Кабзал покраснел. Он с мольбой посмотрел на Шаллан.
— Это не из-за тебя, Кабзал, — сказала Шаллан. — Просто… просто я оказалась не готова к жизни вне имения отца. Я до сих пор не понимаю, что на меня нашло. Я никогда не делала такого раньше.
Он улыбнулся и взял себе стул.
— Люди так долго болеют в таких местах только потому, — сказал он, — что здесь не хватает света. И подходящей еды. — Он подмигнул и поставил перед Шаллан банку темно-красного джема. — Клубника.
— Никогда не слышала о таком, — сказала Шаллан.
— Исключительно редкий, — сказала Джаснах и протянула руку к банке. — Как и большинство растений из Синовара, в других местах клубника не растет.
Кабзал удивленно смотрел, как Джаснах сняла крышку и зачерпнула пальцем варенье. Помедлив, она поднесла палец к носу и понюхала его.
— Мне казалось, что вы не любите варенье, Ваша Светлость, — сказал Кабзал.
— Так оно и есть, — ответила Джаснах, — но мне интересен его запах. Я слышала, что у клубники очень специфический запах. — Она закрутила крышку и тщательно вытерла палец платком.
— Я принес и хлеб, — сказал Кабзал. Он вытащил маленький каравай рассыпчатого хлеба. — Как великолепно, что ты не обвиняешь меня, Шаллан, но, увы, мое внимание зашло слишком далеко. Вот я и подумал, принесу это и…
— И что? — резко перебила ардента Джаснах. — Оправдаюсь? «Ах, извини. Я довел тебя до самоубийства. Вот хлеб».
Он смутился и отвел взгляд.
— Конечно, я возьму, — сказала Шаллан, глядя на Джаснах. — И она тоже, немного. Очень мило с твоей стороны, Кабзал. — Она взяла хлеб, отломила кусок для Кабзала, один для себя и один для Джаснах.
— Нет, — сказала Джаснах. — Спасибо.
— Джаснах, по меньшей мере попробуйте, — попросила Шаллан.
Ей было неприятно, что они оба так плохо относились друг к другу.
Принцесса вздохнула.
— Хорошо. — Она взяла кусок хлеба и какое-то время держала его в руке, пока Шаллан и Кабзал ели. Хлеб был свежий и вкусный, но все равно Джаснах скривилась, когда взяла кусочек в рот и разжевала его.
— Ты должна попробовать джем, — сказал Кабзал Шаллан. — Клубнику так трудно найти. Мне пришлось побегать.
— И, без сомнения, подкупить торговцев деньгами короля, — съязвила Джаснах.
Кабзал вздохнул.
— Ваша Светлость Джаснах, я знаю, что вы не в восторге от меня. Но я изо всех сил пытаюсь быть вежливым и терпимым. Неужели вы не можете ответить мне тем же?
Джаснах посмотрела на Шаллан, очевидно вспомнив, что думал Кабзал о целях ее исследования. Она не извинилась, но и не возразила.
Уже хорошо, подумала Шаллан.
— Варенье, Шаллан, — сказал Кабзал, протягивая ей кусок хлеба.
— О, да. — Держа баночку коленями, она свободной рукой открыла крышку.
— Ты пропустила корабль, верно? — сказал Кабзал.
— Да.
— О чем речь? — спросила Джаснах.
Шаллан сжалась.
— Я собиралась уехать, Ваша Светлость. Прошу прощения. Я должна была сказать вам.
Джаснах откинулась на спинку стула.
— Учитывая все обстоятельства, этого можно было ожидать.
— Варенье? — еще раз предложил Кабзал.
Шаллан нахмурилась.
Почему он так настаивает?
Она подняла баночку и понюхала ее, потом поставила обратно.
— Ужасный запах. Это действительно варенье? — Пахло уксусом и тиной.
— Что? — обеспокоенно спросил Кабзал. Он взял баночку, понюхал и отставил в сторону. Его чуть не вырвало.
— Похоже, ты взял негодную банку, — сказала Джаснах. — И запах должен быть совсем другим, верно?
— Нет, именно таким, — настаивал Кабзал.
Он помедлил, потом сунул палец в джем и демонстративно запихнул в себя целый красный шар.
— Кабзал! — крикнула Шаллан. — Он отвратителен.
Он закашлялся, но заставил себя проглотить.
— Не так уж плохо. Ты должна попробовать.
— Что?
— Действительно, — сказал он, поднося банку к ней. — Я имею в виду, что добыл это для тебя. И все повернулось так ужасно.
— Я не собираюсь пробовать его, Кабзал.
Он заколебался, как если бы собирался заставить ее силой съесть варенье. Почему он ведет себя так странно? Он поднял руку к голове, встал и шатаясь пошел прочь.
Потом рванулся из комнаты, но не успел пробежать и полпути, как упал на пол и его тело заскользило по безупречно чистому камню.
— Кабзал! — воскликнула Шаллан, выпрыгнула из кровати и, одетая только в белое платье, подбежала к нему. Его трясло. И… и…
И ее тоже. Комната закружилась. Внезапно она почувствовала себя очень усталой. Она попыталась остаться на ногах, но голова кружилась, и она соскользнула на пол, даже не почувствовав, как ударилась о камень.
Кто-то, ругаясь, встал на колени рядом с ней.
Джаснах. Далекий голос.
— Ее отравили. Мне нужен гранат. Быстро, принесите мне гранат.
В моем мешочке, подумала Шаллан. Она нащупала его, пытаясь развязать завязки рукава безопасной руки. Но зачем, зачем она его хочет.
Преобразователь. Нет, я не могу показать его.
Мысли еле ворочались.
— Шаллан, — сказала Джаснах, встревоженно и очень нежно. — Сейчас я Преображу твою кровь, чтобы очистить ее. Это опасно. Очень опасно. И я не очень хорошо это умею. Мои таланты лежат в совсем другой области.
Он нужен ей. Чтобы спасти меня. Очень слабая, она протянула правую руку и вытащила потайной мешочек. — Вы… вы не сможете…
— Тише, дитя. Где этот гранат!
— Вы не сможете Преобразовать, — еле слышно сказала Шаллан, развязывая завязки потайного мешочка. Она перевернула его и смутно увидела, как на пол скользнули золотой предмет и гранат, который ей дал Кабзал.
Отец Ветров! Почему комната закружилась еще быстрее?
Джаснах выдохнула. Очень далеко.
Мир вокруг начал исчезать…
Что-то произошло. Теплая вспышка, где-то в коже, как будто ее опустили в дымящийся горячий котел. Она закричала, спина выгнулась, мышцы свело.
И все стало черным.
Глава сорок девятая
Заботиться
Сияющий / из места рождения / глашатая приходит / огласить / рождение места Сияющих.
Хотя я не очень люблю поэтическую форму кетек как средство передачи информации, именно эта строчка Аллахна часто цитируется, как ссылка на Уритиру. Как мне представляется, некоторые путают дом Сияющих с местом их рождения.
Пламя его факела танцевало, свет отражался на гладком, смоченном дождем камне, выхватывая из темноты стены пропасти, усеянные серо-зеленым мхом. Влажный воздух холодил кожу. После недавно прошедшего сверхшторма остались лужи и пруды. Тонкие кости — локтевая и лучевая — торчали из глубокой лужи, мимо которой проходил Каладин. Он не стал смотреть, остался ли там весь скелет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
