Герцог хотел развернуться и немедленно вернуться в будуар. Но он не желал показать и тени страха, не желал чтобы это белокурое чудовище хоть на миг поверило в то что ей удалось вселить в него настоящий ужас. Но кроме этого в нём присутствовало и еще какое-то извращенное, болезненное любопытство. И это любопытство требовало от него непременно увидеть на какие еще отвратительные ужасы способна эта женщина. Насколько она больная. И Томас Халид последовал дальше.
Он увидел большие колбы с темно-красной жидкостью, на колбах были написаны имена и даты.
Он увидел ножи, наконечники копий с обломанными древками, мечи, кинжалы, стрелы, куски веревок, все эти предметы были испачканы темными пятнами, некоторые покрыты этими пятнами почти полностью.
– Это моя кровь, – буднично сообщила колдунья. – Те же кто поднял на меня руку, сейчас плескаются в этих колбах. Я выцеживала их по капле.
Потом он увидел несколько больших клеток с толстыми прутьями.
– Здесь я иногда держу некоторые редкостные экземпляры, но тебе не повезло, сегодня здесь никого нет. Сдохли.
Герцог так и не понял идет ли речь о людях или о животных.
– Вот посмотри, я думаю у тебя должен быть профессиональный интерес к таким вещам.
Это были макеты различных пыточных приспособлений, выполненных в уменьшенном масштабе. Над каждым приспособлением висел лоскут человеческой, как подсказала ему хозяйка дома, кожи, на котором темными чернилами было написано имя и число.
– Имена самых стойких и количество часов, которые они выдержали, прежде чем пойти мне навстречу.
Алитоя прошла дальше.
– А вот это мой женский шкафчик, – объявила она с улыбкой.
Томас Халид приблизился. Он увидел множество небольших картинок откровенно порнографического содержания. В глубине же шкафчика он разглядел цилиндрические сосуды, заполненные бесцветной жидкостью, в которой застыли мужские половые члены.
– Это всё мои любимые мальчики, – ласково улыбаясь, проговорила Алитоя. – Глупые любимые мальчики. Им было позволено трахать меня, чем они усердно и занимались. Но а потом я узнавала что они одновременно со мной трахают кого-то еще. Ты же понимаешь, это недопустимо. Но я была милостива и великодушна к ним, прямо как ваше агроснкое правосудие. Я оставила им их никчемные жизни, забрав себе только их похотливые игрушки.
Герцог решил, что с него достаточно. Но впрочем он уже успокоился. За свою жизнь он видел достаточно больных людей. К тому же некоторые из них работают в Доме Ронга прямо сейчас, усмехнулся он про себя.
– Давай вернемся назад, – предложил он.
Но молодая женщина медлила, она задумчиво, с рассеянной полуулыбкой глядела на своего важного гостя.
– Скажи, а ты бы не хотел занять достойное место в моём маленьком архиве или даже может быть в самом моем сердце? – Проговорила Алитоя, соблазнительно улыбаясь.
Лицо верховного претора окаменело, взгляд потемнел. По спине пробежал неприятный холодок. Он всегда готовил себя к тому что эта чудовищная женщина может напасть на него в любую секунду. Может быть сейчас?
– Думаю, что нет, – медленно ответил он. – В свою очередь могу тебе предложить место в Доме Ронга. Особое место.
– Где страшный Рукхо вырежет мне сердце? – С улыбкой спросила женщина.
Рукхо, командир "Летучего отряда", состоящего из молчаливых и беспощадных шангов, поклялся главе Судебной палаты именем Баурфа, их зловещего божества, что если с герцогом что-нибудь случится и он не вернётся из проклятого дома, они во чтобы это ни стало расправятся со светловолосой колдуньей.
Томас Халид очнулся от своих воспоминаний и немного пожурил себя. С Алитоей надо держать ухо востро, следить за каждым ее движением, ведь она способна на всё и в любой момент.
– Слишком жарко что-то у тебя сегодня, – посетовал герцог и посмотрел на весело пылающий в камине огонь.
– Сейчас принесут прохладного вина, – сказала женщина.
– Да нет, я ни к этому, – быстро проговорил герцог и кажется позволил легкой тревоге прозвучать в своем голосе.
