Не успели они войти, как она почувствовала, что Ранд напрягся. Сократившаяся свита Дарлина и Каралайн теснилась вокруг, бормоча лицемерные извинения. Между четырех опорных столбов на разноцветных коврах стояли длинные столы, ломившиеся от еды и напитков. Куда ни глянь, везде теснились люди – кайриэнская знать в пышных нарядах, офицеры, у которых были выбриты и напудрены головы спереди, вельможи в прекрасно сшитых мундирах. В толпе бродили, наигрывая, несколько бардов; прежде чем пригласить сюда для создания возвышенной атмосферы, их отбирали даже тщательнее, чем каких-нибудь знатных гостей, причем учитывалось и то, насколько роскошны их арфы, позолоченные и резные. Но несмотря на всю эту пестроту, глаза Мин уверенно выхватили из толпы тех, кто был источником беспокойства Ранда, – трех Айз Седай, стоящих неподалеку и беседующих между собой, в шалях с бахромой коричневого, серого и зеленого цветов. Образы и цветная аура вспыхнули вокруг них, но она не могла понять их значения. В просвете между людьми Мин заметила еще одну круглолицую женщину, над которой сразу замелькало еще больше образов и цветных пятен. Мин даже не пыталась вглядываться в них – она уже заметила шаль с красной бахромой, накинутую на полные плечи женщины.
Ранд нежно похлопал девушку по руке, лежащей на сгибе его локтя.
– Не волнуйся, – мягко сказал он. – Все хорошо.
Мин хотела спросить его, что они тут делают, но боялась услышать ответ.
Дарлин и Каралайн растворились в толпе. Но когда слуга с красными, зелеными и белыми нашивками на темных обшлагах предложил Мин и Ранду серебряные кубки, Каралайн тут же вновь оказалась рядом, бесцеремонно отделавшись от докучливого господина с узким неприятным лицом, тоже в красном мундире. Он выглядел очень недовольным, когда она повернулась к нему спиной и взяла с подноса бокал пунша, махнув слуге рукой, а у Мин перехватило дыхание, потому что над этим человеком неожиданно вспыхнула аура такого густого темно-синего оттенка, что казалась почти черной.
– Не доверяйте этому человеку, леди Каралайн. – Мин не смогла сдержаться. – Он убьет любого, кто стоит у него на пути. Убьет даже из прихоти, ни перед чем не остановится. – Она замолчала, стиснув зубы, чтобы не наговорить лишнего.
Каралайн быстро взглянула через плечо – мужчина с неприятным лицом, резко повернувшись, скрылся в толпе.
– Нетрудно поверить, ведь это Давед Ханлон, – с кривой улыбкой сказала она. – Его Белые Львы сражаются ради золота, а не ради Кайриэна, и грабят почище айильцев. В Андоре, похоже, стало слишком жарко для них. – Последние слова она произнесла, искоса взглянув на Ранда. – Я думаю, Томас пообещал ему много золота. И поместья, это мне точно известно. – Каралайн перевела взгляд на Мин: – Ты знаешь этого человека, Джайзи?
Мин смогла лишь покачать головой. Она только что узнала, что руки Ханлона будут запятнаны еще многими и многими позорными деяниями, в том числе и убийствами. Как это объяснить? Если бы она могла сказать, когда и кого... Но она знала лишь, что так будет. Даже если она, пытаясь предостеречь, рассказывала о своих видениях, это ничего не меняло; то, что она видела, происходило всегда. Иногда, пока она не научилась понимать, как себя вести, ее предостережения лишь способствовали тому, что это происходило скорее.
– Я слышал о Белых Львах, – спокойно сказал Ранд. – Поищи среди них Друзей Темного, и вряд ли ошибешься.
Ими были и некоторые из солдат Гейбрила; Мин это знала совершенно точно, хотя здесь, конечно, играло роль и то, что под именем лорда Гейбрила скрывается Равин. Стоило ли удивляться, что в войске одного из Отрекшихся есть Приспешники Темного?
– Кто это? – кивнул Ранд на стоявшего неподалеку мужчину, на темном длинном кафтане которого было почти столько же нашивок, сколько на платье Каралайн.
Очень высокий для кайриэнца, примерно на голову ниже Ранда, он казался бы стройным, если бы не слишком широкие плечи; яркая, запоминающаяся внешность невольно притягивала взгляд – мощный, типично мужской подбородок, чуть заметные мазки седины на висках. Взгляд Мин непонятно почему приковал к себе его собеседник, худощавый невысокий человек с длинным носом и большими ушами, в красной шелковой куртке, которая не очень ему шла. Пальцы его лежали на изогнутом кинжале у пояса, в причудливых, позолоченных ножнах и с большим красным драгоценным камнем, вставленным в рукоятку; камень мрачно сверкал, впитывая свет. Мин не увидела ауры вокруг него, но он показался ей смутно знакомым. Оба смотрели на нее и Ранда.
– Это, – сдавленным голосом произнесла Каралайн, – лорд Торам Райатин. И его постоянный спутник в последнее время, мастер Джераал Мордет. Гнусное ничтожество. От одних его взглядов мне хочется принять ванну. Они заставляют меня чувствовать себя грязной. – Она удивленно замигала, будто поражаясь своим словам, но быстро взяла себя в руки. У Мин возникло ощущение, что Каралайн Дамодред немногое могло надолго вывести из равновесия. Этим она тоже очень походила на Морейн. – Я бы на вашем месте проявила осторожность, кузен Томас, – продолжала она. – Может, вам, как та’верену, и удалось оказать некое чудодейственное влияние на меня... или на Дарлина... хотя я пока не могу сказать, к чему это приведет... я ничего не обещаю... Но Торам ненавидит вас со всей страстью. До того, как к нему прицепился Мордет, это чувство было не таким сильным, но теперь... Торам подталкивает нас к нападению на город. Немедленно, этой же ночью. Если вы погибнете, говорит он, айильцы уйдут, но мне кажется, теперь он жаждет вашей смерти даже сильнее, чем трона.
– Мордет, – сказал Ранд. Он, не отрываясь, смотрел на Торама Райатина и его тощего спутника. – Его настоящее имя Падан Фейн, и его голова оценена в сотню тысяч золотых крон.
Каралайн чуть не выронила бокал:
– За королев требовали выкуп меньший. Что он натворил?
– Он разорил мои родные края только потому, что я оттуда родом. – Лицо и голос Ранда заледенели. – Он привел троллоков, и те убили моих друзей только за то, что они мои друзья. Он – Приспешник Темного, и он мертвец. – Последние слова он произнес сквозь стиснутые зубы. Кубок, который он держал затянутой в перчатку рукой, наклонился, и пунш выплеснулся на ковер.
Мин ощутила боль за него, ощутила его боль как свою – она слышала о том, что Фейн натворил в Двуречье, – но когда она предостерегающе положила руку на грудь Ранда, ею владело состояние, близкое к панике. Если он сейчас даст себе волю, если направит Силу, когда рядом неведомо сколько Айз Седай...
– Ради Света, сдержись... – начала было Мин, но ее остановил приятный женский голос, раздавшийся за их спинами:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
