— Говори, — он тоже вздохнул, но с облегчением.
— Папа… это не Морозов разгромил студию.
— А кто?
— Это я…
— Кристина, если ты берёшь на себя вину Морозова только потому, что он тебя спас, то…
— Это правда. Отдай ему все деньги, — в её голосе слышался некий протест, видимо, боровшиеся в ней чувства побеждали на равных… Но, сделав над собой усилие, она всё же решилась сказать правду.
— Хорошо, — глухо ответил Лапин, — я сделаю так, как ты хочешь.
— Отдай ему деньги… сегодня же. И… скажи, что я хочу с ним поговорить… Хотя… — она наморщила лоб, как будто что-то прикидывая, — нет, не говори. Я позвоню ему сама, как только мне станет чуть получше.
* * *
Уютное кафе, куда Дима приехал на встречу со своей бывшей одноклассницей и первой своей любовью Мариной, горело новогодними огнями: развешанные по стенам и потолку гирлянды стекались к высокой, украшенной игрушками ёлке. Присев за угловой столик и сделав заказ, Дима внимательно смотрел на свою спутницу. По всему было видно, что девушка очень тщательно готовилась к сегодняшней встрече — причёска, макияж, платье говорили о том, что Марина не один час провела у зеркала. Она уже не так серьёзно, как при первой встрече, смотрела на Диму, и он замечал в её глазах какой-то интерес — они буквально лучились, когда он встречался с ней взглядом.
— Ну, что у нас тут получается? — он кивнул на папку с документами, которую она выложила на стол.
— Ну, кое-что получается, — она обожгла его взглядом, — я там, в условиях контракта, сделала пометки… Несколько пунктов явно притянуты за уши и могут быть оспорены в суде, если ты захочешь подать в суд. Для верности я проконсультировалась с нашим старшим юристом, у него такое же мнение.
— Слушай, — он взял папку в руки, — я даже не знаю, как тебя благодарить…
— Вообще, если ты захочешь оспорить контракт, то звони сразу мне, — она легонько хлопнула ладонью по поверхности папки и засмеялась, — мы их сделаем!
— Серьёзно? — он радостно посмотрел на неё, — Марин, не ожидал… Правда, не ожидал…
— Ну, такая у нас работа, — она победно улыбнулась, — что называется — обращайтесь!
— Всем буду советовать, — он улыбнулся в ответ, — а насчёт «подать в суд» я обязательно подумаю. Конечно, сначала поговорю с Лапиным, и, если он не пойдёт навстречу, тогда… тогда — позвоню тебе. А пока — огромное спасибо!
— Звони… — кажется, она ожидала от него несколько других слов и была слегка разочарована, — Ты вообще что хочешь? Разорвать контракт или изменить условия?
— Вообще я хочу уйти оттуда… — он стал серьёзнее, — Там очень сложно стало, сама понимаешь… Мы с Кристиной давно порвали отношения, но столкновения происходят постоянно. Она сложный человек…
— Ну, это же классика, — Марина усмехнулась, — если она тебя ревнует до сих пор, то она тебе покоя не даст, насколько я её помню…
— Ну, как-то так, — было видно, что разговор не приносит Диме удовольствия.
— Тебе вообще, наверное, трудно… — она бросила на него мимолётный взгляд, потом опустила глаза, — Дома, наверное, жена пилит…
— Меня? — он удивлённо приподнял брови, — Нет, не пилит.
— И что — даже не ревнует? — чуть насмешливо спросила девушка.
— Ну… может, и ревнует… Но я об этом не догадываюсь, — Дима обаятельно улыбнулся, — она же сама теперь там, со мной.
— Понятно…
— Прости, — он достал сигналивший телефон, — Да! Здравствуйте, Леонид Борисович, — услышав голос Лапина, Дима слегка нахмурился, — слушаю вас… К вам?.. Когда? Ну, хорошо, скоро подъеду… — отключившись, он снова посмотрел на свою спутницу, — Лёгок на помине. Это Кристинин отец, просит срочно к нему приехать.
— Ну, что ж… — было видно, что Марина слегка расстроена таким поворотом дела, — Дела превыше всего.
— Ну, да. Заодно и насчёт контракта поговорю, — Дима кивнул на папку, потом взял с соседнего кресла приготовленный заранее букет цветов, — а это тебе… Я очень благодарен. И… неловко спрашивать, но я так не привык. Сколько я должен?
— Ну, ты меня огорчил… — она с усмешкой снова опустила глаза, — Разве я говорила о деньгах?
— Марин, прости, если что не так… Просто я по-другому не могу.
— Дима… тогда… сколько я должна тебе за букет?
— Марин… — он весело рассмеялся и, пожав её руку, вдруг резко посерьёзнел, как будто о чём-то вспомнив, — Да… Раз уж так можно, у меня к тебе есть ещё один вопрос…
— Спрашивай, — она снова слегка улыбнулась.
— Ты не могла бы узнать в своих профессиональных кругах об одном человеке? Есть информация, что он совершает очень тяжкие преступления… Просто узнать — известен ли он правоохранительным органам?
— Ну… Если получится, узнать можно, — Марина пожала плечами, — как его зовут?
— Его зовут Игорь Николаевич Фишер.
* * *
Вернувшись домой поздно вечером, Дима застал в гостиной родителей — те, судя по всему, о чём-то беседовали. Заглянув в свою комнату, он скользнул взглядом по детской кроватке — она была пуста.
— А где Валерка? — он посмотрел на мать.
— Он у нас, спит уже.
— Почему у вас? — он ещё раз заглянул к себе, посмотрев уже на кровать, где спала Наташа.
— Наташа заболела, — Анна кивнула на дверь, — я дала ей кучу таблеток и травяной настой, она спит.
— Что случилось? — он спросил это строго, как учитель на уроке.
— Температура высокая и голос пропал.
— В смысле — как пропал?
— Ну, в смысле — совсем пропал, — Анна развела руками, — причём, резко, без каких-то других симптомов.
— Ладно, наверное, пройдёт, — он посмотрел на родителей, — раз вы тут все в сборе, кроме Валерки, то я хочу сообщить вам приятную новость…
— Какую, сынок? — Анна с интересом посмотрела на него.
— Даже не одну… В общем, юрист нашла в моём контракте несколько приятных мелочей, которые позволят изменить условия. Это — раз. Нашёлся виновник погрома в студии, и Лапин решил вернуть мне все деньги — и те, что я потратил на аппарат, и те, что он мне остался должен. Это — два.
— Ой, как хорошо! — Анна искренне обрадовалась, — Дима, это, действительно, замечательные новости! Жаль, что Наташа спит, она бы обрадовалась…
— А он почему-то Наташу даже не посчитал, — Александр пытливо посмотрел на сына, — вы что, настолько серьёзно поссорились?
— Па, давай, я не буду свои семейные проблемы выносить на всеобщее обсуждение? — Дима встал с дивана, — Я пошёл ужинать, потом спать.
— Ну, если тебе не будет мешать телевизор, — намекая на гостиную, Александр кивнул головой, — а, вообще, иди-ка в свою комнату.
