— А что раньше молчал? Тебе машина нужна?
— Да нет.
— Как нет? Права есть?
— Нет.
— Ну водить же ты умеешь?
— Конечно.
Гоша привстал и, перевалившись через передний ряд сидений, пошарил впереди рукой. Выдернул ключи из замка зажигания и протянул их мне:
— Бери, машина твоя, пока преступление не раскроешь. В бардачке расходы на бензин и прочие служебные издержки.
— Спасибо, конечно… Но я взяток не беру.
— Какая на хрен взятка?! Это мое небольшое вложение в дело раскрытия преступления. Надеюсь, ты отплатишь мне результатом.
— Постараюсь, — я взял ключи. — Теперь дело быстрее пойдет. Уверен.
— Вот и хорошо. Давай, я с правами договорюсь. Сделают тебе в ГАИ по-быстренькому.
— Да с правами я сам порешаю. А пока у меня удостоверение есть. Лучше любых прав.
Пока это еще было действительно так. Я в девяностые и в начале нулевых права вообще с собой никогда не брал. Все заменяла ксива.
— Удостоверение? Тебя приняли в штат? — удивился Гоша.
— Не совсем. Я теперь, вроде как, прокурорский. Помощник следователя внештатный. Но для нашей провинции такие корки лучше майорских. Потому как штамп в них генеральной прокуратуры СССР стоит. Спасибо товарищу Горохову — подсуетился.
— Ого… — Гоша присвистнул. — Так ты теперь не мент вовсе? Я рад. Не люблю ментов. Без обид…
— И не надейся. В душе я все равно мент, — улыбнулся я. — И работать буду в милиции, а не в прокуратуре. Вот только найду убийцу…
— Даст бог… Найди его. Прошу, — Гоша съежился. Взгляд его снова стал пустым.
— Сам хочу. С приездом Горохова проще стало. Он все отделы под себя подмял. Даже начальник УВД и замполит ему не перечат. Теперь дело о маньяке в приоритете, так что, наоборот - это ему все докладывают. Вот только с местной прокуратурой пока не лады.
— А что так?
— Да Дубов… Глеб Львович, старший следователь,оказался старым знакомым Горохова. Учились они на одном факультете и не очень ладили в свое время. Так оно и осталось.
— Тьфу ты! — Гоша поморщился. — Они бы еще вспомнили с детского сада обидки. Дубова я знаю. Мужик вроде нормальный. Только играть любит. У меня частенько в заведении бывает. Поговорю с ним, чтобы не ставил палки в колеса.
— Да он вроде и не ставит. Так. Как хищники все территорию делят, а то, что одно дело делают, никак признать не могут.
— Тем более поговорю. Лишь бы толк в этом был. Дубов, ведь он упертый, хотя и с головой. Раньше я думал, что это он мой катран прикрывает. Но он обычный завсегдатай заведения. Вот скажи мне, Курсант, неужели менты не знают про катран?
— Знают, конечно, — я решил не юлить перед Гошей, тем более, он сам уже догадался, что не просто так его заведению дают держаться на плаву.
— А почему рейдов нет? Облав?
— А как сам думаешь? – я внимательно посмотрел на него.
Гоша задумчиво хмыкнул:
— Думаю, что нужен кому-то важному катран. Не только мне. Народ у меня там непростой захаживает. Много интересных личностей высокого и знатного пошиба, но большинство из них по кривой дорожке идут. Даже из горкома люди есть. С фарцовщиками за одним столом играют. Весь городской бомонд собирается. Хм-м… Точно! Я понял! Где еще так соберешь вместе столько влиятельных и таких разных людей? Получается, что катран нужен тем, кто на моих клиентов виды имеет. Юрисдикция это не ментовская. Значит… Эх! Всегда подозревал, что у конторы я под прицелом. Хреново…
Гоша подозревал – ну, а я в таком варианте был на сотню процентов уверен.
— Да не так уж и хреново, – успокоил я его, как старого друга. – Пока твое заведение собирает барыг и коррупционеров — оно всегда будет процветать.
— Интересно… — Гоша задумался. — Получается, я, сам того не желая, на чекистов работаю. Информацию они с моего катрана качают. А взамен закрывать не дают. Что ж … Не думал, что Гоша Индия на властей работать будет. Ну, да ладно. Сейчас мне на это, честно говоря, наплевать. Я крови хочу. Обещай, что найдешь гада… Если помощь нужна будет, позвони в ресторан “Октябрь”. Трубку возьмет администратор. Скажешь, что ты Курсант, я всех там предупрежу. Если что-то срочное, он в лепешку расшибется, но меня найдет и передаст сообщение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хорошо, — кивнул я. — Спасибо.
