271
Phillips, Bank Credit, p. 57–59.
272
Есть и другие объяснения процесса слияния банков. Все они исходят из попыток банков минимизировать нежелательные последствия, возникающие в результате нарушения ими, благодаря соответствующим государственным привилегиям, важнейших принципов договора денежной иррегулярной поклажи. Одна из выгод, которой банки добиваются путем слияний и поглощений, состоит в способности образовывать централизованные резервы наличности, которые предназначены для выполнения заявок на изъятие [денег] в любом месте, где число таких заявок превышает среднее значение. На рынке, где действует много банков, такая выгода недостижима, потому что в этом случае каждый банк обязан самостоятельно поддерживать относительно высокие резервы наличности. Власти тоже поощряют быстрые слияния, так как надеются, что это облегчит предотвращение кризисов ликвидности, проведение денежной политики и регулирование банковского сектора. Позднее мы проанализируем постоянное желание банкиров наращивать объем вкладов, поскольку, как показывает формула, сумма вкладов формирует основу многократного расширения кредитов и депозитов, которые банки создают из ничего и из которых они извлекают так много выгод. О банковских слияниях см.: Costantino Bresciani-Turroni, Curso de economía política, vol. 2: Problemas de economía política (Mexico: Fondo de Cultura Económica, 1961), p. 144–145. В любом случае важно понимать, что неодолимый процесс слияний банков является следствием государственного вмешательства в сферу финансов и банковского дела, а также следствием привилегии, позволяющей банкам работать с частичным резервированием по вкладам до востребования, вопреки традиционным принципам права. В свободной рыночной экономике без государственного вмешательства, где экономическая деятельность подчинена принципам права, постоянная тенденция банков к слиянию исчезнет, размеры банков перестанут иметь практическое значение, и будет действовать тенденция к функционированию очень большого числа полностью платежеспособных банков.
273
Даже при том что для случая изолированного банка представляется, будто банк выдает в виде кредитов часть принятых вкладов, в действительности он создает из ничего кредиты на большую сумму, чем та, что изначально была помещена на вклады. Это показывает, что главный источник депозитов не вкладчики, а кредиты, создаваемые банками из ничего. (Депозиты же – вторичный результат кредитов.) Это станет яснее, когда мы займемся исследованием банковской системы в целом. С. А. Филлипс выразил этот факт следующим утверждением: «Отсюда следует, что для банковской системы депозиты – основной результат кредитов». См.: Phillips, Bank Credit, p. 64 и цитату из Тауссига в прим. 63 к главе 5.
274
Описанные выше континентальные бухгалтерские методы достаточно сложны. Однако можно прийти к балансу (25), не обращаясь к доле неиспользованных кредитов (которых, как мы знаем, эта система не отражает), а предположив, что условие k = 0,2 представляет соотношение тех, кто регулярно ведет дела с банком и потому будет хранить свои средства на его счетах. В этом случае проводки будут выглядеть следующим образом:
После того, как выдан кредит, банк делает следующую проводку:
Предположив, что 20 % этих 900 000 д.е., которые покидают банковское хранилище, будут снова депонированы в том же банке и 90 % этой суммы затем снова будет выдано в виде кредита (и т. д.), получаем следующую картину:
А если 90 % суммы депозита снова идет на выдачу кредитов, то:
Мы предположили, что 20 % каждого выданного кредита возвращается в хранилища банка, поскольку конечные получатели этой доли кредитов являются клиентами того же банка.
Поэтому бухгалтерский баланс, составленный согласно континентальной системе, будет выглядеть следующим образом:
Эти цифры практически идентичны цифрам баланса (25). Они не совпадают в точности, так как наш пример завершается на третьей итерации процесса кредит – депозит. Если его продолжить, то цифры баланса (29) будут становиться все более и более близкими к цифрам баланса (25) и в итоге совпадут с ним.
275
В некоторых случаях в целях привлечения новых депозитов банки даже выплачивают процент держателям текущих счетов. В результате огромная маржа, отраженная в проводке (15), сокращается. Это никак не вредит ни нашей аргументации по существу, ни способности банков создавать депозиты, т. е. главному источнику их прибыли. Говоря словами Мизеса, в этом конкурентном процессе «некоторые банки зашли слишком далеко и подвергли опасности свою платежеспособность» (Мизес. Человеческая деятельность. С. 433).
276
Bresciani-Turroni, Curso de economía, vol. 2: Problemas de economía política, рp. 133–138.
277
Сумма последовательности
[9] Sn= a+ ar+ ar2… + arn–1,
умноженная на общий коэффициент r, равна:
[10] rSn = ar + ar2 + ar3… + arn–1 + arn;
вычитая равенство [10] из равенства [9], получим:
Sn– rSn= a– arn;
и, вынося в за скобки общие множители на обеих сторонах,
Sn(1 – r) = a(1 – rn);
теперь выделим Sn:
[11] Sn= a(1 – rn);
при |r| < 1 значение rn стремится к нулю.
Отсюда можно заключить, что
[12]
Первым, кто поставил проблему суммирования членов геометрической прогрессии с множителем меньше единицы, был греческий софист Зенон. Он обратился к этой проблеме в V в. до н. э., изложив ее в форме хорошо известного вопроса о том, догонит ли Ахиллес черепаху. Однако проблема не получила удовлетворительного решения, так как Зенону не удалось понять, что бесконечные ряды с множителем геометрической прогрессии меньше единицы имеют сходящуюся сумму (Зенон же предполагал, что это расходящаяся сумма). См.: The Concise Encyclopedia of Mathematics, W. Gellert, H. Kustner, M. Hellwich and H. Kastner, eds. (New York: Van Nostrand, 1975), p. 388.
