что в прошлый раз соврала полиции. Оговорила Осетрова, – авторитетно заявил брат Анны Егоровны. Он сидел за столом в семейных трусах до колен и байковой рубашке с длинным рукавом.
– Какая же ты сволочь! – ахнула женщина, глядя на брата и стоя столбом напротив Ольховцева. – Я ничуть не оговорила его! Он уехал из дома именно тогда: в тот день и час. Уехал на машине, которую прежде подарил Лидии.
– Но уехал-то не за рулем, старая дура, – широко развел руки в байковых рукавах ее брат. – Ты ошиблась.
– Я не ошиблась. Просто случился казус. – Она вдруг виновато шмыгнула носом и потащила Ольховцева от порога к огромном зеркалу напротив окон. – Взгляните, товарищ капитан, в зеркало.
– Гляжу, – кивнул Олег.
Он уже начал догадываться, что произошло.
– Что вы видите? Улицу, так?
Анна Егоровна дождалась его согласного кивка и с виноватым вздохом проговорила:
– Вот и я ее вижу. И видела в прошлый раз, когда Осетров уезжал. Только из-за того, что я видела его не в окне, а в зеркале, я подумала, что он садится за руль. А он садился на соседнее – пассажирское кресло. То есть за ним кто-то приехал. Он не один был. Не один уезжал с картинами. А с кем-то, кто его забрал на машине его погибшей любовницы. Вот такая вышла ошибка, товарища капитан. Уж простите…
Анна, выслушав Ольховцева, заставила его повторить дважды. Помолчала минуту, а потом с тяжелым вздохом сказала, что теперь ей все понятно.
– Что понятно, товарищ подполковник?
– Олег, прекрати козырять, – оборвала она его беззлобно. – Не можешь простить, что пришлось тащиться в такую даль? Но видишь, как все обернулось? Теперь многое становится понятным. И даже появился подозреваемый. Реальный подозреваемый.
– Подозреваемый в чем, товарищ… Анна Сергеевна? В убийстве девушек?
– В убийстве девушек. И в убийстве Осетрова. Мы обнаружили его труп со следами насильственной смерти. В его же машине. Жди нас в отделе. Мы скоро будем. И да… Если ты к нашему приезду досмотришь материал с видеокамер выездов из города и обнаружишь машину Осетрова, ранее принадлежавшую Паршиной, я буду хлопотать за тебя, Ольховцев. Постараюсь выбить тебе если не внеочередное звание, то хотя бы премию.
Ему захотелось заржать в полное горло, как давеча брат Анны Егоровны. Только природа смеха была бы разной. Мужчина потешался над сестрой, над ее неуклюжими попытками быть кому-то полезной. Олег бы смеялся над самим собой. Он же ни за что не успеет! Материала уйма! Как ему все просмотреть, да еще и результативно?!
Но в отдел он не ехал, летел. Кустов по обочинам грунтовых дорог больше не замечал. И подозревал, что царапин на дверях его машины стало чуть больше.
Как ни странно, но он все успел к их возвращению. И даже наблюдал вместе с майором Сидоровым за допросом странного старика.
Почему странного? Да потому, что он то помнил, то не помнил. То сомневался, то был уверен. Анна с ним измучилась. А как не измучиться, если он сцену убийства девушки трижды рассказал по-разному!
– Он стоял спиной. Девушка – на коленях, – уверенно рассказывал старик Шарышев.
– Нож в какой руке у него был?
– Нож был у него за спиной, – покивал Сергей Степанович и неожиданно задумался. – Кажется, в правой.
– Кажется? Почему кажется? – наклонялась к нему через стол Анна.
– Потому что обе руки у него за спиной были. Вот так, – и старик, заведя себе руки за спину, сцепил пальцы на пояснице в замок.
– Нож он от девушки прятал, получается?
– Да! – ответ был очень уверенным.
– И она не ожидала нападения?
– А это как?
– Ну… Не плакала? Не звала на помощь? Не просила ее пощадить?
– Не-не-не, ничего этого не было. Они мирно говорили о чем-то. Он спрашивал, она отвечала. Я подумал, что это игра у них такая.
– А Митя часто предавался таким играм с девушками?
– Не видел ни разу. Они обычно мясо жарили в саду. Картинки малевали. Смеялись, загорали, на озеро бегали купаться.
– А в тот день все было иначе? Он на чем приехал тогда?
– Машину не помню, – смутился старик неожиданно. – Музыку слыхал. Мясо, опять же, жарили. Я и пошел знакомиться, а там…
– Вы перед тем, как пойти, Митю в саду хорошо рассмотрели, а его девушку? Сосредоточьтесь, Сергей Степанович.
– Девушку рассмотрел. Парня – нет. Спиной ко мне стоял. С ножом, – старик зябко передернулся.
– А днем? В саду?
– Я не заглядывал в сад. Неудобно.
