– Это прекрасная идея, – сказал Ранд, отшвыривая голубую куртку с серебряной вышивкой. – Я – та’верен, и сегодня это, похоже, срабатывает в мою пользу. – На пол полетела зеленая куртка с золотой вышивкой.
– Ты не мог бы вместо этого снова утешить меня?
Он остановился как вкопанный, изумленно глядя на нее, с отделанной серебром красной курткой в руках, о которой тут же забыл. Мин надеялась, что не покраснела. Утешить. Интересно, почему ей пришло в голову употреблять это слово в таком смысле? Тетушки, которые воспитали ее, мягкие, добрые женщины, имели вполне определенные понятия о том, какое поведение подобает девице. Они не одобряли, что она носит штаны и работает в конюшне – занятие, которое ей нравилось больше всего на свете, поскольку позволяло иметь дело с лошадьми. Не было никаких сомнений в том, что они подумали бы о таком способе утешения, тем более если речь идет о мужчине, за которым она не замужем. Узнав об этом, они проскакали бы верхом от самого Байрлона, чтобы спустить с нее шкуру. И с него, конечно, тоже.
– Мне... надо ловить момент, пока я чувствую, что это срабатывает, – словно в раздумье произнес Ранд и быстро отвернулся к шкафу. – Вот эта подойдет! – воскликнул он, вытаскивая простую куртку из зеленой шерсти. – Я не знал, что она здесь.
Это была та куртка, в которой он возвращался от Колодцев Дюмай, и она, конечно, о многом напомнила ему. Будто не замечая, что у Ранда дрожат руки, Мин поднялась, подошла к нему и обняла, прижавшись головой к его груди.
– Я люблю тебя, – вот и все, что она сказала. Сквозь рубашку Мин ощущала выпуклый, наполовину затянувшийся шрам на его левом боку. Она помнила, как он получил его, словно это было вчера. Тогда она в первый раз обняла его, а он лежал без сознания, как мертвый.
Его руки крепко обхватили Мин и сжали – у нее перехватило дыхание. Но потом, к ее разочарованию, он опустил руки. Ей показалось, что он пробормотал себе под нос что-то вроде «это нечестно». Неужели он думал о Морском Народе, обнимая ее? Очень может быть. Хоть Мерана и Серая сестра, все же недаром говорится, что Морской Народ способен заставить вспотеть даже Домани. Конечно, все это очень важно для него, но... Мин захотелось хорошенько треснуть его ногой по лодыжке. Ранд очень мягко отстранил ее и стал надевать куртку.
– Ранд, – решительно сказала Мин, – тебе, конечно, удалось повлиять на Харине, но это не означает, что так будет со всеми. Если бы то, что ты та’верен, всегда воздействовало на других, все правители уже стояли бы перед тобой на коленях. И Белоплащники тоже.
– Я – Дракон Возрожденный, – высокомерно произнес Ранд, – и сегодня я могу все. – Подняв пояс для меча, он закрепил его на талии простой медной пряжкой. Позолоченный Дракон лежал на постели. Перчатки из тонкой черной кожи скрыли драконьи головы с золотой гривой на тыльных сторонах рук и цапель, выжженных на ладонях. – Но я не очень-то похож на него, правда? – Он с улыбкой раскинул руки. – Когда они догадаются, будет уже слишком поздно.
Мин вскинула руки.
– На дурака ты тоже вроде бы не очень похож. – Пусть понимает, как хочет. Этот тупица подозрительно уставился на нее, точно не веря своим ушам. – Ранд, едва завидев айильца, они тут же разбегутся или нападут. Если ты не хочешь брать с собой Айз Седай, захвати, по крайней мере, этих своих Аша’манов. Одна-единственная стрела, и с тобой будет покончено, неважно, кто ты, Дракон Возрожденный или овечий пастух!
– Мин, но я на самом деле Дракон Возрожденный, – очень серьезно произнес он. – И та’верен. Мы отправимся одни, только ты и я. Если, конечно, ты не раздумала.
– Даже не мечтай, что отправишься куда-то без меня, Ранд ал’Тор. – Мин очень хотелось сказать, что без нее он споткнется на ровном месте, но она придержала язык. Охватившая его эйфория ничуть не лучше былого уныния. – Нандере это не понравится.
Мин не знала точно, какие отношения связывают его с Девами – явно непростые и необычные, судя по тому, что ей доводилось видеть, – но всякая надежда, что Девы могут остановить Ранда, растаяла как дым, когда он усмехнулся, точно маленький мальчик, улизнувший от матери.
– Нандера ничего не узнает, Мин. – У Ранда даже огонек замерцал в глазах! – Я все время это делаю, и они не узнали. – Он протянул ей руку в перчатке, видимо, рассчитывая, что она тут же подбежит, едва он позовет.
Мин не оставалось ничего другого. Только, глядя в большое зеркало, привести в порядок зеленую куртку, волосы и... принять протянутую руку. Тревога грызла девушку, она вся напряглась, готовая и в самом деле подскочить при любом его жесте. Но больше всего на свете ей хотелось, чтобы он не догадался об этом.
В приемной Ранд сплел проход прямо над выложенным на полу изображением золотого Восходящего Солнца, и Мин шагнула за Рандом. Они оказались в холмистом лесу. Земля под ногами была усыпана мертвыми листьями. Птица метнулась прочь, сверкнув красными крыльями. Внезапно на одну из веток уселась белка и, глядя на пришельцев и сердито стегая вверх-вниз хвостом с белым кончиком, сердито зацоркала.
Этот лес меньше всего походил на тот, который Мин помнила по Байрлону; чем ближе к Кайриэну, тем реже попадались настоящие леса. Деревья отстояли друга от друга на четыре, пять, а то и десять шагов – высокие болотные мирты и сосны, еще более высокие дубы и деревья, названий которых Мин не знала, взбегающие вверх и уходящие вниз склоны холмов. Даже подлесок здесь казался гораздо реже, чем дома, и кустарник – дикий виноград, шиповник – рос там и тут отдельными группками, иногда, впрочем, не такими уж и маленькими. Мин выдернула из рукава отороченный кружевами носовой платок и вытерла внезапно выступивший на лице пот.
– Куда мы пойдем? – спросила Мин.
Судя по солнцу, север лежал за холмами, и она выбрала бы именно северное направление. В семи-восьми милях отсюда должен находиться город. Если повезет, они проделают весь обратный путь, ни с кем не столкнувшись. А еще лучше было бы, учитывая, что Мин в сапогах с каблуками, а местность холмистая, не говоря уже о жаре, если Ранд решит отказаться от прогулки и сплетет еще один проход, чтобы они могли прямо сейчас вернуться в Солнечный Дворец. В любом помещении дворца гораздо прохладнее, чем здесь.
Однако прежде чем Ранд успел ответить, хруст веток и листьев известил о чьем-то приближении. Вскоре появилась всадница на длинноногом сером жеребце с уздечкой и поводьями, отделанными яркой каймой. Явно кайриэнка, невысокая, стройная, в темно-голубом, почти черном шелковом платье для верховой езды, украшенном горизонтальными вставками красного, зеленого и белого от самой шеи и до колен. Вспотевшее лицо не портило ее бледной красоты и похожих на огромные темные озера глаз. Небольшой чистый зеленый камень свисал на лбу с тонкой золотой цепочки, обхватывающей черные волосы, волнами ниспадавшие на плечи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
