Рейтинговые книги
Читем онлайн Горение (полностью) - Юлиан Семенов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 229 230 231 232 233 234 235 236 237 ... 341

По производившемуся в прошлом году при Варшавском губернском жандармском управлении дознанию о Владиславе Файнштейне, Леоне Ландау и других лицах названный Дзержинский привлекался в качестве обвиняемого в принадлежности к социал-демократической партии королевства Польского и Литвы и, по представлении залога в сумме 1.000 рублей, был освобожден из-под стражи по причине чахоточного кровотечения, затем скрылся, но его дело и поныне находится в производстве варшавской судебной палаты.

Ввиду таких данных, изобличающих Дзержинского в продолжении своей преступной деятельности и в нынешнем году, при Варшавском губернском жандармском управлении 15 сего июля возбуждено в порядке 1035 ст. уст. ун. суд. дознание по обвинению названного Феликса Эдмундова Дзержинского в преступном деянии, предусмотренном 102 ст. угол. улож.

Об изложении доношу вашему превосходительству.

Копия этого донесения сего числа за No1635 представлена мною господину министру юстиции.

И. д. прокурора Варшавского окружного суда И. Арцыбкин.

И. о. секретаря В. фон Бикоф. "Перепад настроений"

Вскоре после аудиенции у государя Герасимов вызвал шифрованным письмом Азефа из Италии; тот отдыхал в Сорренто, впервые изменив полюбившейся ему Ривьере.

"Милый Евгений Филиппович, был бы весьма признателен, найди Вы возможность незамедлительно выехать в Россию, дело касается меня лично. Отслужу сторицей. Искренне Ваш".

Азеф письмо сжег, отзвонил своей подруге, жившей наискосок от того отеля, где снимал апартаменты для семьи, и отправился в ресторан Дона Джузеппе (лучшая рыба и великолепное вино "Лямбруска" - красно-пузырчатое, нектар, с п о с о б с т в у е т); весь вечер был грустен, совершенно не пьянел; попросил шартрезу; в ресторане не оказалось; будь неладна треклятая европейская заорганизованность; в России, с ее бардаком, - лучше: обязательно что-нибудь неучтенное, лишнее, забытое заваляется где-нибудь на полках - только поискать; Дон Джузеппе отправил экипаж в "Бристоль"; привезли бутылку зеленого ликера прошлого века; только в три часа ночи р а с п у с т и л о; ощутил желание; подругу свою (немочку из Берлина) любил исступленно; кричал зайцем; уснул обессиленный, пустой; наутро, не заходя в отель к семье, выехал в Рим, а оттуда в Россию.

...Герасимов долго тряс его руку, даже огладил плечи; пригласил к столу, уставленному яствами из ночного ресторана "Альказар", где обычно г у л я л Савинков, подвинул любимцу шартрез, тот покачал головою, кивнул на водку; выпил рюмку, отодвинул ее, мала; налил в фужер, выцедил с жадностью, пожевал канапушку с икрою и только после этого, утерев пот, появившийся на висках, спросил:

- Что случилось?

- Случилось то, что я хочу просить вас, Евгений Филиппович, взять на себя организацию цареубийства.

- А бога пощадим? - зло усмехнулся Азеф. - Или его тоже - бомбою?

- Можно и бога, - в тон ему ответил Герасимов, - но, как и царя, под моим контролем.

- Как вы себе все это представляете? - спросил Азеф. - Цель? Какова конечная цель предприятия?

- Покончить раз и навсегда с террором. И после этого отпустить вас с богом на покой.

Азеф поморщился:

- Ах, Александр Васильевич, Александр Васильевич, да что же это такое со всеми нами творится?! Отчего не верим друг другу?! Долго ли продержимся, ежели будем таиться, будто мыши, даже тех, кто нам всего ближе?! Не империя мы, а какое-то стомильонное сообщество дипломатов низшего класса! Те точно так же трусливы, но их хоть понять можно - карьеру делают... Говорите прямо: вам надобна игра, чтоб укрепить свои позиции и лишний раз попугать трон?

Герасимов зашелся деланным смехом, в который уже раз испугавшись пронзительного ума Азефа; вроде Шорниковой, все сечет, только та чувствует, а этот, нехристь, считает.

Азеф налил себе еще один фужер водки, выпил одним длинным глотком; ну и ну; закурил, впился кроличьими глазами в лицо Герасимова. Тот смеяться перестал, ответил тихо:

- Это нам обоим надо, Евгений Филиппович. Покудова я на коне, и вы в порядке. Последний раз вы ведь из России вывезли пятьдесят тысяч золотом денежки боевой организации. И - на здоровье! Я радуюсь, когда человек вашего уровня живет так, как считает нужным. Новое предприятие позволит вам взять с собою в Италию еще больше.

Азеф вздохнул:

- Ноги б унести... Следили за мной? Откуда сведения о золоте? Имеете перекрестную агентуру?

- Я - нет. А Трусевич - да.

- Имя агента?

