- Чего там? – снова поинтересовался Рон.
- Короче, foa, такие дела: Юн очень ждут в Африке, как эксперта по сейсмологии…
61 – ЭКИПАЖ и КОМИТЕТ по встрече.
Дата/Время: 18 сентября 22 года Хартии. День.
Место: Транс-Экваториальная Африка. Мпулу.
Резервная ВПП ВВС Мпулу около АЭС Макасо.
Когда пилот «Фалькона» увидел, что такое «Резервная посадочная полоса контрольного пункта Макасо ВВС Мпулу», он закатил настоящую истерику в эфире. Но деваться ему было уже в любом случае некуда. За пять минут до того, он, по приказу капитана Рэдо, слил весь резервный керосин, и теперь у него в баках оставалось горючего не более, чем на сотню миль. Собственно, полосы, как таковой не было. Просто ближайший к Макасо, участок дороги, ведущей на юг, к озеру Уква и трассе Кумбва – Мпондо, был спрямлен, расширен, и залит чем-то наподобие бетона, в которой превращалась местная глина при измельчении, заливке и высыхании. Такая дорожная модернизация потребовалась для монтажа модульной АЭС и небольшой фабрики по переработке триффидных стволов в строительную фанеру, а затем возникла идея, что на этот участок, около полутора тысяч метров длиной, могут, в случае необходимости, приземляться грузовые самолеты. Вот сейчас такая необходимость и возникла… Вопреки опасениям, «Фалькон» приземлился вполне чисто. Рев трех турбореактивных движков смолк, и «комитет по торжественной встрече» тут же занялся делом. На полосу в сотне метров перед носом самолета выехал бронированный джип, и усиленный мегафоном голос, в лучших традициях центрально-африканского военизированного гостеприимства предложил прибывшим:
- Всем выйти из самолета, бросить оружие и лечь лицом вниз.
На «Фальконе» тоже имелась техника для громкой голосовой связи.
- Какие гарантии нашей безопасности? – спроcил пилот.
- Никаких, - честно ответил через мегафон капитан Виго Рэдо, - выметайтесь, и все.
- Тогда, - сказал пилот, - нам надо запросить инструкции у чартерной компании.
Виго хмыкнул, положил микрофон на сидение, и распорядился:
- Тино, убедительно попроси экипаж и пассажиров покинуть воздушное судно.
- Да, кэп, - лаконично ответил парнишка-креол с нашивками суб-лейтенанта на полевой форме и взялся за пульт управления маленькой двуствольной пушки, установленной на турели, на крыше дижипа.
Турель поднялась на выдвижном штоке, повернулась, и стволы уставились прямо на обзорный фонарь кабины. Ни пилот, ни бортмеханик, не успели даже толком испугаться, когда один за другим раздались два выстрела.
Первый: тяжелый пластиковый цилиндр – болванка вышиб одно из стекол фонаря. Второй: В дыру влетел контейнер и разбился о заднюю стенку кабины с тихим, почти нежным звоном. Наполнявшая его бесцветная жидкось вскипела, образовав изящные клубы белого пара. Ни в кабине, ни в салоне, никто не успел оценить эстетику этого физического явления - на них обрушилась непереносимая, оглушающая и ослепляющая боль в глазах и носоглотке…
Спецагенту FBI Гарри Босуорту досталась сложная задача комментировать проведение операции для репортеров, собранных в кабинете главного инженера фанерной фабрики (окна которого удачно выходили на финишный участок резервной посадочной полосы).
- Леди и джентльмены, сейчас вы видите последствия применения лакримативного газа, т.е. нелетального оружия, вынуждающего правонарушителей покинуть занимаемое ими помещение… Я надеюсь, они сумеют найти ручки основного и аварийного выходов… Вот, нашли… К сожалению, у наших коллег из INDEMI не нашлось амортизирующих матрацев, так что нарушители вынуждены прыгать… или падать из салона. Сечас вы видете фазу физического задержания… Мда… Некоторая грубость здесь неизбежна…
- По-моему, - перебил Хартли, - Совершенно не обязательно бить их ногами. Хоть они и негодяи, но у них должно быть право на человечное обращение.
- Какое, к чертовой матери, человеческое обращение? - возразил Йорк, - Таких говнюков надо расстреливать на месте.
- Это нецелесообразно, - сообщил спецагент Босуорт, - они важные свидетели… Ну, вот, эта фаза завершена, мы видим 12 задержанных, из которых, судя по внешнему виду, 4 являются военизированной охраной, а 8 гражданскими лицами. Двое гражданских лиц, скорее всего, экипаж самолета…
- А что за форма на охранниках? – спросила Жанна.
- Это стандартное обмундирование армии эмирата Сарджа, - сообщил Гарри.
62 – ИНОПЛАНЕТНЫЙ УТЮГ made in China.
Дата/Время: 18 сентября 22 года Хартии.
Место: Южно-Китайское море.
Небо над Калимантаном.
