Огромная туша рухнула наземь, с соседних сопок скатился град камней, которые сбила с места ударная волна, прокатившаяся по скалам.
Едва успев сгруппироваться, и сам Кизаши покатился по твердой земле, обдирая бока о торчащие из-под тонкого слоя почвы камни. Сцепив зубы, он вновь поднялся и рывком отправил свое тело в воздух. Пролетев по красивой пологой параболе, ирьенин сделал замах, вкладывая в удар всю чудовищную скорость, развитую его телом с Шичи Тенкохо, и всю силу, какой Харуно мог добиться с техникой усиления чакрой.
Удар был совершен точно. Кулак Кизаши врезался в широкое брюхо биджу. Белесая кожа продавилась под костяшками пальцев, в стороны брызнули капли жидкой слизи. Харуно как ирьенин не мог много времени уделять тайдзюцу, но такие простые и прямые удары отработал до максимально возможного для него идеала. Весь импульс атаки удалось направить в нужном направлении.
Лопнула склизкая кожа, обнажив внутренности биджу. Из ран, обжигая кожу Кизаши, вырвалась кипящая чакра. Ударная волна прокатилась сквозь все тело монстра, заставляя его желеобразное тело колыхаться и идти волнами, поглощая вложенную в атаку энергию. Но не всю. Ее остатки разбили землю, вызвав очередную серию обвалов на сопках. С чудовищным грохотом и треском неуверенно накренилась одна из скал, до этого старательно ослабленная Сакумо. Затрепетали на дрожащем камне вспененные потоки водопада. На миг Кизаши показалось, что их план не сработал, скала замерла в неустойчивом положении, но вода доделала работу.
Медленно, словно подпиленное дерево, каменный склон начал движение вниз, ускоряясь все сильнее. Бурный поток воды подхватывал откалывающиеся валуны и тащил их с собой. Тонны и тонны воды вырывались из обрушившегося берега переполненного дождями озера.
Харуно успел уйти с пути этого бешеного потока в самый последний миг. Безудержный сель вбирал в себя все больше и больше грязи, камней, деревьев, остатков поместья, но продолжал повиноваться воле Сакумо, направляющего его ровно на Шестихвостого.
Когда пятки Кизаши ударились о скалы, его ноги подкосились. Волна усталости прокатилась по телу, быстро потухли последние языки пламени Шичи Тенкохо. Тело ирьенина покатилось по грубой дернине, набивая синяки и шишки, пока не остановилось, ударившись о валун. Застонав от боли, Харуно сжался в клубок, чувствуя, как ноют все внутренности. Невольно всхлипывая, он жадно хватал ртом воздух.
На сегодня его бой совершенно точно окончен. Если план не удался, то остается только умирать.
С трудом пересилив боль, Кизаши все же смог подняться на колени, чтобы посмотреть результаты совместной с Хатаке атаки на биджу. Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как из мелких ротовых отверстий, опоясывающих бесформенную голову Шестихвостого, вырывается мощнейший поток чакры, разбрасывающий в стороны потоки смешанной с грязью воды. На мгновение показалось, что это сработает, но силы природы оказались более могущественны. Поток чакры иссяк, а вода с еще большей скоростью рванула по пробитому атакой биджу рву в земле, накрыв Шестихвостого с головой и унося его вниз по долине.
Свист ветра и удар подошв о камень заставили Харуно дернуться.
— Ты как? — спросил согнувшегося пополам от резкого движения Кизаши, появившийся из Шуншина Сакумо.
— Жить буду, — сдавленно ответил ирьенин. — Где Хокаге, демоны его б побрали?! Нам пора валить!
Сейчас Кизаши уже не способен хоть как-то помочь Хирузену. Да и Хатаке тоже выглядит крайне уставшим. И без того осунувшийся шиноби сейчас выглядел еще более бледным и высохшим.
— Там, — махнув устало рукой, ответил Сакумо.
Оба шиноби успели посмотреть в нужную сторону как раз в тот момент, когда массивная туша Треххвостого была сдвинута в сторону длиннющей мачтой посоха в руках Хокаге. Сарутоби смог удачно спихнуть черепаху-мутанта в угасающий селевой поток. А там вода и напутственный удар Хокаге заставили биджу покатиться в сторону своего собрата.
