— Запомни эти слова, ривенмастер: если мы сейчас выживем, но не завершим наш апофеоз, эта осада Клыка будет не последней.
Вирмблейд отвел взгляд от Морека и посмотрел на крозиус арканум. Он висел на поясе рядом с силовым мечом, символ его должности, знак распорядителя древними традициями Ордена.
— Вот почему мы осмелились на это. Мы можем вырасти. Мы можем измениться. Мы можем избавиться от проклятья прошлого. Мы можем уйти с окраин Империума, чтобы стать силой в его центре.
Морек почувствовал, как усиливается тошнота в желудке, отравляя его и вызывая головокружение. Он видел раньше еретиков на других мирах, и всегда презирал их. Сейчас же безумие шло из уст волчьего жреца, самого хранителя святости.
— И это беспокоит тебя, Морек? — спросил Вирмблейд.
Скажи правду.
— Это вызывает у меня тошноту, — сказал Морек. — Это неправильно. Русс, славься имя его, никогда бы не позволил это.
Вирмблейд засмеялся. Из решетки шлема вырвался жесткий, скрежещущий звук.
— Так ты теперь говоришь за примарха, а? Ты — храбрый человек. Я бы никогда не отважился угадать, как бы он поступил с этим.
Морек старался сохранить твердый взгляд, но усталость и стресс брали вверх. Даже сидя, он чувствовал головокружение. На один миг он увидел, как череп на броне волчьего жреца исказился в рванном, зубастом рыке.
Он моргнул и видение исчезло
— Зачем вы рассказали мне это, лорд? — спросил Морек, зная, что не сможет выдержать новых открытий. Его мир уже был разрушен.
— Как я говорил, — ответил невозмутимо Вирмблейд. — Чтобы наказать тебя. Ты согрешил, посчитав себя достойным секретов, хранящихся в покоях телотворцев. Теперь эта самонадеянность разоблачена, и ты вкусил всего лишь маленький глоток ужасного знания, которое я ношу ежедневно. Если бы я дал тебе всю чашу, ты бы утонул в ней.
— Так вот что вы хотите для меня?
— Нет. Я хочу, чтобы ты отдохнул, поскольку это приказ. Потом я хочу, чтобы ты сражался, держал оборону против Предателя, продал свою позицию за кровь, если дойдет до этого. Ты сделаешь это, зная все, что было сделано в Вальгарде.
Волчий жрец сделал жест пальцем, и огонь позади Морека потух. Комнату наполнила абсолютная темнота, и ривенмастер почти сразу почувствовал, как начало угасать сознание.
Я рад этому. И хочу никогда не просыпаться.
— Мы просим, чтобы ты умер за нас, смертный, — сказал Вирмблейд, его удаляющийся голос был холоден, как могила. — Мы всегда будем просить, чтобы вы умирали за нас. Это для того, чтобы ты знал, за что умираешь.
Глава 20
Темех посмотрел в глаз своему примарху. У Магнуса было странное выражение лица, частично выжидательное, частично смирившееся.
— Клык открыт для меня, — объявил он.
Темех почувствовал неожиданный всплеск пыла, быстро подавленный. — Афаэль тяжело работал.
— Да. Он хорошо постарался.
Магнус отвернулся. В мерцающем свете святилища Темех чувствовал неограниченную мощь, сочащуюся из его образа. Столько огромную, что ее трудно было сдерживать. После того как он отбросил свою смертную плоть, примарху требовалось колоссальное количество энергии, чтобы просто существовать на физическом уровне. Это было похоже на попытку втиснуть солнце в бокал.
— Я снова буду возражать, — сказал Темех, зная, что это бесполезно. — Я мог бы помочь внизу. Волки все еще сражаются, а вы могли бы использовать другого мага.
Магнус покачал головой.
— Нет, говорю тебе в третий раз, Амуз. У тебя другая судьба.
Он оглянулся на лорда-мага.
— Ты получил приказы для флота. Не отклоняйся от них, чтобы ни случилось на Фенрисе.
Пока он говорил, очертания Магнуса расползались в небытие, как дым.
— Конечно, — сказал Темех. — Но будьте осторожны — мы разворошили осиное гнездо.
Магнус засмеялся, и звук разошелся по комнате, как перезвон колоколов. Его тело быстро угасало, пропадая из виду и превращаясь в тени.
— Осторожен? Буду считать, что это шутка. Отлично. Было время, когда в галактике хватало висельного юмора.
Темех смотрел, как ускользают последние фрагменты видимой формы Магнуса. Самым последним был глаз, алый по краям и наполненный весельем.
Как только видение исчезло, Темех отвернулся.
