— Майкл…
— Ники, прошу, молчи, — натянуто сказал он, крепко сжимая руль. — У меня есть для тебя еще сюрприз. Все должно идти по плану.
— Но…
— Молчи, черт возьми! Или точно трахну.
Я послушно замолчала. Если он так хотел предстать передо мной благородным рыцарем, пусть сделает это.
В этот раз я увидела его дом в другом свете. При ночном освещении он казался настоящим замком. Красивые фонари освещали всю территорию, очерчивая контуры изящных топиарий. Но всё это оказалось ерундой по сравнению с самим домом внутри. Он действительно подготовился. Весь дом был украшен свечами, плакатами, вывесками, шарами. И романтично, и празднично одновременно. Волшебно. Пришлось снова бороться с приступом слёз. Ведь никто, абсолютно никто не делал такого для меня. Не зря я не стала настаивать на сексе на берегу, сюрприз того стоил.
— Ники, проходи в столовую. Там нас ждёт ужин. Прямо и направо.
Кухня. Нет, ресторан. Здесь тоже все казалось волшебным. Кухня тоже была освещена лишь свечами, зато какими. Разными, цветными, декоративными, с узорами и без. Посередине стоял столик, как в ресторане. Он был сервирован бордовой скатертью. Ну, даёт! На нём стояли тарелки и бокалы, очень дорогие на вид. Боже, я попала в сказку. Спасибо тебе. Посередине — ведёрко со льдом и шампанским. Нет, это — голливудский фильм, и я — в главной роли.
Неожиданно сзади появился Майкл и отодвинул стул.
— Присаживайся, пожалуйста.
— Майкл, всё очень красиво. Всё просто божественно. Спасибо тебе огромное. Но, может, мы уже отпразднуем? — Да, я сама, как бенгальский огонь, вся искрилась от желания.
— Мы все успеем, у нас вся ночь впереди, Ники.
Ужин проходил в удивительно спокойной обстановке, если, конечно, не считать его откровенных взглядов и различных пошлых жестов с моей стороны. Да, он раздел меня глазами раз десять за час. Я была не против, очень даже — за. Но всему своё время. Я очень настойчиво повторяла это про себя, чтобы не сорваться и не накинуться на него.
— Ники, в этот прекрасный день, двадцать два года назад, мир подарил нам тебя. Так, давай же за это выпьем.
Я с опаской взяла бокал. Алкоголь мне не друг, а враг. Надо быть осторожной.
— А теперь я бы хотел тебе кое-что подарить.
Когда он протянул мне тёмно-зелёную коробочку с надписью «Bvlgari», я забыла, как дышать. Открыв ее, я увидела неземной красоты и, наверное, цены, кольцо, сплошь усыпанное камнями — бриллиантами, видимо. Это кольцо стоит больше, чем все деньги, которые я держала в своих руках за всю жизнь.
— С-спасибо большое, но это слишком дорогой подарок. Я не могу его принять.
— Не говори ерунды, Ники. Мне это ничего не стоило. А я очень хочу сделать тебе приятное.
Хотел и сделал. Настоящий мужчина.
— Мне очень приятно, правда. Спасибо.
— Не хочешь потанцевать?
— С радостью.
Музыка, вкупе с выпитым, раскрепостила меня. Его руки на моих ягодицах, сжимающие их немного сильнее положенного, меня уже не возмущали. А еще больше возбуждали…
— Ники, ты просто очаровательна, — его дыхание нежно коснулось моего уха.
По спине побежали мурашки, в голове стоял дурман, а внизу живота разгорался пожар. Если он сейчас скажет мне, что он — серийный маньяк, я и это ему прощу. Медленно, но верно, я превращалась в желе.
— Ники, ты заставляешь меня терять голову от страсти, — сказал он таким мягким голосом, что я окончательно отдалась в его власть.
— Ну, так потеряй ее уже…
— Я хочу тебя. Сильно. Прямо сейчас.
Этот шёпот был так порочен, он так и зазывал в сети греха.
— Я тебя тоже.
— Идём в спальню.
Он взял меня на руки и понес в спальню. Она оказалась огромной, с окном, выходящим в сад. Кровать чёрного цвета была застелена шёлковыми простынями с золотой вышивкой. Но самое главное — это лепестки роз. Да, много лепестков на полу и на кровати. И, конечно же, свечи. Невероятно, мой первый раз будет с чудесным мужчиной в чудесном месте. Неужели судьба решила воздать мне сполна за все прожитые годы?
— Ники, ты изумительно пахнешь.
Опять этот сексуальный донельзя голос скользил по моей шее, вызывая мурашки. Майкл потихоньку спускал платье, покрывая кожу поцелуями.
— Спасибо… — С запинкой ответила я, подтягивая платье обратно наверх. Мои пальцы быстро пробегались по пуговицам его рубашки. Вот уже рубашка на полу, а у меня перехватывает дыхание от вида его прекрасного тела.
Так медленно, но в то же время, мгновенно моё платье оказывается там же, где и рубашка — на полу, а я — на кровати. Майкл — сверху, и он уже ласкает и целует мою грудь, стягивая бретельки бюстгальтера. Но, неожиданно, когда я почти высвободила его член, раздался телефонный звонок. Я притянула его сильнее к себе, не желая отпускать.
— Черт! — выругался Майкл. — Ники, мне нужно ответить, звонок по рабочей линии.
Нет! Не уходи. Чёртов телефон, чёртов человек по ту сторону линии.
— Да, да, хорошо, иди.
И он ушёл. Но совсем не на пять минут, которых было бы достаточно, чтобы сказать: «Извините, я занят». Его не было полчаса, точно. Забеспокоившись, я надела лифчик и выскользнула из спальни. Куда идти, я не знала, но внезапно раздалось громовое: "Я сказал, нет! Сейчас я никуда не пойду, даже если миру будет грозить конец света".
Класс! Я действительно что-то для него значу. Бабочки вновь расправили крылья, уровень эндорфинов достиг максимальной отметки, сердце мое могло не выдержать такого количества эмоций. Я пошла на голос и набрела, как оказалось, на его кабинет. Майкл стоял спиной ко мне и смотрел в окно. По его напряжённой спине я могла сделать вывод, что он чертовски злился. Так сильно сжимал телефон, что еще чуть-чуть и он треснет.
— Мэтт, мне плевать! Пусть этот гребаный Крауман делает, что хочет. Да, я потеряю деньги. Но я чертовски долго ее обхаживал! И что, за зря? Я пересплю с ней сегодня, и плевать на всё. Тем более, в неё я тоже немало вложил, и терять эти деньги не собираюсь.
Вот сука! Так кольцо и наряд, и все это… просто вложение? Бабочки сдохли без единого звука. А я — шлюха, да? Решил купить меня? Слезы навернулись на глаза, я прислонилась к стене. Спасибо моей нечеловеческой выдержке за то, что я не разревелась. Хотя горечь и разочарование от его слов и всей ситуации, в целом, били фонтаном. Но Ники Кросс никогда не плачет. Сейчас она соберет сопли в кулак и улыбнется. Сволочь! Подонок! Я тщетно пыталась улыбнуться, а вот слезы так и рвались наружу бурным потоком.
Вернувшись в спальню, я быстренько оделась, несмотря на то, что мне дико хотелось разорвать это платье на лоскутки. Хотелось избить кого-нибудь, придушить, расчленить!