— Это тебе спасибо, что взялся с таким рвением за Зинку мою мстить. Скучаешь хоть по ней?
— Работа у меня такая, убийцам мстить.
— Ага, рассказывай. Ты же слесарь официально, вроде как. Но на жопе не сидишь, — улыбнулся Гоша. — Уже с прокурорскими корками бегаешь и “Волгу” вот отжал. Молодец. Если ментовка надоест, давай ко мне. Таких дел наворотим… Только, конечно, когда ублюдка этого изловишь.
— Нет уж. Мне еще в школу милиции поступать.
— Далась тебе она, — поморщился Гоша. — Зачем тебе все это?
— Мечта детства, — пожал я плечами, а про себя подумал: скорее, не мечта детства, а бзик моей зрелости. Хочется во что бы то ни стало пройти весь путь заново, исправить все и прожить жизнь так, чтобы и семья была, и друзья… Которые бы меня не убивали. И сына хочу. А лучше двух. Но не сейчас, конечно… Хотя почему бы и нет?
***
— Разрешите? — я наконец дошел до кабинета №8 и, постучав, приоткрыл дверь.
— Входи, Петров, — кивнул Горохов, пуская, как всегда, паровозные клубы дыма возле распахнутого окна.
Я вошел и поежился. Выстудил он кабинет. Не май месяц. Как еще психологиня не примерзла. Я украдкой бросил на нее взгляд. Она сидела за боковым столом у стены, зарывшись в какие-то бумажки.
— Никита Егорович, тут мне сорока на хвосте принесла, что Галина Павловна Зинченко, супруга нашего подозреваемого, видела его любовницу. Причем близко видела, как мы сейчас с вами стоим. Даже теснее. Вроде как, драку с ней даже затеяла.
— Во как? — Горохов торопливо затушил “Мальборо”, дорогие и редкие сигареты, рубль за пачку сейчас примерно. — А ну-ка поподробнее давай. Мы же ее опрашивали. Сказала, что ничего не знает о похождениях мужа. Дескать, не было у него никого, кроме жены законной.
— Сын ее мне кое-что поведал. Мы с ним одноклассники. Я думаю, надо переопросить Галину Павловну. Теперь она покрывать муженька, возможно, не будет.
— Это почему? — прищурился Горохов.
— На развод она подала и из квартиры съехала.
— Это уже интересно, — Горохов достал еще одну сигарету. — Будешь?
— Бросил.
Следователь удивленно вскинул на меня бровь, но ничего по этому поводу не сказал и закурил вторую:
— Куда съехала?
— Этого я не сумел разузнать. Женька сам не в курсе, куда мать подевалась, но зато мы знаем, где она трудится.
— Отлично! Хорошая работа, Петров. Или как тебя здесь называют? Курсант. Кстати, а почему Курсант?
— Да я в школу милиции хотел поступать, но не срослось…
— Экзамены завалил? Бывает.
— Нет, ранение помешало.
— Ранение? — Горохов снова вскинул бровь, чуть поразмышлял, а потом сказал. — Ах, да, вспомнил. Я же личное дело твое читал. Там история с валютчиками была. Тебе даже вроде грамоту там дали какую-то, насколько я помню.
— Ага, — иронично кивнул я. — Благодарность… Только у меня просьба будет. Разрешите, я сам опрошу супругу Зинченко.
— Это почему? У нас есть для этого дела специальные люди. Сделают все в лучшем виде.
— Просто однажды ее уже пытались разговорить, и ничего не вышло. А я как одноклассник сына с ней поговорю. Не только как представитель власти. И потом, я Женьке обещал, что никто из милиции к его матери больше приставать не будет.
— А ты справишься?
— А что тут хитрого? Где, когда, с кем, зачем и почему? Вот главные вопросы. Плюс описание внешности, покажу фотографию убитой Соболевой. Может, она в ней сразу и узнает ту, которой космы дергала.
— Все правильно, — Горохов задумчиво поскреб затылок. — А ты точно школу милиции не закончил?
— В этой жизни – точно…
— А в другой? — хитро прищурился следователь.
