благополучно растянулась посреди грязи и снега.
- Да твою же мать! Пигалица, ты чего?
- Того, - огрызнулась она.
Больше ей ничего не оставалось.
Но когда увидела Булата, вся обида за себя, вся физическая и моральная боль сконцентрировались в эмоциях по отношению к этому мужчине.
Словесно на её заявление он никак не отреагировал. Зато молча подхватил Вику, вытащил из машины и куда-то понес. Сопротивляться она не стала. Наоборот, как-то разом притихла, краем сознания отметив, что нефтянику не пришлось особо напрягаться, удерживая её на руках. Плюс, не стоит забывать про ужасающую погоду.
- Мой дом… Разрушен, - тихо выдохнула она куда-то мужчине в шею.
Во рту смешались слезы с дождем. И ещё было какое-то тепло, непонятно откуда шедшее.
- Из-за этого ты меня ненавидишь?
- И из-за этого тоже.
Вика мерзла. Побывав под дождем, она не могла согреться, подозревала, что в её состоянии больше замешаны психологическая составляющая, чем физиологическая.
В машине Валгарова они молчали. Он не проронил ни слова. Ей же тем более не о чем с ним было разговаривать.
А дождь всё лил…
- Под душ. Горячий. Быстро.
Такое распоряжение она получила, когда оказалась за порогом дома олигарха…
Снова…
Вика не спорила. Если она не согреется, заболеет.
Удивительно было другое – в гостевой спальне она обнаружила одежду своего размера. Интуиция неприятно кольнула в груди, царапнула, оставляя едва заметные следы.
Вика недолго стояла под душем. Смысла с себя грязь, быстро сполоснула волосы. Потом, не суша их, переоделась.
Валгарова она обнаружила в гостиной.
Мужчина пил.
Увидев её, он наполнил второй бокал и протянул ей.
- Пей.
И снова Вика спорить не стала. Хотя врачи ей рекомендовали воздержаться от употребления спиртного. Курс антибиотиков она пропила, ничего криминального не случится.
Вика сделала несколько глотков и прикрыла глаза, чувствуя, как дорогой алкоголь обжигает сначала гортань, потом желудок.
- Булат, что вам от меня надо? – устало спросила она, смотря на мужчину поверх широкого стакана.
Он, в отличие от неё, душа не принимал. Или она ошибалась? Волосы у него тоже были мокрыми. Мог не посушить, это легко объяснялось. Она же не удосужилась.
Но вот мокрый ворот футболки говорил о другом. Вика обвела взглядом комнату и увидела брошенный на диван мокрый джемпер.
Значит, никуда Булат не ходил.
В комнате было тепло плюс работал камин, который она тоже заметила не сразу. Рядом с ним и стоял мужчина.
Булат сделал ещё один глоток и почти ничего не выражающим голосом произнес:
- Ты попала ко мне в руки не в то время, девочка.
Виктория покачала головой.
- Я не попала к вам в руки. Вы себе льстите, Булат.
Мужчина отвернулся от неё и подошел к бару.
- Ты не понимаешь, Вик…
- Мне это и не надо. А ещё… Я не смогу вернуть вам кольцо.
Она не будет говорить, что зашвырнула его черт знает куда. Раз в её дом пришла беда, спишет на неё. Чего уж.
- Не в кольце дело.
Ей показалось, или плечи у мужчины как-то развернулись, стали шире? Вика снова качнула головой. Она слишком пристально рассматривает Валгарова, причем всегда. Она своё внимание объясняла тем, что он представлял для неё угрозу, поэтому и следовало держать его на виду. Сбавлять бдительность не стоит.
Знакомые подняли бы её на смех. Сказали бы, что она идиотка и не видит своего счастья. Даже не так. Что она не осознает всей степени везучести. Радости, что свалилось на неё.
Первое и самое главное. На неё соизволил обратить свой долларовый взор нефтяной олигарх, который, само собой, входит в список Форбс.
Априори уже от одного этого факта она должна радостно подпрыгивать и по щенячьи подвывать, наплевав на собственные чувства и гордость. Ну и что, подумаешь, он её вырубил, пусть и чужими руками. Уже своими – ощупывал. Потом удерживал принудительно в доме, обвиняя черт знает в чем. И под занавес пришел с непонятно каким предложением руки и сердца.
Интересно, чем это Вика, уставшая и в прямом смысле грязная, могла привлечь более, чем избалованного женским вниманием Валгарова?
Глупости всё это.
Не верила она ему.
И не хотела иметь с ним ничего общего.
Общего у них ничего нет и не будет.
- В чем тогда?
Она вела диалог на автомате. Чтобы отвлечься от негативных дум о доме и о машине.
- В моей заинтересованности в тебе, Виктория, - мужчина обернулся.
Если учитывать, какие слова он говорил, его лицо резко диссонировало с ними. Хмурое, напряженное, ничего не выражающее. Ни одну эмоцию.
Если не считать решительность, которая итак была присуща Булату Валгарову.
-