+Лорд Афаэль+ — передал он.
+Приятно слышать тебя+ — пришел ответ, саркастический и изнуренный. +Обереги сильно ослаблены. Скажи ему, что он может…+
+Он знает. Он в пути. Отправляйся на позицию. У тебя немного времени.+
Афаэль ответил не сразу. Темех мог сказать, что его задел тон. Даже сейчас Пиррид все еще считал, что он командует операцией. Это было достойно жалости, хотя Темех не чувствовал особого сожаления.
+Я возле бастиона, который они называют Клыктан+ в конце концов, передал Афаэль. +Я могу оказаться там через несколько минут. Было бы хорошо снова увидеть нашего отца в материальной вселенной.+
Боюсь не для тебя, брат.
+Он похвалил твою работу,+ передал Темех.
У него появилось слабое ощущение горького смеха, а затем связь между ними прервалась.
Вздохнув, Темех отошел от алтаря. Воздух внутри комнаты был холодным и разреженным из-за присутствия примарха. Это походило на его собственное состояние. Он был истощен столь многодневной работой, и его пальцы дрожали от долгой, незначительной усталости.
Он указал на дверь и та плавно открылась. За ней в коридоре его ожидал силуэт, смертный в форме капитана Стражи Шпилей.
— Ты долго ждал? — спросил Темех, выходя из святилища.
— Нет, лорд, — раздался ответ.
Ты бы не сказал мне, даже если был должен.
Человек выглядел необычно нервным, и передал Темеху инфопланшет.
— Это доклады корабельных провидцев, — сказал он. — Я подумал, вы должны увидеть их как можно скорее.
Темех взглянул на руны, мгновенно осознав их важность. Корабельные провидцы обладали силами, превосходящими способности любого лоялистского навигатора видеть приближающиеся буруны космических кораблей, плывущих через варп. Но сигналы, записанные на планшете, были приняты слепым ребенком в изоляриуме. Направляющийся к ним флот приближался быстро. Опрометчиво быстро.
— Благодарю, капитан, — сказал хладнокровно Темех. — Впечатляюще. Я не думал, что перехватчик сможет добраться до Гангавы.
Он передал инфопланшет, и скованно повертел головой, чтобы снять боль в плечах.
— Очень хорошо. Подготовьте флот к уходу с орбиты.
Капитан вздрогнул.
— Вы не имеете в виду…
Взгляд Темеха заставил его замолчать.
— Я устал капитан; вы же не хотите испытывать мое терпение. Подготовьте флот к уходу с орбиты и ждите мою команду.
Он щелкнул пальцем, и дверь в пустое святилище захлопнулась.
— Эта игра подходит к концу.
Афаэль шагал к Клыктану, его горечь поддерживала его так же сильно, как и химические стимуляторы. Тон в голосе Темеха был безошибочным. В то время как Корвид укрылся в безопасности на мостике «Херумона», его еще раз засунули в опасное положение.
Его не тревожила опасность. Он наслаждался боем, как и все Пирриды. Что беспокоило его, так это безапелляционная манера его назначения, высокомерие, с которым теперь командовал Темех.
Конечно, Магнус всегда питал слабость к Корвидам — провидцам и мистикам. Более воинственные культы-дисциплины всегда сдерживались и обуздывались. Это принесло много пользы. Корвиды были непредсказуемы. Если бы Тысяча Сынов больше верили в прямое применение силы варпа, возможно, они бы победили на Просперо, а не были парализованы сомнениями и видениями.
Он прибыл в помещение, ведущее к фронту боевых действий. Перед ним отделения рубрикаторов ждали вступления в бой, вперемешку с крупными частями смертной пехоты. С ними были колдуны, некоторые из них с трудом передвигались из-за ужасных ран. Издалека, в сотнях метрах по туннелям, ведущим к лестнице, раздались звуки оглушительных взрывов. Волкам сильно доставалось, но они, несомненно, все еще удерживали подходы к Клыктану.
— Приветствую, лорд, — раздался гнусавый голос Орфео Чамина, боевого командира Павонидов.
Афаэль почувствовал, как его лицо исказилось презрительным выражением. Это было совершенно ненамеренно — его лицевые мускулы теперь полностью слились с внутренней частью шлема и жили своей жизнью. Возможно, буквально.
— Как протекает штурм? — спросил Афаэль, сделав знак «вольно» своей свите.
Афаэль знал, что сейчас его голос походил на целый хор говорящих, каждый из которых частично не синхронизировался с другим. Это нельзя было скрыть, и не было надежды на улучшение.
— Мы перемалываем их, как и предписано, — ответил Чамин, не показывая удивления неестественными интонациями.
