Тонгер все еще колебался. Подойдя к окну, он боязливо посмотрел на небо:
— Плохой день для путешествия на аэроплане, Лэси! — проворчал он. — Облачно и сильный ветер… Хорошо, я поеду! Вы приготовили письмо?
— Я напишу его через час, — ответил Маршалт.
Когда Тонгер удалился, он подошел к двери, запер ее на ключ, вернулся к столу и, взяв телефонную трубку, попросил соединить его с Парижем. Когда заказ был принят, он назвал еще один номер.
— Сыскное агентство Стормера?.. Я хочу сейчас же переговорить с мистером Виллитом! Говорит мистер Лэси Маршалт. Мистер Виллит в конторе?
По-видимому, мистер Виллит находился поблизости, так как вслед за этим раздался его голос. Он поздоровался с миллионером.
— Приезжайте ко мне, я хочу вас видеть немедленно, — сказал Маршалт и, повесив трубку, начал писать.
Момент был критический. Где-то поблизости находился человек, которому он сделал неизмеримо много зла, который не задумался бы отомстить ему, человек ловкий и смелый, жаждущий мести и кровавой расплаты. Инстинкт говорил Лэси Маршалту, что беда не за горами. Он закончил письмо, написал адрес на конверте и запечатал его сургучом. Затем отпер двери, и как раз вовремя, потому что явился Тонгер в сопровождении частного сыщика, уже и прежде доставлявшего сведения, нужные Лэси Маршалту.
— Я забыл спросить вас об этом раньше, но вы, кажется, глава агентства?
Виллит отрицательно покачал головой:
— Не совсем, — ответил он. — Но мистер Стормер большую часть времени проводит в нью-йоркском отделении агентства. В Америке мы занимаем лучшее положение: Стормер исполняет поручения правительства, оберегает некоторых людей, играющих видную роль в обществе. Здесь же…
— Вот какое поручение я вам дам, — сухо сказал Лэси, — вы слышали когда-нибудь о Малпасе?
— Это старик, который живет в соседнем доме? Да, я слышал о нем. Нам поручили узнать, кто он такой, — наши клиенты хотят иметь его фотографию.
— Кто они? — быстро спросил Лэси. Мистер Виллит улыбнулся.
— Боюсь, что не смогу сказать вам, — ответил он. — Одна из наших обязанностей — сохранять секреты наших клиентов.
Лэси достал из кармана всегда лежавшую там пачку денег, отделил две бумажки и, положив их на стол, пододвинул сыщику, который, смущенно улыбаясь, взял их.
— Я думаю, что нет особой нужды держать в секрете такое дело. Это по поводу некоего Лекера, который исчез некоторое время тому назад.
— Лекер? Это имя мне незнакомо! Так вы могли бы разузнать что-нибудь о старике?
Виллит покачал головой:
— Нет, сэр, он недосягаем, как устрица в своей скорлупе.
Лэси долго раздумывал, прежде чем заговорил снова:
— Я хочу, чтобы вы назначили смены сыщиков, которые беспрерывно следили бы за Малпасом. Я хочу, чтобы и днем и ночью велось наблюдение за всеми входами его дома, а также, чтобы вы послали одного из людей на крышу моего дома.
— Для этого нужно, в общей сложности, шесть человек, — сказал Виллит, делая заметку в своей записной книжке. — Что вы еще желаете?
— Вы должны следить за ним, опознать его и дать мне знать, кто он. Если возможно, достаньте фотографию.
Виллит записал и эти распоряжения.
— Теперь, надо полагать, нам будет легче, — сказал он. — До сих пор это дело не требовало стольких людей и все расследование вел один сыщик. Когда мы приступим?
— Сейчас же, — энергично заявил Лэси. — Я отдам распоряжение, чтобы назначенного вами человека пропустили на крышу. Тонгер позаботится о том, чтобы создать ему удобства.
Он отпустил сыщика, и сейчас же вслед за этим раздался телефонный звонок из Парижа. Больше десяти минут Лэси Маршалт отдавал по телефону приказания на прекрасном французском языке.
Глава 26. Женщина в парке
Бывали моменты, когда Одри с некоторым сожалением вспоминала о днях, проведенных ею на птицеферме в обществе надоедливой миссис Граффит. Птицеводство имело свои недостатки, но все же разведение кур, несмотря на все трудности, связанные с этим делом, было более приятным занятием, чем служба у отталкивающего старика, жившего в доме на Портмен-сквер. Последние два дня она не видела Дика Шеннона и за это дулась на него, хотя он сообщил ей номер своего телефона и явился бы к ней по первому ее зову. Раз или два она подходила к телефону, брала трубку и снова вешала ее. Наконец она приняла бесповоротное решение. Сегодня вечером должно было состояться ее второе свидание с мистером Малпасом, и она решила прекратить с ним всякие отношения. Каждое утро она получала его корреспонденцию, которую переписывала и возвращала ему. Однажды она даже сама отнесла письма на Портмен-сквер, надеясь увидеть Малпаса до назначенного срока. Но, хотя она стучала несколько раз, ответа не последовало, и ей пришлось бросить письма в узкую щель ящика для писем, куда они упали с глухим стуком.
