Однако более внимательное рассмотрение показывает, что это вступление довольно необычно: оно служит ключом, раскрывающим своеобразие Послания к Галатам. Прежде всего, бросается в глаза достаточно формальное обращение (в других посланиях Павел обращается к своим читателям как к «святым» или использует близкие термины). Смысл этого становится понятным из ст. 6.
Необходимо также отметить, какое важное значение это имеет в сравнении с другими посланиями. (Только в Послании к Римлянам, где Павел должен был обратиться к церкви, которая его не знала, мы находим более длинное, чем в Послании к Галатам, вступление.) Особенно важным с богословской точки зрения представляется ст. 4. Здесь Павел подчеркивает жертвенность Христа, и эта тема далее раскрывается в нескольких отрывках (напр.: 2:20,21). Он также озвучивает тему избавления, которая отражает его глубокое стремление подчеркнуть контраст между рабством и свободой. Теме избавления придается интенсивная эсхатологическая (т. е. связанная с событиями конца земной истории) окраска. Сосредоточивая свое внимание на язвах настоящего лукавого века, Павел напоминает своим читателям, что искупление Христово наступает в новом веке как исполнение обетовании Божьих. В конце апостол заявляет, что в основе всех этих событий — непреложная воля Божья. Галатам необходимо осознать, что это послание — не просто измышления Павла; и отвергнуть его — значит отвергнуть замысел Божий о спасении. В любом случае, величие миссии Христа ведет к доксологии (выражению хвалы) в ст. 5, которая обычно отсутствует во вступлении к другим посланиям Павла.
Наиболее важная отличительная особенность вступления, однако, раскрывается в ст. 1, где в самом начале вместо приветствий Павел заявляет о Божественном предназначении своего апостольства, подчеркивая это отрицанием человеческой природы последнего. Несомненно, некоторые противники бросали вызов авторитету Павла, подвергая сомнению его апостольство от Христа. В чем они обвиняли Павла, до сих пор остается предметом споров среди богословов, но, возможно, в том, что он проповедовал весть, которая противоречила учению церкви в Иерусалиме. Павел непосредственно касается этой темы в ст. 11.
1:6—10 Повод для написания послания
Те, кто знаком с посланиями Павла церквам, могли бы ожидать увидеть сразу после приветствий выражение благодарности (как в случае 2 Кор. и Еф.: «…благословен Бог»). Однако здесь оно не только отсутствует, но на его месте помещен упрек: Удивляюсь, что вы… так скоро переходите к иному благовествованию (6). Этот текст крайне важен в свете оценки всего послания. Вступление уже подготовило нас к тому, что в послании есть нечто необычное, но именно сейчас мы осознаем, насколько серьезная и тревожная ситуация сложилась в Галатии, и она требовала незамедлительного вмешательства Павла.
При описании прегрешений галатов апостол пользуется военными {скоро переходите к… — букв. «дезертируете», ст. 6) и политическими (смущающие вас, т. е. «ввергающие в смуту», ст. 7; см. также: 5:10; Деян. 15:24; 17:8,13) терминами. Это особый фокус: галаты находятся на пути отступления от евангельского учения о благодати. Павел не говорит, однако, просто о состоянии ума. Их действия сугубо персонифицированы: они фактически оставляют Того, Кто по милосердию Своему призвал их к Себе. Эта двусторонняя мысль об отпадении от благодати и от Личности ясно выражена в 5:4: «Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати». В свете сказанного прочтение Послания к Галатам, несомненно, поможет нам получить не только исторический или интеллектуальный опыт: читатели послания узнают, что может повлиять на их судьбу в вечности.
Для Павла, однако, дело осложнялось тем, что отступление галатов было следствием не только их слабой веры. Оно имело внешние истоки. Некоторые христиане из иудеев, недовольные тем, как свободно Павел приглашал язычников прийти к Богу, начали посещать церкви, которые он учредил. Они поставили себе цель — обратить в иудаизм верующих из язычников, убедить их в том, что, после того как они поверили в Христа, им необходимо сделать следующий шаг и стать иудеями, совершив обряд обрезания (см.: «Введение»).
