Судя по всему, этот толстяк занимал высокое место в иерархии Братства.
— Ты знаешь его? — удивился Рагнар.
— Кто не знает Пантеуса? Он богат, как Митра, и вдвое праведнее его. Всегда дает деньги на благие дела.
— В том числе вашему Братству? — Юноша почувствовал, что они вот-вот узнают что-то очень важное.
— Похоже, он дает больше, чем деньги, — заметил Хаэгр.
— Это правда? — спросил молодой Волк. Человек кивнул. — Почему ты так уверен?
— Эдрик бывал и в его особняке, и во дворце в поясе.
— В поясе астероидов?
— Он такой толстый, что предпочитает там жить, — произнес зилот с презрением. — Ему хочется казаться перед всем миром праведником, но у него много тайных пороков.
— В отличие от тебя, — усмехнулся Рагнар, имея в виду сигареты с наркотиками.
Если тот и понял его намек, то не подал виду. Чем дольше они позволяли зилоту жить, тем быстрее к нему возвращалась уверенность фанатика.
— Про Пантеуса хорошо сказал. — Хаэгр даже ослабил свою железную хватку. — Но ты мне все равно не нравишься, — продолжал гигант, и уверенность Антонинуса разбилась вдребезги после того, как Волк слегка крутанул его запястья и пару раз стукнул его головой о стену.
— Как ты связан с Домом Фераччи? — спросил Рагнар наудачу.
На лице фанатика вновь отразилось презрение.
— Я никак не связан с этими ублюдками-мутантами, — ответил он. — Чем скорее священная земля Терры будет очищена от этих никчемных, будь проклят Хаос, тварей, тем лучше… И от вас — тоже, — добавил он после паузы. — Только чистокровное человечество может ступать по священной земле.
Страстная уверенность в собственной правоте крепко засела в его голове.
— Тогда почему же ты связался с мутантом? Человек посмотрел на Рагнара как на безумца.
Если бы Волк заговорил с ним по-фенрисийски, то вряд ли встретил бы более озадаченный взгляд.
— Ваш Пророк был псайкером, — объяснил юноша. — Мы убили его.
— Наш Пророк был благословлен Светом, его могущество даровано самим Императором, чтобы он мог продолжать его дело. Он поднимется вновь! Либо поднимется другой, чтобы повести нас.
— Скорее Инквизиция спустится сюда и выпотрошит эти подземелья, как торговка рыбой потрошит морского окуня.
— Инквизиция благословила его труды! — не унимался зилот.
«Неужели Инквизиция настолько ненавидит Навигаторов, — подумал Рагнар, — что будет содействовать терроризму?»
Нет, его ошибка в том, что он судит об организации в целом. У организации есть правила, руководящие документы, принципы. Она не думает и не чувствует. На это способны только люди. Все, что нужно, — один человек, занимающий высокий пост в Инквизиции, но это не сама Инквизиция. Похоже, это плавание завело их в глубокие и грязные воды.
— Чего мы так долго возимся с этим ничтожеством? — обратился к другу Хаэгр. — Его товарищи скоро вернутся. Кто знает, может, они уже хватились его. Убьем его и покончим с этим.
Рагнар покачал головой. Зилота следовало оставить в живых, чтобы белизарианцы могли покопаться в его мыслях. Несомненно, они в этом деле гораздо сильнее, чем Рагнар с Хаэгром. Антонинус поднял взгляд и плюнул в лицо Космодесантника.
— Делай, что хочешь. Я не боюсь смерти, — с пафосом заявил он.
Хаэгр только рассмеялся.
— Давай оставим его в живых, чтобы я смог вырезать на его спине кровавого орла. Или я могу просто сломать ему ребра и вытащить легкие голыми руками.
Антонинус посмотрел на перчатки Хаэгра. Оба они понимали серьезность угрозы. Огромный Десантник был способен сделать то, о чем сказал. В этот миг Хаэгр насторожился и прислушался.
— Кажется, его товарищи возвращаются. Рагнар снова удивился остроте его чувств. Только спустя минуту он расслышал отдаленные звуки.
Пора убираться отсюда! — сказал он.
Глава двадцатая
Антонинус победоносно ухмыльнулся. — Теперь ты сможешь поздороваться со своими подельниками только в аду, — заверил его Хаэгр.
— Я не боюсь умереть! — сдавленно прошипел зилот.
— Ты повторяешься, — отметил Хаэгр. — Третий раз — это как заклинание. Только помни, не всякая смерть оказывается легкой.
— Выбирай. — Рагнар приставил дуло к его голове. — Или идешь с нами, или мы разукрасим стену твоими мозгами.