В тот день, когда Тонгер нехотя отправился в путешествие в Париж, она предприняла свою любимую прогулку.
Грин-парк был совершенно пуст в это холодное январское утро. Пруды замерзли, и только по краям сторожа разбили лед для птиц, обитающих на маленьких островках в густых зарослях кустарника. Ветки деревьев были голы, и только лавровые и миртовые кусты сохранили свою вечнозеленую листву, оправдывая этим название парка.
Одри направилась по ведущей вокруг сквера аллее и подошла к мостику, перекинутому через него. Дул холодный северный ветер, По небу стремительно неслись белые облака, предвещавшие снег. Одри чувствовала его в воздухе. Она успела дойти до середины моста, когда сильный порыв ветра заставил ее повернуть обратно; она решила, что погода сегодня не подходит для прогулки.
Ветер раздувал полы пальто и срывал шляпу. Она придерживала ее руками и шла обратно той же дорогой. Впереди себя она увидела гуляющего приземистого человечка, который шел, размахивая палкой. Еще издали, до того, как она нагнала его, она почувствовала запах его сигары. Размахивая своей тростью, он чуть не задел ее. Оглянувшись в испуге, он остановился, и от смущения сигара чуть не выпала из его рта.
— Простите, сударыня! — сказал он.
Одри улыбнулась и, произнеся несколько слов, поспешила вперед. На одной из скамеек у пруда она заметила женщину, и ее поза, даже на таком расстоянии, показалась ей странной. Женщина откинулась назад, подняв лицо к небу; ее широко раскинутые руки ухватились за скамейку. Девушкой невольно овладел страх. Поза женщины была такая неестественная, такая странная, что Одри замедлила шаг, боясь пройти мимо неподвижной фигуры, и гуляющий незнакомец быстро нагнал ее.
— Как странно! — сказал он. Одри обрадовалась его обществу.
— Что случилось с этой женщиной? Хотелось бы это выяснить, — сказала она.
Он ускорил шаги, и она последовала за ним, боясь остаться одна. Женщине, сидевшей на скамье, было лет тридцать-сорок. Ее глаза были наполовину закрыты, лицо и руки посинели от холода. Рядом с ней лежал маленький серебряный флакон без пробки и его содержимое вылилось на скамью. Одри смотрела с содроганием. Это ужасное лицо показалось ей странно знакомым, и она напрягла память, чтобы вспомнить, где она видела эту женщину. Она видела ее где-то, может быть, проходя по улицам. Нет, она видела ее где-то совсем близко.
Толстяк бросил свою сигару и бережно поднял голову женщины.
— Вы не могли бы пройти вперед и позвать полисмена, — мягко сказал он, но в этот момент невдалеке показался полисмен, и его предложение оказалось излишним.
— Она больна? — спросил полисмен, нагибаясь над женщиной.
— По-видимому, тяжело больна, — спокойно сказал толстяк. — Мисс Бедфорд, вам лучше уйти.
Одри вздрогнула, услышав свое имя, произнесенное незнакомым ей человеком. Она внимательно посмотрела на него, но, насколько она помнила, она никогда не видела его. Его взгляд, указывавший на дорогу, был яснее слов: он просил ее уйти.
— На другом конце аллеи вы увидите констебля, мисс, — сказал полисмен. — Не будете ли вы так добры прислать его ко мне и сказать ему, чтобы он вызвал санитарную машину?
Чувствуя облегчение оттого, что она может уйти от этого зрелища, Одри удалилась так быстро, что полисмен не успел выполнить все необходимые полицейские формальности.
— Я забыл спросить ее имя. Но вы, кажется, знаете ее? Мисс…
— Да, это мисс Брэдфилд. Я немного знаю ее: мы когда-то работали в одной конторе, — быстро проговорил Слик Смит.
Он поднял серебряный флакон, старательно заткнул его пробкой и передал полисмену.
— Вам, может быть, нужно будет узнать содержимое бутылочки, — сказал он и затем добавил тоном предостережения: — Никому не позволяйте сделать хоть один глоток из этой бутылочки, пока вы не узнаете, что в ней!
— Почему? — спросил пораженный полисмен. — Вы думаете, что это яд?
Смит не сразу ответил:
— Разве вы не чувствуете запаха? — Он нагнулся над лицом женщины и понюхал ее губы: — Запах миндаля!