– Но прежде же вы наблюдали за ними, – возразила Анна, с трудом сдерживая желание повысить голос. – Видели, как они танцевали, что-то рисовали…
– Некогда мне в тот день было. Я собирался в гости. Переодевался два раза.
– Ух ты! – вырвалось у Анны, и она заулыбалась. – На кого хотели произвести впечатление, Сергей Степанович? На девушек?
– А хоть бы и так! – неожиданно обиделся старик. – Что же мне, в гости с голым пузом идти? Или в футболке с пятном на животе? Девчонки-то все как одна красавицы. Стройненькие, беленькие.
– В смысле беленькие? – у Анны вытянулось лицо.
– Волосы белые. Как пух, понимаешь. Он – Митька-то – все любил в саду голосить, что это его типаж. Или что-то наподобие.
Он замолчал, настороженно посматривая в сторону затемненного стекла, сквозь которое за ними наблюдали Гена с Олегом.
– Сергей Степанович, давайте сосредоточимся еще раз… – Анна протянула ему бутылочку с водой. – Может, воды?
– Не. Не люблю я воду хлебать. Понимаю, что надо, но не люблю. Но спасибо…
– Итак, подведем итоги, Сергей Степанович. – Аня положила ладонь себе на лоб, осторожно трогая мизинцем плохо заживающую ранку. – Пять лет назад на ваших глазах в доме по соседству произошло убийство молодой девушки. Так?
– Так точно, – покивал он.
– Сосед – Дмитрий Пеклов – нанес удар ножом своей жертве в шею. Так?
– Так, – чуть менее уверенно проговорил старик. – Так-то оно так, но… Но вдруг что не так?
Все, нервы у нее сдали. Она встала с места и заходила по комнате для допросов. И Олег с Геной поняли, что у нее разболелась голова.
– Она и не ела еще сегодня ничего, – неожиданно обронил Гена.
– У меня пирожков полный стол. И банка кофе с сахаром. Сегодня принес. Работать собирался до ночи.
– Ты не переживай, Олег, может, работать и до утра придется.
Анна, походив, вернулась за стол. Проникновенно глянула в глаза старику.
– Что вас смущает, Сергей Степанович? Вы же видели, как он убил девушку?
– Видел. Выжить она после такого удара ножом точно не смогла бы.
– Тогда – что?
Шарышев все же потянулся к бутылке с водой. Открыл, дождался, когда шипение лопающихся пузырьков стихнет. Припал к горлышку пересохшими губами и выпил махом почти половину. Неторопливо закрутил крышку, поставил бутылку возле своего правого локтя.
– А его не видел, – неожиданно проговорил он с явным сожалением.
– Но вы же сказали, что видели, как он ножом! – лицо Ани пошло красными пятнами. – Сергей Степанович… Мы теряем время, пока вы вводите следствие в заблуждение.
– Я никого не ввожу в заблуждение, товарищ подполковник, – с оскорбленным видом вскинул старик наскоро бритый подбородок. – Я как раз этого и боюсь. И сомневаюсь, потому что… Потому что Митю я в тот день видел только со спины. А лица-то… Лица я его не видел, так вот…
Глава 17
Когда они выходили из отдела на улицу, машин на стоянке почти не осталось.
– Который вообще час? – нахмурилась Аня, шаря в сумочке в поисках телефона, часы она почти никогда не носила.
– Половина одиннадцатого, – подсказал Ольховцев, широко зевая. – Можно было и не уходить. Скоро опять на работу.
– Давай, давай, отдохни как следует. Завтра снова будет сложный день, – отозвалась она.
Достала телефон, посмотрела на время. Вздохнула. И переключилась на чтение пропущенных сообщений.
– «Предварительно – смерть Осетрова наступила от сильного удара тупым предметом по голове», – зачитала она одно из сообщений.
– Это мы и на месте знали. Есть что-то еще?
Они как раз подошли к стоянке. И Олег уже сел в машину. Гена с Анной стояли возле своих, припаркованных рядом.
– Есть… – Она подняла глаза к темнеющему небу. – В его крови обнаружена лошадиная доза снотворного. Его опоили, прежде чем убить.
– Прежде чем вывезти за город и убить, – внес поправку Гена. – Нам же известно, что его от дома забрал Митя Пеклов. По дороге мог воды предложить или чай из термоса. Дальше понятно.
– Я поехал? – высунулся из окна машины Ольховцев.
Аня махнула ему рукой. И Олег укатил.
– Ну, я тоже поехал, – топтался возле своего бампера Гена.
– Куда? – Аня смотрела на него исподлобья, шаря в сумочке теперь в поисках ключей.
– На дачу.
– Господи, Сидоров, ну какая дача! Полтора часа туда по навигатору. К полуночи доедешь. А там уж и обратно поворачивать.
– Готов выслушать встречные предложения, – без выражения пробормотал он, хотя внутри тут же екнуло.
– Домой поехали, – ворчливо ответила Аня, усаживаясь