Когда наступает критический момент, большинство людей находят причины, по которым хотят жить. Антонинуса ждала не героическая смерть в бою и не эффектная кончина мученика в языках пламени, а анонимная казнь, которая не послужит никакой цели. И Рагнар ощутил хрупкость мужества Антонинуса.
Сомнения явственно отражались на его лице. Если он останется в живых, то сможет помочь товарищам одолеть Волков, сможет выкурить еще одну сигаретку и повидаться с семьей, если она у него была. Внезапно вся его напускная храбрость исчезла, подобно тому как вино вытекает из проколотого меха. В глазах еще оставалась решимость, но взгляд заметно потух.
Наконец зилот поднял голову и с ненавистью посмотрел на Волков. Неожиданно Рагнар поймал себя на том, что чуть ли не сочувствует этому человеку. А еще он ощутил стыд, который был зеркальным отражением ненависти Антонинуса. Это вовсе не соответствовало его представлению о себе как о героическом Космическом Волке. Он выму-ченно усмехнулся. С этим придется жить.
— Не следует ли заткнуть ему рот? — спросил Линус.
— Я мог бы вырвать ему язык, — с надеждой предложил Хаэгр.
— Заткни ему рот и свяжи руки, — приказал Рагнар Линусу. — Любая неожиданность — и я отдам тебя на растерзание своему другу, — пригрозил Волк, кивнув на Хаэгра.
— Что теперь? — поинтересовался гигант.
Интересно, сколько времени зилоты могут просидеть в засаде у входного коллектора? Рагнар выругался. Ах, если бы у них была связь! И тут его осенило.
— У вас ведь должна быть связь с поверхностью! — обратился он к Антонину су.
— А как же, — ответил он, прямо глядя на Волка. — Есть аварийные ретрансляторы связи, которые подключены к сети на поверхности.
— Где ближайший пункт доступа?
— Станция Анаконда. В одном переходе отсюда. На следующем верхнем уровне.
— Охраняется?
— Конечно. Она находится в нашем главном храме.
— Полагаю, ты собираешься сказать, что штурм даже не обсуждается, — произнес Хаэгр раздраженным тоном ребенка, который знает, что родители собираются отказать ему в развлечении.
Линус прочистил горло.
— Ретранслятор был на имперской фабрике зубчатых барабанов номер шесть, — сообщил он. — До того как она взорвалась.
— У нас нет времени разгребать обломки.
— Был также аварийный узел в пятистах метрах от фабрики. Он тоже подключен к сети.
— Где это?
— На следующем верхнем уровне.
— Почему ты не сказал нам об этом раньше?
— Меня никто не спрашивал.
Рагнар подавил раздражение. Линус был прав. Хаэгр же не проявил такого понимания.
— Может быть, ты забыл еще о чем-то? Нет ли у тебя случайно аварийного лифта, ведущего прямо на поверхность, или воздушного транспорта, или батальона Имперской Гвардии, расквартированного поблизости, или…
— Разумеется, нет. — Всем своим видом Линус показывал, насколько абсурдными он считает эти предположения.
— Значит, этот узел все еще действует.
— Должен действовать. Он работал последние десять тысяч лет. Почему бы ему не работать сейчас?
— Если мы сможем подключиться к нему, то свяжемся с поверхностью и получим подкрепление.
— Тогда отправляемся, — сказал Хаэгр. Рагнар кивнул.
— Веди нас, Линус.
Человечек бросил тревожный взгляд вдоль тоннеля, опасаясь увидеть толпу разъяренных зилотов. Он не обладал обостренным чутьем Космических Волков и не знал, что враги находятся достаточно далеко. Хаэгр подтолкнул вперед связанного пленника, и все вместе они зашагали в направлении, указанном Линусом.
— А что предпримут твои друзья теперь? — спросил Рагнар Антонинуса, вытащив кляп.
На мгновение показалось, что тот не собирается отвечать. Хаэгр угрожающе рявкнул на него, и зилот начал говорить:
— Разделятся на поисковые группы и будут прочесывать территорию. Возможно, они запросят поддержку из нашего храма. Вам не дадут уйти живыми, — с явным удовольствием добавил Антонинус.
Рагнар осмотрелся по сторонам. Чем дальше они уходили от густонаселенных районов, тем более запущенными выглядели тоннели и тем ниже становились потолки. Из нор выползало все больше омерзительных тварей. Даже не верилось, что они приближаются к прежнему месту работы Линуса.
Было трудно представить, что в этих развалинах жили и работали люди, но маленький клерк утверждал, что их здесь сотни. Большинство покинуло свои похожие на камеры жилища, когда потеряло работу, хотя некоторые в бесплотной надежде все еще наведывались на руины фабрики. Они провели здесь всю жизнь и не могли даже помыслить о том, чтобы выбраться отсюда.
