– Скажите, мисс Грейнджер, что сказал бы гриффиндорец? Мне и так понятно, что Распределяющая шляпа предлагала вам этот факультет.
Вопрос не казался сложным.
– Гриффиндорец сказал бы, что люди не становятся теми, кем они должны быть, потому что боятся.
– Большинство людей боится, мисс Грейнджер, – заметил старый волшебник. – Они проживают всю свою жизнь, окружённые парализующим страхом, который отсекает всё, чего они могут достичь, всё, чем они могут стать. Страхом сказать что-то не то или сделать что-то не так, страхом потерять своё имущество, страхом смерти и сильнее всего – страхом, что подумают люди. Нет ничего ужаснее такого страха, мисс Грейнджер, и об этом ужасно важно знать. Но Годрик Гриффиндор сказал бы не это. Люди становятся теми, кем им суждено быть, мисс Грейнджер, делая то, что правильно.
Голос старого волшебника был мягок:
– Итак, скажите, мисс Грейнджер, что вам кажется правильным выбором? Ибо это и определяет, кто вы есть на самом деле, куда бы этот путь ни вёл, это то, кем вам суждено стать.
Тишину заполняли лишь звуки, производимые бесчисленными устройствами. Гермиона была когтевранкой, и потому обдумывала ответ.
– Я не думаю, что это правильно, – медленно произнесла Гермиона, – когда кому-то вот так приходится жить в тени другого человека…
– В мире многое неправильно, – сказал старый волшебник, – вопрос в том, что вы считаете правильным с этим делать. Гермиона Грейнджер, мне придётся дать менее тонкий намёк, чем обычно свойственно таинственному старому волшебнику, и сказать вам прямо, что вы не можете даже вообразить, насколько плохо всё может обернуться, если связанные с Гарри Поттером дела пойдут скверно. Его задача такова, что вы даже не подумали бы бросить всё на произвол судьбы и уйти, если бы знали о ней.
– Какая задача? – спросила Гермиона. Её голос дрожал, так как было слишком очевидно, какого ответа от неё ждёт директор. А она не хотела так отвечать. – Что случилось с Гарри тогда? Почему Фоукс сел на его плечо?
– Он повзрослел, – ответил старый волшебник. Его глаза моргнули несколько раз под очками-полумесяцами, и морщины на его лице проступили сильнее обычного. – Понимаете, мисс Грейнджер, люди взрослеют не потому, что становятся старше, они взрослеют, когда попадают во взрослые ситуации. Это и случилось с Гарри Поттером в ту субботу. Ему сказали – и вы не должны об этом распространяться, сами понимаете – ему сказали, что ему придётся кое с кем сразиться. Я не могу сообщить вам, с кем именно. Я также не могу объяснить почему. Но именно это с ним случилось, и именно поэтому ему нужны друзья.
– Беллатриса Блэк? – вырвалось у Гермионы. Если бы её ударило электрическим разрядом, шок был бы меньше. – Вы собираетесь отправить его сражаться с Беллатрисой Блэк?
– Нет, – промолвил старый волшебник. – Не с ней. Я не могу сказать вам, с кем и почему.
Она ещё немного поразмыслила над этим вопросом.
– Могу ли я как-нибудь догнать Гарри? – спросила Гермиона. – В смысле, я не утверждаю, что я это сделаю, но можем ли мы быть равными друзьями? Могу ли я тоже быть героем?
– Ах, – улыбнулся старый волшебник. – Только вы можете это решить, мисс Грейнджер.
– Но вы не собираетесь помогать мне, как вы помогаете Гарри.
Старый волшебник покачал головой.
– Я помог ему совсем немного, мисс Грейнджер. Если же вы просите меня дать вам задание… – старый волшебник снова улыбнулся, довольно-таки кривовато. – Мисс Грейнджер, вы только на первом курсе Хогвартса. Не торопитесь так быстро взрослеть, у вас для этого будет ещё достаточно времени.
– Но мне двенадцать. Гарри – одиннадцать.
– Гарри Поттер – особенный, – заметил старый волшебник. – И вы это знаете, мисс Грейнджер. – Взгляд его голубых глаз из-под очков-полумесяцев неожиданно стал пронзительным, и она вспомнила, что в день происшествия с дементором голос Дамблдора в её голове сказал, что знает про тёмную сторону Гарри.
Гермиона дотронулась до руки профессора МакГонагалл, которая всё это время крепко держала её за плечо, и сказала, удивившись, что её голос не запнулся:
– Пожалуйста, мне хотелось бы уйти.
– Разумеется, – сказала профессор МакГонагалл, и Гермиона почувствовала, как рука на её плече мягко разворачивает её в сторону дубовой двери.
