Мира рассказала Бекке о новоявленной дружбе между генералом и герцогом Лабелином: сперва о прошении торговцев Южного Пути, затем — о том, как герцог и генерал ехали бок о бок во главе войска.
— Я не думаю, что генерал Алексис осознанно участвует в заговоре. Он кажется мне бесхитростным и надежным человеком. Что, однако, не помешает Валери воспользоваться его чувствами и сделать генерала своим орудием в трудную минуту… Вот теперь жду твоих вопросов. Все ли складно? Похоже на правду?
Бекка наморщила лоб, размышляя.
— Говоришь, кофе помогает думать?.. Дай-ка, попробую.
Она приложилась к чашке Миры, причмокнула, облизала губы.
— Тайна Аланис… Если она известна заговорщикам, почему они до сих пор не растрезвонили всем? Со мною так не церемонились…
Мира торжествующе шелкнула пальцами:
— Я думала об этом! Это весьма хитрый ход. Если бы заговорщики очернили Аланис раньше времени, то тем самым Валери сделалась бы первейшей претенденткой в императрицы!
— Но они ведь этого и хотят…
— А, кроме того, еще и первой подозреваемой! — воскликнула Мира. — Убивать наследников престола станет лишь та невеста, которая уверена, что Адриан выберет именно ее! Лишь так план переворота выглядит логично: убрать наследников — выйти за Адриана — убрать Адриана. Не станет Аланис — Валери окажется фавориткой соревнования, и на нее сразу же падут подозрения! Но пока Аланис мнит себя победительницей, задирает нос, блистает при дворе — она служит прекрасной ширмой! Именно она, а не наивная Валери, притягивает все взгляды — в том числе, и взгляды тайной стражи.
— Хм… — Бекка восхищенно покачала головой и вновь хлебнула кофе. — Говоришь, ты пьешь его каждое утро? Я последую твоему примеру.
— Всем нравятся умные девицы, — повторила Мира слова шута и подмигнула подруге.
— А когда же, по-твоему, заговорщики раскроют тайну Аланис?
— На летних играх. Дня за два до помолвки. Протекция не получит времени, чтобы все обдумать и выстроить обвинение. Великие Дома не успеют предложить владыке новый брачный договор. Да и сам император также ничего не успеет предпринять, ведь он должен объявить имя невесты в последний день игр. Династия построена на традициях — так говорила одна моя подруга.
— Он может отложить помолвку на год и тем временем заключить новый брачный договор с кем-нибудь совершенно неожиданным… с той же Минервой, хотя бы.
— Что за глупость! — фыркнула Мира. — Она небогата и неизвестна!
— Уже очень известна. Небогата — да, но весьма родовита. В ее пользу охотно выскажется и Виттор Шейланд, и Сибил Нортвуд, а следом за твоей матушкой — и Ориджин, ведь мы уже знаем, что Эрвин приятельствует с нею.
Мира поморщилась. Ей совершенно не хотелось думать в этом направлении: если окажется, что подруга права, и Мира имела хоть какие-то призрачные шансы, то… Даже призрачных шансов хватит, чтобы размечтаться. А вот разочарование будет не призрачным — весьма колючим и болезненным.
— Так или иначе, владыка не отложит помолвку. В сентябре ему нужна поддержка в Палате, и он получит ее лишь в том случае, если породнится с одной из коалиций.
— А если отложить и помолвку, и голосование?
— Тогда вся Империя увидит, что владыка слаб и неспособен быстро добиться своего. Сейчас ему сложно утвердить реформы, а через год это станет вовсе невозможно. Нет, в последний день летних игр он назовет имя Валери Грейсенд.
Бекка помедлила в задумчивости, потеребила волосы.
— Как связана со всем этим интрига Эрвина Ориджина? Его тайные договора с Фарвеем, твоей матушкой и с моими… что из этого выйдет?
— Я вижу это так: Эрвин не помогал ни Айдену Альмера, ни, тем более, Морису Лабелину. Он плел сеть с какой-то своею собственной целью. Зная, что император нуждается в поддержке, он собрал свою коалицию. Пообещал каждому что-нибудь ценное. Твоему дяде — переправы через Холливел, прости за напоминание. Матушке — избавиться от монополии Южного Пути. Фарвею — что-то еще… А у императора намеревался просить все это, и еще кое-что — для себя. Он преследовал свой интерес…
— Я догадываюсь, какой, — сказала Бекка и сделала паузу.
— Ну же! — воскликнула Мира. — Какой интерес? Не томи!
— Дай насладиться кратким мигом превосходства, — подмигнула Бекка.
Мира подалась к ней, всем видом выражая смирение.
— Умоляю, премудрая Южанка! Смилуйся, раскрой мне свой секрет! Без тебя я блуждаю впотьмах…
— Так и быть, — мурлыкнула Бекка. — Ты знакома с Эрвином?
— Очень отдаленно. Виделись только раз.
— А я немало насмотрелась на него — праздники, дворцовые балы… Это высокомерное, самовлюбленное, язвительное создание. Светлая Агата может им гордиться: достойный образчик их породы. Но, в отличие от Аланис, он — человек острого ума. Спаять тайный союз из четырех земель вполне ему под силу. И, снова-таки в отличие от Аланис, Эрвин способен любить не только себя. Есть на свете девушка, ради которой он пойдет на многое — это чувствуется сквозь все его высокомерие.
— И она?..
— Северная Принцесса. Его сестра.
Мира прикрыла глаза, сжала виски, стараясь уложить в картину новую черточку. Затем довольно улыбнулась:
— Великолепно! Все встало на свои места. Эрвин Ориджин строил заговор в пользу своей сестры Ионы! Он уговорил четыре Великих Дома поддержать любой выбор императора, зная, что если только заикнется об Ионе, то получит отказ. Инфанта Дома Ориджин на императорском престоле — это никому не понравится. Половина земель боятся Ориджинов и так, даже без родства с Короной.
— Так что он добился поддержки для сестренки, не называя ее имени… хитро!
— Ага. А потом явился к Адриану и сказал: ваше величество…
— Позволь-ка я, — прервала Бекка. — Ваше величество, Аланис — нахалка, Бекка бесплодна, Валери глупа. Но есть девушка…
— Не девушка, а неземное создание!.. — вставила Мира.
— Само воплощение красоты Агаты и благородства Севера. Она обучалась в пансионе Святой Елены, она сочиняет стихи и пишет картины…
— А она пишет и сочиняет?.. — уточнила Мира.
— Числятся за нею такие грешки. А еще, за нею — непобедимые мечи Ориджинов, могучие рыцари Нортвуда, золотые шахты Надежды, конные заводы Литленда. И, что немаловажно, возможность утереть нос герцогу Альмера, который возомнил, что держит вас, ваше величество, на поводке!
— Правда, ваше величество, моя сестра — она немного… с позволения сказать… блаженная.
— Но ведь вам не привыкать, — подхватила Бекка. — Свихнутый дядя Менсон по душе вашему величеству, у вас полное взаимопонимание! Так что, с шутом по левую руку и леди Ионой — по правую, ваше правление будет долгим и невообразимо счастливым!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
