1781 году «пустое место» с каменным зданием театра приобрела супруга полковника Елизавета Михайловна Попова. С 1782 года участком владел поручик Иван Иванович Рейнерс, «отставной от армии офицер 40 лет с женой Марией Ивановной и четырьмя детьми». Выйдя в отставку, поручик И. И. Рейнерс возвел на участке два каменных дома: перестроенный в двухэтажное каменное жилое здание дворцовый театр и трехэтажный доходный жилой дом. Кроме того, отставной поручик соорудил на своем участке мастерскую по изготовлению изделий из меди, пользовавшихся тогда большим спросом у жителей столицы.
Дом 61 по набережной Мойки
В 1787 году в разделе объявлений газета «Санкт-Петербургские ведомости» опубликовала сообщение: «В доме порутчика Рейнерса у Мартина Баумана продаются отменные кинарейки, кои днем и ночью арии поют». В 1806 году вдова поручика Рейнерса Мария Ивановна довольно успешно продолжила заниматься квартирным бизнесом, сдавая в аренду два жилых флигеля и одновременно часть участка между набережной Мойки и Большой Морской улицы под складские помещения. Принадлежащая вдове территория была частично занята «складкой дров на продажу, а оный двор огорожен деревянным забором». В трехэтажном каменном доме у вдовы поручика Рейнерса в 1830-х годах снимал квартиру сотрудник «Литературной газеты» и литературно-политического журнала «Современник», основанных А. С. Пушкиным, Лукьян Андреевич Якубович. За три дня до гибели поэта на дуэли он дискутировал с поэтом о памятнике древнерусской литературы конца XII века «Слово о полку Игореве». После смерти А. С. Пушкина Лукьян Андреевич опубликовал некролог о нем в политической и литературной газете, рупоре отечественной монархии «Северная пчела».
Развивать в дальнейшем строительство доходных домов на престижном участке вдова Рейнерс не стала из-за отсутствия у нее необходимых финансовых средств.
Наследники М. И. Рейнерс сдали в аренду освобожденную от дров площадку для строительства необычной деревянной восьмиугольной ротонды, демонстрирующей панораму Парижа, срисованной с натуры художником Штейнегером в период нахождения во французской столице русских войск. Через два года на участке вместо ротонды, арендуемой организатором петербургского прообраза нынешнего кинематографа госпожой Латур, появилось капитальное двухэтажное здание. Проект постройки новой ротонды осуществил австрийский подданный Иосиф Лекс. Чертежи строения внимательно просмотрел и подписал столичный зодчий А. Кавос.
Павел Петрович Свиньин
Первый этаж новой постройки занимал известный петербургский антикварный магазин, а на втором этаже располагалась диорама «Панорама Парижа». В этой лавке, принадлежавшей Луи Палацци, была совершена знаменитая аукционная продажа «музеума» коллекционера П. П. Свиньина, авантюриста и известного в столице лжеца. Русский писатель и популярный петербургский поэт-сатирик Александр Ефимович Измайлов довольно едко тогда писал о нем:
Павлушка, медный лоб, приличное прозванье,
Имел ко лжи большое дарованье.
Мне кажется, еще он в колыбели лгал.
До 1830 года Свиньин издавал в Петербурге журнал «Отечественные записки». Недостаток средств принудил собирателя объявить о продаже своей коллекции с аукциона в антикварном магазине Палацци.
В конце 20-х годов XIX столетия участком и строениями на нем владел коммерсант Бремер, а с 1832 года – его вдова, продавшая через два года унаследованную недвижимость на участке между набережной Мойки, Большой Морской улицей и Кирпичным переулком чиновнику IX класса Требори, вдова которого, Мария Ивановна Требори, впоследствии продолжала помещения и свободные участки своего земельного надела выгодно сдавать в аренду.
В 1841 году второй этаж деревянного жилого здания на участке М. И. Требори арендовал детский кукольный механический театр, считавшийся в то время первым в России зрелищным заведением для детей. Его организовал в том же году предприимчивый француз Лемольт, заказавший в Париже не только оригинальные куклы, но и комплект театральных машин и декораций.
Репертуар кукольного детского театра включал комические водевили, смешные сказки и приключения. Актеры детского театра говорили только на французском языке, поэтому юный зритель вынужден был упорно изучать иностранный язык, чтобы понять содержание диалогов марионеток.
В феврале 1841 года источник столичных новостей «Полицейская газета» писала о репертуаре детского театра: «В детском театре марионеток с успехом прошли любимые спектакли юных петербуржцев: „Мальчик с пальчик“, „Банкир и сапожник“, „Охота на уток“. Отдельные представления сопровождаются замечательной иллюминацией и яркими фейерверками».
Талантливый режиссер Лемольт в свои спектакли наряду с марионетками удачно включал сцены китайских теней и волшебный балет. Из Франции в детский театр прибывали новые оригинальные механизмы и удивительные машины, позволявшие усилить театральный эффект от постановок.
После изобретения французом Дагером фотографии Лемольт в своем детском театре с успехом демонстрировал пораженным юным зрителям цветные пейзажи Европы. Кроме того, Лемольт смонтировал невиданную до тех пор геораму в виде большого шара. Дети с удовольствием изучали «внешнее устройство Земли» с морями, горами и реками и даже могли залезть внутрь шара.
В театре Лемольта побывал и император Николай I с наследником – будущим русским царем Александром II. После посещения детского театра императором и его наследником, одобрившими работу «кукольной комедии», газета «Северная пчела» опубликовала восторженную заметку: «Представления в „кукольной комедии“ назначены преимущественно для детей, хотя и взрослым интересно взглянуть на механических кукол…».
Газета отмечала, что Николая I особенно удивили мнемонические головы, развешанные на цветных лентах на сцене и отвечающие на многочисленные любопытные вопросы детей и взрослых, задаваемых на французском языке. Вместе со взрослыми артистами труппы детского театра в спектаклях участвовали и их дети в «пластических и мимических живых картинах».
В 1848 году детский театр на набережной Мойки назначили «в сломку». Однако на углу Мойки и Кирпичного переулка появился тогда «временный балаган зверинца немца Зама», к которому планировали пристроить помещение «для хранения провизии и корма диких зверей». Программой представлений предусматривались сражения сведенных в одну клетку диких зверей – бенгальского льва и бурого медведя.
Журнал «Столица и усадьба» в статье об истории ресторанного дела в России упоминал старейший участок Северной столицы, ограниченный правым берегом реки Мойки, Большой Морской улицей и Кирпичным переулком. При этом отмечалось, что здесь находился «любимый ресторан столичной золотой молодежи» – «Мыс доброй надежды», в котором, по уверениям журналиста и гурмана Фаддея Венедиктовича Булгарина, «очень вкусно кормили во время обеда, всего за 30 копеек медью. Меню обеда состояло из различных кушаний, напоминавших смесь блюд французско-нижегородской кухни». В подтверждение сказанного Фаддей Венедиктович приводит довольно интересный перечень обеденных кушаний: «1. Суп: минотаж натурень. 2. Пироги: демидовские коки. 3. Холодное: розбиф с цибромом. 4. Соус: фаже из ряпчиков ту тю шу. 5. Зелень: раки. Разное: телятина. Пирожное: „крем бруле“».
В 1850 году старинный петербургский участок, соседствовавший с домом коммерсанта Елисеева на набережной
