повод Мбеджану:
— Внимательно приглядывай за девочкой.
Он шел по террасе, и множество глаз с любопытством смотрело на него. Син радовался, что с утра целый час провел у парикмахера, а потом долго и тщательно одевался. На нем были новый дорогой английский костюм, начищенные до блеска ботинки, на жилете сверкала массивная золотая цепь от часов, в петлицу была воткнута гвоздика.
Он подошел к Рут и снял шляпу. Она протянула ему руку ладонью вниз.
— Я очень рада, что ты приехал.
Син взял ее руку. Ему очень хотелось поцеловать ее, хотя до этого он считал подобный жест фатовским, даже манерным.
— Спасибо, что пригласила меня, Рут.
Он протянул ей коробку. Она молча открыла и покраснела от удовольствия, увидев розы на длинных стеблях.
— Как это мило! — Когда она улыбнулась ему и дотронулась до руки, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. — Позволь мне познакомить тебя с моими друзьями.
Вечером, когда гости разошлись, а Темпест, обессилев от волнения и беготни, уснула, Син остался на обед с Голдбергами. Старики очень опасались, что Коуртни общается с Рут не только из-за дружбы с Соулом. Весь день он ходил за ней, напоминая огромного сенбернара, влюбленного в изящного пуделя. Во время обеда Син, довольный собой, Рут, Голдбергами и жизнью в целом, заставил полюбить себя маму Голдберг и, даже рассеял подозрения папы в том, что он бабник. За бренди и сигарами Бен с Сином обсуждали перспективы Львиного холма и Магобо-Клуф. Син откровенно рассказал о своих финансовых проблемах, Бен же был потрясен размахом его замыслов и рассудительностью. Голдберг вспомнил, что и сам когда-то сталкивался с подобными проблемами, он ощутил ностальгию по добрым старым временам. Поэтому, когда они возвращались к женщинам, старик взял Сина под руку и даже назвал его «мой мальчик».
Прощаясь, Син тихо спросил:
— Могу я приехать снова, Рут?
— Я буду очень рада, — ответила она.
И Син пустился во все тяжкие. К своему удивлению, он обнаружил, что это может нравиться. Каждую пятницу он уезжал в Питермарицбург и останавливался в отеле «Белая лошадь». Оттуда отправлялся обедать либо с Голдбергами, либо с друзьями Рут. Он посещал балы и танцы, скачки и пикники. Иногда они ездили кататься по окрестным холмам, а Темпест на пони ехала между ними. Во время отлучек Сина Дирк перебирался в коттедж на улицу Протеа, и отец с облегчением заметил, что мальчику там даже нравится.
Когда Син в очередной раз собрался поехать в Питермарицбург, пора было обдирать кору с первой партии акаций. Коуртни решил воспользоваться этим обстоятельством, чтобы пригласить Рут в Ледибург. Голдберги были категорически против, и только письменное приглашение Ады заставило их поколебаться. Син объяснил, что по поводу первой подрезки у них будет большой праздник, который закончится в конце недели, и потом он несколько месяцев не сможет выбраться из Ледибурга.
Мама Голдберг, которая втайне мечтала сама ухаживать за Темпест целую неделю, оказала на Бена посильное давление, и тот скрепя сердце согласился.
Син решил принять Рут как королеву.
Глава 63
Будучи крупнейшим землевладельцем, Син занимал высокое социальное положение в Ледибурге. Не забывали там и о его военных заслугах. Вот почему приготовления к приезду Рут порождали столько любопытства. Его приглашения заставили женщин бегать по магазинам и парикмахерским, а живущие в округе фермеры добивались приглашений через друзей и родственников, живущих в городе. Остальные двинулись на Львиный холм, чтобы постараться попасть на прием в те три дня, которые Син оставил незанятыми. Син неохотно согласился на это, у него были свои планы.
Ада и ее девушки были завалены заказами, но все же выкроили одно утро и приехали на Львиный холм, вооружившись метлами, щетками и банками мастики. Сина с Дирком не было дома. Они провели весь день, объезжая владения и выискивая наиболее подходящие места для охоты, которая должна была служить основным развлечением гостей.
Вместе с другими зулусами Мбеджан вырубил густые заросли и соорудил большую раму для жарки мяса.
Совет города устроил тайное собрание. Все были очень возбуждены и получили строгие инструкции от своих жен. Совет обсуждал торжественную встречу Рут Фридман и устройство бала в тот вечер. Деннис Петерсон, получивший приглашение на барбекю у Сина, добился разрешения произнести короткую торжественную речь на платформе.
Син позвонил Ронни Паю и опять удивился, когда тот весело согласился выдать ему ссуду в тысячу фунтов. Подписывая чек, Пай напоминал паука, который доплел паутину. Син немедленно отправился в Питермарицбург к ювелиру. Он вернулся домой на пятьсот фунтов беднее, но в нагрудном кармане лежал бриллиантовый сет, оправленный в платину. Дирк встречал его на станции. Посмотрев на парня, Син немедленно потащил его к парикмахеру.
Вечером, перед приездом Рут, Мбеджан с Коуртни сильно удивили Дирка, когда, не обращая внимания на его протесты, насильно отправили в ванну. Син же в свою очередь поразился, обнаружив, что весь загар у Дирка смылся.
На следующее утро, когда поезд затормозил у здания вокзала, Рут осмотрела толпу, окружившую веревочное заграждение. Только одна категория граждан не присутствовала там — юные леди и джентльмены из высших школ Ледибурга, которые ходили в церковных одеждах.
В нерешительности она стояла на подножке, слушая шум голосов. Рут, одетая в траур, повязала на шляпу широкую розовую ленту, на ней были розовые перчатки и газовая вуаль, скрывавшая лицо. Она выглядела очень эффектно.
Подозревая, что произошла какая-то ошибка, она собиралась укрыться в вагоне, когда заметила процессию, прошедшую мимо заграждений. Впереди шел, нахмурив брови, Син. Она чуть было не расхохоталась, но в последний момент смогла сдержаться, когда Коуртни поднялся на подножку и взял ее за руку.
— Рут, мне очень жаль. Я не планировал всего этого; ситуация слегка вышла из-под контроля, — быстро прошептал он и представил ей Денниса Петерсона, который поднялся к ним на подножку.
Потом Деннис простер руки к толпе, напоминая Моисея, сошедшего с гор.