Апостол рассматривал этих иудействующих не просто как заблуждавшихся христиан, но как опасных лжеучителей. Их весть ни в коей мере нельзя назвать Евангелием, Благой вестью, напротив, она противостоит благовестию. Их миссия была настолько разрушительной по своему характеру, что Павел вынужден был использовать самые жесткие, сильные выражения в их адрес, которые встречаются и в других его посланиях: предавать анафеме всякого, кто проповедует другую весть, а не то благовествование, которое галаты услышали и приняли от него. Слово анафема (использованное также в 1 Кор. 12:3; 16:22, а также в Рим. 9:3, где оно навевает реминисценции об Исх. 32:32) относится к проклятию Божьему: да будет анафема (8.9), т. е. вечное осуждение.
Такие сильные выражения, вероятно, могли шокировать читателей, и, предвидя их реакцию, Павел раскрывает в ст. 10 свои мотивы. Очевидно, иудействуюшие обвиняли его в проповеди обрезания, когда оно было выгодно для него, чтобы завоевать одобрение людей (см.: 5:11). Павел решительно отвергает эти обвинения, подчеркивая, что руководствовался исключительно богоугодными соображениями, в противном случае, его нельзя было бы более рассматривать как служителя Христа. В любом случае, сам по себе факт, что он предал анафеме иудействующих, давал галатам основание убедиться, что едва ли в своих действиях он был движим желанием угодить людям. Парафраз Дж. Лайтфута (J. В. Lightfoot, Saint Paul's Epistle to the Galatians, 10th edn. [Macmillan, 1898), p. 79) ст. 10 звучит так: «Вы обвиняете меня в попытке примирения. Да, я примиряюсь с Богом».
1:11 — 2:21 Апостольство Павла
Было замечено, что в этом послании Павел вынужден сначала защитить себя, прежде чем приступить к защите Евангелия. В такой постановке вопроса есть доля истины. Атаки на его весть о свободном доступе язычников были неприкрытым образом связаны с вопросом о его апостольском авторитете. Почему галаты вообще должны слушать его? С другой стороны, было бы ошибочным рассматривать гл. 1,2 просто как личную защиту Павла. Автобиографические примечания всегда подчинены исходной цели установления «истины благовествования» (2:5,14).
1:11,12 Главная предпосылка
Здесь, как и 1 Кор. 15:1, и 2 Кор. 8:1, Павел начинает новый и важный раздел, открывая его фразой: «…возвещаю вам» (греч. gnorizo, «делать известным», «раскрывать»), которая придает несколько формальную, почти официальную окраску его утверждению. Интересно, что параллельное место в 1 Кор. 15 предваряет комментарий о том, что он «получил» истину благовествования (3), тогда как в Послании к Галатам он делает другое заявление. Выражение Евангелие, которое я благовествовал (11) может быть весьма значимым; вследствие уникального служения Павла язычникам, его Евангелие имело свои особенности (см.: выражение «мое Евангелие» в Рим. 2:16; ☼ в синодальной Библии — «благовествование Христово»), что вызывало сильное противостояние иудействующих.
Затем следуют три отрицательных утверждения, подчеркивающих (во избежание всякого сомнения), что Павел отвечает на некоторые из обвинений, касающихся характера его вести. Первое из них — о Евангелии: не есть человеческое. Это общее заявление, выраженное в отрицательной форме, далее раскрывается (в оригинале) через следующие два отрицания: поскольку он принял его не от человека, оно не может иметь человеческого происхождения. Этот момент проясняется придаточным предложением противопоставления: но через откровение Иисуса Христа, означающим либо то, что Христос был источником откровения (так в NIV: от Иисуса Христа), либо, более предпочтительно, что Христос Сам был открыт ему (как в ст. 16).
1:13—24 Убедительные свидетельства
Теперь Павел приступает к доказательствам своего заявления, которые можно поделить на две части. Прежде всего, ему следовало представить самого себя (1:13–24): он должен был показать, что в годы своего официального служения не обучался у апостолов. Кроме того, он должен был рассмотреть два более поздних события, которые, вероятно, иудействующие использовали против него (2:1—21).
1:13,14 До обращения. Здесь апостол упоминает о своем дохристианском опыте, для которого характерны две черты, несовместимые с его последующим служением. Во–первых, он целиком посвятил себя преследованию христиан и искоренению церкви (что подробно рассматривается в Деян. 9). Во–вторых, он был фанатически предан фарисейству. Выражение будучи… ревнителем отеческих моих преданий (14) означает не только его приверженность общему учению иудаизма, но тому, что получило известность как устный закон, включающий в себя обширный перечень предписаний ритуального закона, скрупулезное исполнение которых отличало фарисеев от других иудейских религиозных групп (ср. также: Мк. 7:1–13; Флп. 3:4–6).