Кизаши уж начал было подниматься на ноги, опираясь на руку Сакумо и готовясь убираться отсюда подальше, как его колени вновь подкосились от увиденного в следующее мгновение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Два гигантских тела биджу оказались рядом друг с другом, когда возле них появилась едва заметная фигурка Третьего Хокаге. Появилась, чтобы пропасть в стремительно расплескавшейся во все стороны чернильной жидкости.
Кизаши не верил своим глазам. Он до последнего пытался вспомнить, какая еще, кроме одной известной техники Конохи, имела схожий эффект. И лишь когда вокруг взмывшего в длинном прыжке тела Сарутоби стремительно расширилась черная сфера, Харуно понял, что его глаза не обманывают его. Но не смог смириться с этим, даже когда в мгновение ока из поля зрения пропал Шестихвостый, а также часть скал и сопок. На их месте остались лишь ровные округлые края, обрезанные вздувшейся на миг в воздухе черной сферой. Она охватила огромный объем, в который влез почти целиком биджу и едва не угодил второй. Тело Треххвостого растворилось, стремительно исказившись в последний миг, и едва не угодило в технику Хокаге тоже.
— Зачем?.. — потеряно спросил Кизаши, упав на колени и абсолютно не понимая поступка Хирузена.
— Что это было? — напряженно спросил Сакумо, тоже пораженно рассматривая огромный ровный котлован, быстро наполняющийся грязной водой.
— Фуиндзюцу… Ура Шишо, — сглотнув ответил Кизаши, вспоминая уроки учителя. — Печать, созданная на основе техник Узумаки. Она сильнее тех печатей, которыми запечатан Кьюби в джинчурики.
— И?! — нетерпеливо тряхнул за плечо Кизаши Хатаке. — Что в ней такого, что ты с лица спал?!
— Использовавший ее тоже оказывается запечатан, — потеряно ответил Харуно. — Хокаге-сама умер.
— Проклятье… — отпустив ирьенина, прошептал Сакумо.
В этот момент рядом о землю ударилось что-то массивное. Для обоих пребывающих в растерянности шиноби это оказалось неожиданностью. Вздрогнув и обернувшись на звук, они увидели тяжело дышащую большую обезьяну с длинной седой шевелюрой, протектором Конохи на лбу и в добротной одежде. Повелитель обезьян — Энма. И тело Третьего Хокаге на его плече.
— Уходим, — мрачно осмотрев пару шиноби, басовито произнес Энма, разворачиваясь в ту сторону, в которую умчались другие ниндзя с гражданскими на спинах.
— Какого демона там произошло? — с трудом вставая на ноги и ковыляя вслед за Энмой, спросил Кизаши, не в силах отвести взгляда от тела Сарутоби.
Он мертв? Хокаге правда мертв?! Это невозможно! Невозможно же, да?
— Биджу были под контролем, — немногословно ответил Энма. — Их натравили на Хиру. И там был человек… Учиха с Мангекьё Шаринганом, который контролировал биджу. И он ушел. Поэтому не стойте столбом! Хиру потрепал его, но не смог убить. Здесь может быть опасно.
Глава 53. Ночь перед бурей
17 августа 49 года от начала Эпохи Какурезато
Вывалившись из иной реальности в привычный мир, я болезненно поморщился. Глаза жгло, словно в них соли насыпали. Слишком долгое использование додзюцу на максимуме моих способностей давало о себе знать. Но боль — это еще ерунда. Сложнее было разобраться с восприятием и сознанием. Вернуться в трехмерное пространство после неловких попыток подстроиться к четырехмерному было головокружительным опытом. В прямом смысле этого слова.
Я все еще не оставил попыток разобраться в местном потустороннем мире, который является жилищем для демонов. И недавно мне и команде стариков, которых я занял работой над данной темой, пришла мысль, что иной мир может кардинально отличаться от нашего привычного. И я не могу в нем ориентироваться просто потому, что я многое не вижу.
На самом деле, мысль о четырехмерности потустороннего пространства была совсем не очевидна. Хотя можно было бы догадаться, что в мире духов, кроме обычных трех измерений, должно быть еще и свое, связанное с сознанием и духом. Ну, в итоге я об этом и подумал и теперь даже начал подтверждать догадки на практике. Но еще менее очевиден был способ, как мне в том пространстве начать ориентироваться. Проблема в том, что человеческий мозг для этого банально не приспособлен. И сознание, соответственно, тоже. Даже в трехмерном мире глаза на самом деле видят лишь двухмерную картинку, пространство и перспективу в нем создает бинокулярное зрение и обработка сигнала в мозге. Но у меня был Кецурьюган.