- Не знаю. Клянусь памятью родителей. Право, сказал бы. Он, этот департаментский, мне тоже стоит поперек дороги.

Герасимов лгал; агентом была Зинаида Жуженко, адъютант боевика Сладкопевцева и его любовница; работала в Москве, с Климовичем, начальником охранки первопрестольной; недавно о т д а л а ему свою подругу Фрумкину; та готовила покушение; Зиночка сама пришила террористке потаенный карман, чтоб револьвер не был заметен, целовала перед а к т о м, а сообщение о месте и дате уже лежало на жандармском столе.

- Предложения? - спросил Азеф, достав из кармана тяжелый серебряный портсигар. - Что вы предлагаете?

- Воссоздать боевую организацию. Понятно, под вашим началом. Нацелить ее на цареубийство.

- Так все же будем Николашу убирать? - тихо, как-то даже ликующе спросил Азеф. - Или - снова игра?

- Спаси господь, - вздохнул Герасимов. - Священная особа, надежда наша, как можно...

- Вы меня интонациями не путайте, Александр Васильевич. А то ведь разорву монарха в клочья. Вы мне однозначно скажите: игра или всерьез?

Герасимов, ужаснувшись тому, что в голове его загрохотало слово "всерьез", взмахнул даже руками:

- Евгений Филиппович, окститесь!

- Ни один мой человек не будет арестован?

- Ни один. Ни в коем случае.

- Вы понимаете, что арест хоть одного из той группы, которую я создам, будет стоить мне жизни?

- Понимаю прекраснейшим образом.

Азеф поднялся, походил по зале, потом, склонившись над Герасимовым, спросил:

- А я новым Наумовым, паче случая, не окажусь?

Герасимов захолодел: Азеф тронул то, чего он постоянно и затаенно боялся.

Дело было в начале девятьсот седьмого, когда из Царского позвонил генерал Дедюлин, самый близкий государыне человек, и, нервничая, попросил "милого Александра Васильевича" срочно приехать; Герасимов выехал незамедлительно.

- Два месяца тому назад, - начал Дедюлин, пригласив полковника погулять по парку, - казак царского конвоя Ратимов доложил своему командиру князю Трубецкому, что с ним познакомился сын начальника дворцовой почтово-телеграфной станции Владимир Наумов. Встречались несколько раз, говорили о том о сем, а потом молодой Наумов возьми да и дай казаку прочитать возмутительные прокламации. Ратимов бросился к Трубецкому. Князь поставил в известность начальника охраны государя Спиридовича. Вы ведь с ним в давнем дружестве, правда? Ну а тот предложил казаку связей с Наумовым не прерывать, а, наоборот, еще больше сдружиться.

- Зачем? - спросил Герасимов, - Такие игры в Царском Селе рискованны, по-моему, надобно немедленно брать этого самого Наумова.

- Ну, я в подробности не входил, - сразу же отработал в сторону Дедюлин. Видимо, Спиридович хотел выявить подлинные намерения молодого Наумова, мало ли что тот читает, сейчас все на гниль падки... Словом, Ратимов, с санкции генерала Спиридовича, попросил Наумова свести его с боевой группой эсеров в Петербурге. И тот вроде бы согласился... Вот почему я и пригласил вас: мы-то ведь только здесь, в Царском, сильны, а столица, а тем паче империя - словно бы другое государство.

Через час Герасимов встретился с Ратимовым. Беседовали долго.

Вместо того чтобы арестовать Наумова, полковник решил поставить грандиозную провокацию - с согласия Дедюлина и Спиридовича; понудил Ратимова поклясться перед иконами, что тот сказал правду; казак забожился; после этого поручил ему ехать в Петербург и просить Наумова поскорее организовать встречу с бомбистами.

Поскольку Азеф знал всех членов боевой группы максималиста Зильберберга, отошедшего от его организации из-за споров по поводу методов террора, Герасимов имел все явки, поставил за ними постоянное наблюдение; конвойный казак Ратимов шел, таким образом, на встречу к п о д к о н т р о л ь н о м у эсеру, сопровождаемый тем не менее тремя филерами: два от Герасимова и один от Спиридовича.

Принимал Ратимова эсер Синявский - за ним постоянно смотрели люди Герасимова, знали каждый его шаг, сидели, что называется, на закорках - куда тот, туда и слежка.

Во время первой беседы Ратимов у б е ж д а л Синявского, что покушение возможно, рисовал планы прогулок государя в парке, давал советы, как туда проникнуть, - словом, п р о в о ц и р о в а л (производное от английского глагола "ту провок", то есть "побуждать") и всячески торопил с проведением а к т а.

Синявский долго раздумывал, соглашаться ли на вторую встречу; какое-то сомнение жило в нем; горячность, однако, возобладала, назначил свидание; решив проверить конвойца, спросил в лоб:

1 ... 229 230 231 232 233 234 235 236 237 ... 341
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Горение (полностью) - Юлиан Семенов бесплатно.

Оставить комментарий