— Нора?
— Да?
— Как ты думаешь, когда придет Эли?
— Не знаю, детка.
После того инцидента в машине уже несколько дней Эли был так занят в гараже, что она его почти не видела и еще меньше знала о его планах.
— Да, должно быть, у него действительно много дел. Раньше он никогда не задерживался. Надеюсь, он скоро появится, уже темнеет.
Нора была полностью согласна с Шельсой. За домашними хлопотами она не заметила, как пролетело время. Сначала приготовила девочкам обед, потом они выкапывали корни душистого сельдерея, а за поисками достойной замены шампурам она не сразу увидела, что стрелки часов приближались к девяти.
На сумеречном небосводе зажигались мириады звезд и выплывал серебристый месяц. Спускалась замечательная летняя ночь. Она могла стать поистине удивительной, если бы не отсутствие Эли. И все из-за нее.
Никогда она не забудет эти полчаса в машине. Сам Элайджа Вайлдер нашел ее желанной. Не поверив в это до конца, девушка все же надеялась, что это правда. Она перебирала в памяти каждое мгновение, осознавая, что это привнесло в ее тусклое существование перемены. Эли помог ей поверить в себя как в нормальную женщину, обрести чувство уверенности, до этого глубоко скрытое.
Нора осознала, как обкрадывала себя все эти годы. Прочитав массу эротической литературы, она думала, что прекрасно все понимает, и отсутствие опыта ее нисколько не смущало. В конце концов, совсем не обязательно быть семи пядей во лбу, чтобы заняться сексом с любимым мужчиной. Нора была абсолютно уверена, что хорошо все знает.
Но как же она ошибалась! Ведь ни одна книга.
Но не шла в сравнение с истинной глубиной физического наслаждения, которое давали ей прикосновения Эли. Каждая его ласка вызывала буйный всплеск непознанных эмоций — возвышенных, пугающих и восхитительных.
Теперь она смотрела на мужчину другими глазами, и не потому, что он изменился, а потому, что сама стала другой.
Сколько Нора себя помнила, она всегда побаивалась Эли. Ее пугали его манеры, непочтительность и репутация Казановы. Но сейчас Нора осознала, что больше всего она боялась своего собственного влечения к нему. Она восхищалась им, позволяя на протяжении многих лет издеваться над собой, только бы быть рядом.
Впрочем, время ее не изменило. Даже когда мистер Лампли предложил ей вступить в фиктивный брак, чтобы сохранить Виллоу-Ран, Нора не хотела об этом и думать, вплоть до того рокового разговора с Шельсой. И, несмотря на благовидный предлог для обращения с просьбой к Эли, в глубине подсознания ею руководило влечение. Теперь не признавать этого не было смысла. Нора знала, что безнадежно влюблена, и не важно, когда это случилось…
Она почувствовала, как прилив уже знакомого сочетания восторга, нежности, ужаса и неопределенности окутывает ее тело. Не то чтобы она о чем-то сожалела, хотя и признала: все было не так, как она ожидала…
В своих мечтах Нора представляла любовь как тепло и защищенность. Но любовь к Эли, скорее, походила на ураган — стремительная буря эмоций, сметающая на своем пути спокойствие и безмятежность.
Что же ей теперь делать?
Наконец появился Эли.
Босой, с влажными после душа волосами, он был одет в бледно-голубую, расстегнутую на груди рубашку. Поношенные джинсы плотно облегали его бедра. Пульс Норы учащенно забился.
Шельса была настроена воинственно. Она нахмурилась и, угрожая шампуром, приблизилась к отцу.
— Ты снова опоздал, — грозно сказала Шельса. — Теперь останешься без ужина.
На секунду его взгляд задержался на Норе. Эли слегка кивнул и переключил внимание на дочь, игриво поднимая руки вверх в мольбе о пощаде.
— Прошу прощения. Только не закалывай меня этой штукой, пожалуйста, я еще слишком молод и хочу пожить.
Шельса закатила глаза.
— О, Эли, когда же ты станешь серьезным.
— О, Шельса, — передразнил он дочку и закатил глаза, в точности подражая ей, — никогда.
Шельса безнадежно вздохнула и посмотрела на хихикающую Сару с классическим выражением: мол, полюбуйся, с кем мне приходится иметь дело, — и, шмыгнув носом, положила шампур обратно на огонь.
Эли подошел к дочери и положил руку на плечо.
— Что, соскучилась?
— Вовсе нет, — дочь быстро прижалась к отцу. — Мы отлично провели время.
— Правда?
— Да. Мы с Норой ходили по магазинам, и она купила мне этот прикид. — Шельса отошла в сторону, демонстрируя новые шорты и майку.
— Отлично, — пробормотал он.
— Да. И еще купила новую пижаму и этот блестящий лак для ногтей. Видишь? — Шельса вытянула руку. — Нора тоже купила себе обновки. Шорты, джинсы, а еще новое платье. Взгляни, красивое, правда?
Нора застыла, с трудом выдержав его взгляд, оценивающий ее прямое ярко-зеленое платье, едва доходящее до колен.
— Очень красивое, — вежливо согласился он.
— У нее такая крутая та…
— Шельса! Я думаю, твой сельдерей уже готов, — быстро оборвала ее Нора, но слишком поздно.
— …туировка! — закончила девочка.
Взгляд Эли стал удивленным, когда он заметил маленькую красную розочку на ее ноге. Эли посмотрел ей в лицо.
— Она смывается, — пробормотала девушка.
Уловив напряжение, возникшее между взрослыми, Шельса решила проверить свой сельдерей, подрумянившийся только с одной стороны.
— Ты права, Нора. Он уже готов. Хочешь попробовать? — спросила она у отца.
Эли покачал головой.
— Думаю, я сначала поужинаю.
— Пойду принесу тарелку, — быстро сказала Нора.
— Не беспокойся, я сам.
— Нет, пожалуйста, я настаиваю.
Эли смерил ее не поддающимся описанию взглядом и пожал плечами.
— Как хочешь.
Нора забежала в дом, радуясь, что здесь никто не увидит ее пылающих щек.
Когда она вернулась, девочки уже все доели и присоединились к Эли за столиком в патио.
Нора поставила поднос на стол и с удивлением обнаружила, что Шельса все еще рассказывает отцу о том, как они провели день.
— А потом пришла Сара, и мы поужинали. О, чуть не забыла, о самом главном. Сегодня Нора будет спать с нами, на улице.
— Хм, в самом деле вы решили спать на улице?
— Если ты не против, — быстро сказала Нора, передавая ему тарелку.
— Конечно, не против, — ответила за него Шельса, загребая с его тарелки пригоршню картофельного салата и запихивая в рот, словно не ела до этого весь день. — Может, и ты к нам присоединишься? — Девочка посмотрела на отца с надеждой.
— Не сегодня, детка. — Эли разложил салфетку на коленях и взял вилку.
— Почему?
— Потому, что завтра мне рано вставать.
— И что? Норе тоже.
— Послушай, я просто не могу, хорошо?
— Но…
— Нет.
Железная нотка в его голосе безоговорочно давала понять, что вопрос закрыт. Не решив, радоваться или нет, Нора направилась в кухню.
