— Я увижу ангелов! Я так мечтал об этом! Так просил! И теперь увижу!
— И коснутся земли Ада сандалии ангелов, и пройдут белокрылые по огню, превращая в воду!
— Не может сопротивляться Сатана Его воинам! Не может! Слаб Дьявол!
— Думали мы ваша собственность! Нет! Он нас любит, ибо дети мы Его! Сердца наши в огне Его!
— Спасибо пресвятая Богородица, что Сына своего за нами посылаешь! Молюсь тебе!
— Рабы мы Твои Господи! Навеки вечные! Все осанны во имя Твое! Грязь едим во имя Твое!
И вырвался многоголосый гвалт из ртов слюнявых человеческих, радостно изрыгающих фразы сии, но никто не останавливал их, ибо сатиры жирные улыбались, зная что-то им одним известное. И квохтали люди трясущиеся, как куры безмозглые, и лишь добровольно вышедшие собратья их рты держали скрепленными, ибо понимали, что пасти свиные, да не содержат ничего хорошего.
Честно говоря, низкорослые демоны были самыми отвратительными разумными созданиями из всех увиденных Дмитрием в Аду. У него создалось ощущение, что гены сиих мерзких демонов хранят самое мерзкое, что есть в чертовой расе, однако в тоже время толстожопые поросята прекрасно используются на самых грязных работах из-за завидной ловкости и смекалки.
Тем временем недовольно взрыкивающий Варгх притопал к брошенным в кучу цепям, с легкостью поднял их и, натужно взревев, дернул застоявшихся рабов и весь… Именно весь человеческий скот мгновенно пошел за ним, не сопротивляясь, а словно летя на крыльях любви на первое свидание, и это удивительно смотрелось, ведь подобное происходило впервые за столь долгое время неподчинения. Та убогая часть рабов с пятым тавро, что насильно запихивалась на четвертую цепь, сейчас чувствовала себя намного выше остальных, ведь они заслужили награду, спустя немалое количество битв с прислугой Сатаны, забыв о том, что захоти Джумоук, так спалил бы их не задумываясь. Однако сейчас они устало, но радостно двигались за Варгхом, поглядывая на демонов и земляков полными превосходства взорами, а свиноподобные карлики затаенно ухмылялись, словно плюнули в суп самому Иисусу.
«Это же какими нужно быть дибилами, чтобы слышать хохот поганых свиней и думать, будто попасть в руки ангелов — прекрасно… Я бы обоссал ноги от огорчения, если бы мне мать с таким хохотом сказала, что мы поедем к дедушке, где мне придется пожить дольше обычного…», — мимолетная мысль о матери пронзила остывающую в вечерней прохладе голову, принеся повторное осознание, что он и при жизни находился с ней в разных мирах, а сейчас тем более.
Если бы Дима встретился с ней спустя это путешествие по Аду… С новыми знаниями и мыслями принесенными из Геенны Огненной, то не сумел бы проговорить и получаса, ибо ее мизерные ценности утонули бы в новом нём, растворившись без остатка, а без того немалое духовное расстояние увеличилось минимум в несколько раз… Лучше помнить мать, как женщину, выносившую тебя, как ту, что растила и прощала ошибки, а не как плачущего по тебе человека.
Любовь же… Наверное, нет… Любить он мог тех, кого понимал и кто понимал его… К остальным испытывал лишь физиологическую привязанность.
— Быстрее! Быстрее! — прямоходящему поросенку, словно не хватало собственных гнусавых воплей, и он достал зазубренное мачете, принявшись долбить им по каменным плитам рядом с вонючим бараком, однако это не помогало валящимся с ног обнаженным рабам.
Входящий в распахнутые створки ворот Дмитрий раскачивался, как идущий по пристани пьяный моряк, чувствуя затаившуюся внутри, вполне приемлемую вонь, но ему было плевать. Парень мечтал лечь на землю, камень, железо, куда угодно, лишь бы вытянуть ноги и закрыть глаза, что было бы отличным завершением безумного дня. Неподъемные конечности гудели, как никогда, а пульсирующая внутри боль являлась хорошей болью усталости, однако ее на сегодня было чересчур много.
Широкая спина Лкетинга скрывала субтильного Такеши, но Дима не сомневался, что с друзьями все в порядке, зато полногрудая Лиза, на загорелых руках которой развалился умильно-сопящий малыш, часто спотыкалась, устав до невозможности, ибо тянула двойную ношу. Да и не только она одна цеплялась натруженными ногами за землю, а практически каждый представитель гордого человечества, почувствовав место, где можно упасть и вырубиться, поэтому старательней шевелил дрожащими конечностями под злобные крики мерзких сатиров.
Как все-таки быстро меняются людские ценности, и увеличивается стоимость таких простых удовольствий, как лечь на грязную землю и заснуть, даже не накрывшись. Даже в цепях. Даже в Аду. Лишь бы поспать и пусть весь мир подождет…
И вот четыре сгорбленные вереницы голых рабов вошли в тускло-освещенное, пропахшее людскими испражнениями помещение. Возле боковых стен, примерно за два метра от них, были вырыты длинные канавы на протяжении всего здания, по которым струилась внешне чистая… Вода! Да-да, вода, уходящая во внешний мир, где, наверное, проходила следующий круг циркуляции, дабы вернуться обратно. Пол же, будто созданного для отдыха скота места, покрывала походящая на перемолотые древесные отходы масса, плотно спрессованная и пружинящая под мозолистыми ступнями замученных узников.
Прямо-таки бросившаяся в глаза роскошь поразила каждого раба, даже самого убогого, считающего секунды до встречи с ангелами и обнаженные, измученные люди, заходящие внутрь огромного хлева, шокировано замирали, ведь по сравнению с пережитым здесь был Рай, а как еще назвать место, где тепло, сухо и струится благословенная Богом жидкость? Эдем, мать его так! Да уж… Прошла всего пара адских суток, а переведенные в статус животных выходцы с Земли активно подтверждали это, мечтая поваляться на сене и вдосталь попить из канавы.
«Вот, что значит чувство самосохранения… Выжить любой ценой… Знакомое ощущение… Чтобы опохмелиться, я был готов достать бутылку из мусорного ведра и выхлебать остатки с вонючим окурком внутри…», — все еще пропитанный жаром двух сумасшедших солнц Дмитрий жадными глазами смотрел на окружающее богатство, как и мускулистый Лкетинг с Такеши, синхронно повернувшие головы с потрескавшимися губами.
Весь товар Джумоука здорово похудел, а как иначе, ежели «волшебная» капельница перерабатывала лишние ресурсы тела, основываясь на заложенной внутрь программе. Ни у кого из видимых мальчишкой рабов не осталось животов и лишних складочек по бокам, если только у изначально полных грешников. Эти чревоугодники не успели израсходовать накопленные на Земле запасы, которые приходилось насильно растрясать в Аду, и еще пара суток голода с жарой им бы не помешала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