Рон не отрывая взгляд от панорамы внизу, закурил сигарету, и хмыкнул.
- Керк, ты специально проложил маршрут над Брунеем?
- Ага. Хочу разглядеть кое-что с воздуха. Мало ли… Вот, дворец их гребаного султана.
- Вижу… Ага, у нас отличная позиция…
- Одна бомба и жопа этому исламисту, - добавила Пума, пристраиваясь рядом с Роном.
- Черная кошка! Отставить милитаристскую агитацию! Мы мирные туристы, E-oe?
- У! Я не милитарист. Я теоретически. Как если маневры, да!
- Если маневры, - вмешался Олаф, - я бы влепил ракету в эти нефтяные терминалы, а вторую - туда, где навигационный комплекс. И еще вон в ту транспортную развязку.
- А по-моему, надо бить в газгольдеры и в ТЭС, - сказала Фрис, - Они так бабахнут… Кстати, почему нас никто не шуганет отсюда? Мы же обнаглели, летим на высоте 500, мелькаем меганезийскими значками на крыльях.
- «Наутилус» в 200 милях к западу отсюда, - объяснил Керк, - Китайцы уроют любого засранца, который будет хулиганить. Кроме нас, разумеется. Мы хорошие засранцы.
- Вообще, вы не честно поступаете, - сказала Юн Чун, - Используете гуманитарный воздушный коридор для военной разведки. Мне стыдно за вас, честное слово.
- Мы уже не используем, мы на море смотрим, - весело ответил Керк, - Видишь, какое красивое? Как твои глаза, Юн. И такое же загадочное. Ты этого не знаешь, потому что никогда не видела своих глаз со стороны. В зеркале не то, оно искажает взгляд. А вот я вижу твои глаза по-настоящему. Они играют живым огнем, когда луч солнечного света касается их сбоку, как будто хочет погладить… Вот какие у тебя глаза, Юн!
Китаянка вздохнула, и чуть заметно улыбнулась одними уголками губ.
- Наверное, когда-нибудь я вспомню эти твои слова, и мне станет очень грустно.
- Не парься, - посоветовала Пума, хлопнув ее по спине, - Ты ведь не знаешь, что будет. Никто не знает, кроме Ориши Йемайи, или Паоро, как ее называет мой мужчина.
- Это богиня, в которую ты веришь? – спросила Юн Чун.
- Что значит веришь – не веришь? Это судьба. Она просто есть, вот и все.
- Мне этого не понять. Я считаю, что человек сам хозяин своей судьбы.
- Это тоже правильно, - легко согласилась африканка, - судьба там, где человек еще не знает. А там, где человек уже знает, он хозяин. Там он делает то, что ему хочется.
- Или то, что должен, - добавила китаянка.
- Если он должен, то он раб, - ответила Пума, - а свободный человек, он не должен.
- Свобода хороша в меру, - возразила китаянка, - Если человек совсем свободен, если у него нет никаких обязательств перед обществом и другими людьми, то в чем смысл его жизни? Он проживет впустую, и потом о нем никто даже не вспомнит.
- Обязательства, обязательства, - проворчала Пума, - Брось, гло, это придумали хитрые исламисты и попы-миссионеры. Они закручивают тебя в это, как в паучью паутину, ты думаешь: Ага, моя жизнь имеет смысл, потому что на мне красивая паутина. Но потом оказывается, что тебя просто поимели, да! Это очень херово.
- Хей, Черная кошка, - позвал Рон, - Ты уверена, что об этом надо говорить?
- Ya. Юн наш друг. Я не хочу, чтобы ей было плохо.
Рон легонько потрепал свою vahine по жесткой шапке коротко подстриженных волос.
- Как знаешь, Кошка. Делай, как знаешь.
- Вот что, Юн, - продолжала Пума, - Я слышала, как ты начала спорить с Ромаром. Я слышала твои слова: человек появляется не тогда, когда его родила мама, а когда его опутали паутиной чужие люди. Но это херня. Если мозги опутать всякими дурацкими запретами и обязательствами, то получится не человек, а калека.
- Ты говоришь, как Ромар, - заметила китаянка.
- Нет! Я говорю, как я. Я не знаю сложные научные слова, Зато я знаю: когда приходят миссионеры и учат жить, люди болеют. В позапрошлом году мы с констеблем Руптой ездили патрулировать маленький поселок Мпихо, там была миссия. Там учили: нельзя ходить без штанов. Даже совсем маленькие дети ходили в грязных штанах. Еще учили: девочки и мальчики играют отдельно, не трогают друг друга и не смотрят, как моются. Они не мылись. У них были заражения от грязи. Миссионеры так учили. Мы сказали женщинам: вы что, глупые? Зачем вы слушали этих уродов? Видите же: дети от этого болеют и пугаются? Теперь мы этих уродов расстреляли и привезли вам правильного медика. Он скажет: детям надо не штаны, а мыться. И играть вместе. Как раньше. Да!
