сначала нахмурился, а затем нехотя ответил. — Все думают, что мы с Тули теперь встречаемся, потому что вместе ходим в храм изучать этикет. Я не хочу передавать подобное сообщение и тем самым подливать масла в огонь.
— Лютц, неужто, Тули недостаточно хороша для тебя? Ты должен чувствовать себя счастливчиком, просто потому что другие думают о тебе так. Мы ведь говорим о Тули, понимаешь? — Недовольно сказала я, поджав губы.
Лютц нахмурился и покачал головой: — Не-а. Я не хочу, чтобы люди еще больше завидовали мне.
— Завидовали? Значит ли это, что она очень популярна среди мальчиков? Я так и знала. Это ведь Тули! Бьюсь об заклад, она уже такая красавица. Я так хочу увидеть её… — Вздохнула я. С тех пор как я проснулась, я ни разу не видела Тули или кого-то еще из своей семьи.
— Ты ведь увидишь её, когда будет готова заколка? Тули сказала, что хочет сама доставить её и услышать, что ты думаешь о ней. А еще Камил говорил, что ему нужны новые игрушки.
— Значит, мне придется их сделать! Как ты думаешь, какие игрушки ему понадобятся? Ему ведь нужны и новые книжки с картинками, верно? Может быть, карута поможет ему выучить буквы? Может, заказать основы для карт у Инго? Мы могли бы попробовать воспользоваться бумагой из Иллгнера.
Дирк, который раньше был младенцем, ковыляющим по приюту, теперь был достаточно взрослым, чтобы помогать в работе. Камиль, без сомнения, тоже стал больше, пока я спала.
Лютц поморщился, когда я вслух стала размышлять о новых игрушках для четырехлеток. — Вот ведь… Неужели я сам все испортил? Слушай, ты должна сосредоточиться на производстве бумаги и печатном деле. Ты должна всегда понимать что для тебя сейчас наиболее важно.
— Ого. Так значит Камил для меня сейчас не самое важное?
— Нет! Конечно, нет!
— Знаю, знаю. Я просто притворялась. Мм… шутить и притворяться так приятно. Это словно возвращает меня назад во времени, — сказала я со смешком, и именно тогда фей камень в двери моей потайной комнаты начал сиять. Это означало, что кто-то на другой стороне желал видеть меня. Это была необходимая особенность для потайной комнаты, так как в ней полностью блокировались стуки и другие звуки снаружи.
Я отстранилась от Лютца и выпрямилась, когда Гил двинулся открывать дверь. С другой стороны стояли Фран, Бенно и Марк.
— Леди Розмайн, прибыли Бенно и Марк из Компании Плантена.
Гм… А…зачем?
Заметив мое удивление, Фран смущенно опустил глаза: — В своем письме Верховный Жрец велел нам немедленно созвать представителей компании Плантен… поэтому мы позвали их всех, а не только Лютца. Мои искренние извинения.
— Ой. Я понимаю… Не волнуйся, Фран, ты ни в чем не виноват. — Я жестом велела ему отойти, прежде чем посмотреть на Бенно и Марка. Они были сейчас ужасно бледными, услышав, что произошло какое-то чрезвычайное происшествие.
— Что произошло?! Что за чрезвычайная ситуация?! — Начал спрашивать Бенно, как только закрылась дверь, он был так возбужден что у него слюна летела изо рта.
Я инстинктивно спряталась за Лютца и рассказала ему правду — я проснулась от страшного сна, после того, как контракты были аннулированы, и просто хотела увидеть Лютца.
— Ах ты… ТЫ ИДИОТКА!
— Гяаа! Ай, ай, ай!
Бенно с гневно изогнутыми бровями вытащил меня из-за спины Лютца и он начал яростно вкручивать костяшки пальцев в мою голову. — Нас вызвали на следующий день после аудиенции в замке по срочному делу! Мы были просто демонски напуганы, и оказывается это все потому, что тебе приснился плохой сон?! Демон побери и это чрезвычайная ситуация?! — Вопил он. Он совсем не сдерживался, и здесь не было никого, кто мог бы его остановить.
— Я просто больше не могла терпеть! — Протестовала я. — Моя мана вот-вот выйдет из послушания! Даже Верховный Жрец решил, что это чрезвычайная ситуация!
— Да, еёе глаза были немного другого цвета, когда я пришел… — добавил Лютц.
Услышав это, Бенно перестал мучить меня и посмотрел на меня сверху вниз. Он раздраженно потянул меня за щеки, прежде чем испустить измученный вздох. — Похоже, ты хотя бы успокоилась. Хорошо. Тогда мы уходим.
— Подождите. Давайте немного поговорим. Я же не зря вас вызвала так рано, правда?
Я кратко изложила им то, что обсуждалось в кабинете эрцгерцога после аудиенции. Я сообщила, что получила право сама обучать чиновников, чтобы Гутенберги не были раздавлены их необоснованными требованиями, что вызвало слова благодарности и широкую
улыбку Марка. Когда Эльвира поручала им немедленно открыть типографию, вести с ней переговоры было очень нелегко.
— Я ведь была полезна, верно? Я ведь сделала что-то полезное, верно? Давайте, хвалите меня! — Приказала я, гордясь собой. Однако вместо того, чтобы осыпать меня комплиментами, Бенно поморщился и щелкнул меня по лбу.
— Ой! За что?!
— Потому что я могу с уверенностью сказать, что ты начнешь вести себя еще безумнее, если мы тебя похвалим.
— Ай! Почему тебе так хочется бить меня по голове, когда ты раздражен, но ты не хвалишь меня, когда я это заслуживаю?! Разве это правильно, что за свою тяжелую работу я получаю только побои и выговоры?!
— Ааа…. Ладно, ты просто молодец, тебе нет равных. — Произнес Бенно монотонным голосом и, по-моему мнению, излишней силой, так как моя голова все еще была чувствительной от его костяшек пальцев, погладил меня по голове. Я надула щеки и начала жаловаться, но Лютц только покачал головой и ответил с расслабленной улыбкой:
— Ты жалуешься и все же улыбаешься ему. Мне кажется, что тебе действительно нравятся такие вещи, так как ты не можешь делать этого с дворянами, верно?
Я тут же замолчала. Лютц был совершенно прав — я испытывала такую ностальгию по такого рода разговорам и поведению и была счастлива снова наслаждаться ими. Бенно и Марк раздраженно покачали головами, а я улыбнулась.
— Кстати, насчет