– Успокойся, судейский, я не собираюсь тебя травить. Пей и наслаждайся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Через несколько минут в комнату вошла невысокая черноволосая практически обнаженная татуированная девица с подносом, на котором стоял запотевший графин с красноватой жидкостью и два бокала. Герцог совершенно не понимал, как Алитоя вызвала ее или у них заранее было договорено через какое время служанка должна войти?
Девушка поставила поднос на стол и разлила вино в бокалы. После этого она опустилась на колени возле диванчика, на котором лежала хозяйка дома и, потупив взор, замерла в ожидании.
Вино оказалось восхитительным. Чудесный бодрый свежий вкус, приятная прохлада, правда это была скорее ягодная настойка, чем вино.
– Великолепно, – искренне произнес герцог.
– Ну еще бы, – глядя поверх бокала на своего гостя, сказала Алитоя, – у меня всегда все самое лучшее.
Томас Халид хмыкнул.
– Что? У тебя какие-то сомнения в этом? – Спросила женщина.
– Да нет, никаких, просто забавляет твоя скромность.
– Скромность удел сирых и убогих. Мне она ни к чему.
Герцог отпил примерно половину бокала и вернул его на столик. Посмотрел на служанку, которая не шевелясь, неотрывно глядела в пол. «Вышколенные по высшему разряду. – Подумал он. – Интересно как она этого добивается?» Впрочем, припомнив "девичий архив" он тут же решил что и ничуть ему и не интересно.
– Может пора переходить к делу? – Поинтересовался Верховный претор.
– Какому делу? Ключа у тебя нет, значит и дела никакого тоже пока нет.
Герцог чуть помедлил.
– Мы не могли бы остаться наедине? – Попросил он.
– Не волнуйся, можешь говорит совершенно свободно. Лида полностью принадлежит мне.
Томас Халид не понял что это значит.
– И тем не менее, я настаиваю, – сказал он.
Карие глаза Верховного претора встретились с зелеными глазами колдуньи. Молчание затянулось почти на минуту. И вдруг служанка встала и молча покинула комнату.
Когда двери снова сомкнулись, Алитоя проговорила:
– За сегодня, я уже второй раз иду тебе навстречу. Я бы не советовала тебе злоупотреблять моей благосклонностью.
– Благосклонностью…? – Удивился герцог. – Оставь ее для своих глупых мальчиков. – И он не подумав кивнул в сторону двери ведущей в "девичий архив". – Мы с тобой стороны заключившие сделку, так что изволь вести себя по-деловому.
Алитоя некоторое время молчала. Затем она поставила бокал прямо на ковер и сладостно потянулась, да так что полоска платья сползла еще больше с её совершенного тела. Она усмехнулась.
– Я знаю, что ты встречался с вэлуоннскими магами. Ищешь оружие против меня?
Верховный претор постарался остаться спокойным, однако про себя он не сдержался и выругался. «Ну как она сумела дознаться, ведь все происходило в полнейшей тайне?!» И его посетила очень неприятная мысль что кто-то из самых приближенных его людей продает сведения о нем всякому кто готов платить.
– Что умолк-то? Ворочаешь извилинами, пытаясь додуматься как я сумела узнать? – Алиотя откровенно насмехалась над герцогом. – Не ворочай, не додумаешься. Так всё-таки что-ты хотел от них?
Халиду захотелось ударить ее. Он уже и забыл, когда его в последний раз так выводили из себя. Но он прекрасно понимал что в этом доме, с одним лишь Бокой, он бессилен причинить хоть какой-то вред этой женщине. Впрочем, выдержка, выработанная за долгие годы непростой работы в Судебной палате, не подвела его и на это раз.
– Хотел узнать истинную цену Ключа Океана.
Герцог остался удовлетворенным. Женщина конечно попыталась ни чем не выдать себя, но верховный претор понял что она встревожена.
– Собственно поэтому я и пришел к тебе. Да, Ключ, действительно еще не в моем Хранилище, но я решил что тебе стоит узнать об изменении условий сделки.
Герцог ожидал какого-нибудь резкого возражения, но женщина молчала.
– Вэлуоннские маги рассказали мне достаточно, чтобы я понял насколько смехотворна была моя прежняя цена. И вот я пришел к тебе чтобы назвать свою новую цену.
