трясу головой так энергично, что ещё немного – и она отвалится. Дерек улыбается. Смахиваю слёзы и бросаюсь ему на шею. Он крепко обнимает меня, что-то бормочет, щекоча мне ухо, но слов я разобрать не могу. Дерек покрывает поцелуями моё лицо, затем обхватывает его ладонями и смотрит в глаза.
– На днях купим кольца, – шепчет он. – Выберешь своё кольцо сама, какое понравится.
– Прям любое?
– Абсолютно. Я так долго пялился на них, но… вот откуда мне знать, какое ты захочешь носить вечно.
Улыбаюсь.
– С платьем и украшением ты угадал.
Он касается камня в моей подвеске.
– Тогда я не нервничал. Просто зашёл в магазин и купил то, что напомнило мне тебя.
– А кольца? Когда ты смотрел на них?
– За день до того, как Карлос избил тебя.
– То есть ты хотел сделать мне предложение ещё тогда, но потом вдруг решил, что без тебя мне будет лучше?
– Это сложно, – он хмурится. – Мне правда так казалось. Я был готов тебя отпустить. Но не теперь, нет. Сейчас уже не смогу. Не отпущу больше, сделаю своей официально. И ты не будешь работать на Эда, это не обсуждается.
– Не буду, – улыбаюсь.
– Я хочу лечь, просто полежать с тобой. Можно?
Киваю. Я пойду за ним куда угодно, а уж в кровать – тем более.
– Расскажи о себе, – говорит он, когда мы ложимся.
– Что рассказать?
– Что-то о прошлом, – Дерек обнимает меня одной рукой, кладу голову ему на грудь. – Какой была твоя жизнь? Нормальная жизнь. До того, как ты попала к нам. До того, как я… как мы… То есть… Что тебе нравилось? О чём ты мечтала? Ведь были мечты? У всех они должны быть. Наверное. Я не знаю. У меня не было. Но люди всегда говорят о мечтах. О чём ты мечтала, принцесса?
– Уехать в Нью-Йорк, поступить в балетную академию, потом устроиться в балетную труппу. Мечтала танцевать на большой сцене, – вожу пальчиком по его груди. – Знаешь, когда я танцевала, остальной мир переставал существовать. Меня будто уносило куда-то. Я была счастлива. Но я и сейчас счастлива. С тобой.
– И ты больше не сбежишь?
– Нет.
– А если я сделаю что-то? Чёрт, принцесса, я ведь могу.
– Я не боюсь тебя. Больше нет.
– А стоило бы.
– Ну, это мне решать.
Он обнимает меня с таким трепетом, будто боится, что я растворюсь в воздухе.
– Расскажи ещё. Что-то хорошее. Расскажи.
– Я обожала Рождество. Особенно сочельник. Днём мы с мамой пекли печенье и готовили праздничный ужин. Майкл с папой в этот день ездили за ёлкой. У нас всегда была самая красивая ёлка. Украшали все вместе. Это было так весело. Мы дурачились, прикалывались друг над другом. День проходил в предпраздничной суете. Было круто. А вечером мы садились за стол, – улыбаюсь. – Прям помню этот аромат. Всё было так вкусно. Моя мама отлично готовила. Мы смотрели праздничные фильмы. Так хорошо было, весело. Любовь вокруг. Мама смеялась, когда папа лез к ней с поцелуями, а мы с Майклом радовались. Родители были так счастливы. Они любили друг друга.
– Любовь, – еле слышно произносит Дерек.
– Да, она. А ещё эта атмосфера праздника и уюта в доме. Мы жили бедно, но мы были счастливой семьёй. Были, когда мама была жива, а потом всё пошло наперекосяк. Майкл… Не знаю, что случилось. Зачем он… Почему стал таким. Я не понимаю.
– Так бывает, принцесса. И мне жаль, что Эд убил его.
– Ты и сам хотел это сделать.
– На самом деле мне было плевать, что с ним будет. Майкла мне не жаль. Мёртвым уже всё равно. Но тебе было очень больно, я видел. И мне тогда совсем не хотелось делать тебе ещё хуже.
– Ты всегда так просто говоришь об убийствах. Неужели чужая жизнь для тебя совсем ничего не значит?
– Не знаю, Нора. Правда. Врать тебе я не хочу. А я совру, если скажу, что мне сложно убивать. Это не так. Конечно, меня волнуют жизни близких мне людей, но жизни тех, кого я не знаю, я могу забрать легко. Впервые я увидел смерть в шесть лет. Тогда я плакал. Но после стольких лет плакать уже глупо.
– Наверное. Спасибо за правду.
– Я снова всё испортил?
– Нет. Ты не открыл мне Америку. Я же видела, как ты убиваешь. Ты в эти минуты будто не человек, а машина для убийств.
– Чудовище, да, – он вздыхает. – Расскажи ещё. Что-нибудь хорошее.
Приподнимаюсь на локтях и смотрю ему в глаза.
– Хорошее, значит? Ладно. Помню, как сначала боялась тебя. Прям до жути, до мурашек. У меня в горле пересыхало моментально, стоило тебе появиться рядом. Эдриану я могла отказать, но, если бы ты потребовал, чтобы я раздвинула ноги, я бы это сделала. Без возражений.
– Что тут хорошего?
– Не перебивай. Дай рассказать. Через какое-то время я перестала тебя бояться. Наоборот, мне становилось спокойно, когда ты был рядом. Нравилось наблюдать за тобой. Я постоянно пялилась на тебя. Сама не замечала, что влюбляюсь. Это не было быстро. Сначала ты казался мне стрёмным, но с каждым днём я привязывалась к тебе всё больше. Ты был для меня закрытой книгой. Я совсем не знала тебя, хоть мы и проводили вместе много времени. А потом мы переспали, и тогда я поняла…
– Это была просто похоть, принцесса, – он резко перебивает меня и хмурится.
– Нет. Нет, не просто. Я поняла, что хочу быть с тобой. Хочу каждый год вместе встречать Рождество, каждую ночь засыпать рядом, а утром просыпаться в твоих руках.
Дерек улыбается. Такая же улыбка у него была, когда я подарила ему подушечку. Смущение – вот что это. Мне тогда не показалось.
– Я даже заставлю тебя нарядить ёлку, – произношу и довольно киваю.
– Ты не сделаешь этого! – в его глазах вспыхивает испуг.
Смеюсь, и он снова начинает улыбаться.
– Сделаю. Ты будешь