– Вы уже выбрали свой путь, Гермиона Грейнджер? – послышался голос Альбуса Дамблдора позади неё, как раз в тот момент, когда дверь медленно со скрипом отворилась, и за ней показалась зачарованная Бесконечная лестница.
Она кивнула.
– И?
– Я… – начала она, её голос запнулся. – Я… я…
Она сглотнула.
– Я сделаю… то, что правильно.
Она больше не произнесла ни слова, она просто не смогла, а через мгновение она уже снова стояла на вращающейся Бесконечной лестнице.
По пути вниз и она, и профессор МакГонагалл молчали.
Когда ожившие горгульи отошли с их пути, они вдвоём вышли в коридор, и профессор МакГонагалл наконец прервала тишину. Она прошептала:
– Я ужасно извиняюсь, мисс Грейнджер. Я не думала, что директор скажет вам такое. Я думаю, он совсем забыл, каково это – быть ребёнком.
Гермиона оглянулась на неё и увидела, что теперь уже профессор МакГонагалл выглядела, как будто вот-вот расплачется… хотя и не совсем так. Но что-то похожее в её лице проглядывало.
– Если я тоже хочу стать героем, – начала Гермиона, – если я тоже решила стать героем, вы можете как-нибудь мне с этим помочь?
Профессор МакГонагалл быстро замотала головой:
– Мисс Грейнджер, я не уверена, что директор не прав в этом. Вам лишь двенадцать лет.
– Ясно, – сказала Гермиона.
Они ещё немного прошли вперёд.
– Извините, – сказала Гермиона, – ничего, если я вернусь в башню Когтеврана самостоятельно? Простите, пожалуйста, я вас не виню, ничего такого, просто мне нужно сейчас побыть одной.
– Разумеется, мисс Грейнджер, – ответила профессор МакГонагалл, её голос немного охрип. Гермиона услышала, как её шаги остановились, а затем направились в другую сторону.
Гермиона Грейнджер пошла прочь.
Она прошла лестничный пролёт, затем другой, размышляя, есть ли кто-нибудь ещё в Хогвартсе, кто может дать ей шанс стать героем. Профессор Флитвик сказал бы то же, что и профессор МакГонагалл, а если и нет, то, вероятно, не смог бы помочь, и Гермиона не знала, кто сможет. Ну, профессор Квиррелл придумал бы что-нибудь хитроумное, если бы она потратила на это достаточно баллов Квиррелла, но она чувствовала, что просить его – плохая идея, так как профессор Защиты не может помочь кому-то стать таким героем, которым действительно стоит становиться – он даже не поймёт разницы.
Она почти дошла до башни Когтеврана, когда увидела золотой отблеск.
Глава 69. Самоактуализация. Часть 4
Гермиона лишь краем глаза заметила то ли золотой, то ли красный отблеск, чем-то похожий на пламя. Он отразился в отполированной металлической статуе, стоящей на пересечении двух коридоров. Через мгновение отблеск исчез.
Девочка озадаченно остановилась, а потом чуть было не пошла дальше, но что-то в этом отблеске показалось ей знакомым…
Она подошла к статуе и выглянула в коридор, из которого, похоже, и пришла эта вспышка.
И услышала слабый, доносящийся как будто издалека, крик. Зов.
Гермиона пустилась бегом.
Она бежала долго. Иногда на перекрёстках девочка останавливалась, чтобы набрать побольше воздуха, и замечала то в одном направлении, то в другом отражение вспышки пламени или слышала этот далёкий зов. Если бы Гермиона не тренировалась со своей армией, то от такого бега она бы очень скоро рухнула без сил.
Она так и не увидела феникса.
Наконец Гермиона выбежала на четверную развилку и в этот раз не заметила ничего. Не было никаких знаков. Она подождала пару минут, но так и не услышала крика, не увидела огненного отблеска. И когда она с болезненной грустью начала задумываться, не почудилось ли ей это всё, до неё донёсся человеческий крик.
Ноги вынесли Гермиону за угол, и она с первого взгляда поняла, что происходит. Мальчик в мантии с жёлтой оторочкой висел в воздухе, как будто невидимая рука держала его за ногу. А три здоровых парня в мантиях с зелёной оторочкой уже разворачивались к ней.
Солнечный Генерал не размышляла и секунды – люди, которые останавливаются, чтобы подумать, нападают недостаточно внезапно.
Палочка оказалась в её руке, пальцы повернулись как положено, и губы шепнули:
– Сомниум!
Самый большой из хулиганов свалился, пуффендуец с глухим звуком рухнул на пол. Двое других хулиганов попытались в неё прицелиться…
– Сомниум! – и другой здоровяк опрокинулся – она стреляла в того, кто поднял палочку быстрее.
