минимум.
- Не уверен.
- Я могу чем-то помочь?
Можно ожидать, что Сева рассмеётся, вопрос реально нелепый, но он в своей манере повторяет.
- Не уверен.
Набравшись храбрости, подхожу и сажусь на диван рядом с ним, не понимая, что планирую делать. Просто поговорить? Какой уж тут из меня советчик… а свободные уши, чтобы высказаться, мужчинам вроде него не нужны.
Зато Сева, кажется, точно знает, что ему нужно.
Потому что в это мгновение он разворачивается ко мне, чтобы посмотреть долгим взглядом. Взглядом, в котором читается всё…
И не видя отрицания с моей стороны, притягивает к себе.
Одна рука на талии, вторая – на щеке. Пальцы скользят по скуле, обхватывают подбородок, затем обратно.
Сердце колотиться как бешеное, пульс скачет с немыслимой скоростью, а потом замирает. В тот самый момент, когда его рот накрывает мой.
Боже… если я думала, что раньше меня целовали умело, то глубоко ошибалась.
Это несравнимо ни с чем… и ни с кем. Абсолютно. Это что-то другое… что-то из разряда – запредельного. Как его губы могут быть такими мягкими… такими нежными… когда сам Всеволод – скала: непоколебимая, твёрдая и абсолютно неприступная.
Мне кажется, я ослышалась, но нет – стонем мы оба. Почти синхронно. В унисон.
Всё заканчивается также быстро, как и началось.
Он отрывается от моего рта и долго смотрит в глаза. Его ладонь всё ещё накрывает мою щёку. Я знаю, что он чувствует – мой дикий румянец и жар, охвативший каждую клеточку тела без исключения. Невольно я облизываю губы, пульсирующие обжигающими искрами от его поцелуя. В груди, там, где сердце, тоже пульсирует, и ниже… даже очень вторит всему телу… странная боль возбуждения, которое требуется унять.
Видимо, Сева всё это читает по моему взгляду, потому что настроение его меняется.
Пальцы ныряют в волосы на моём затылке, коротко гладят, а затем он отстраняется, вернее… отстраняет меня. Берёт за плечо и отодвигает на добрые полметра.
- Иди, Арина… спи… Иди, или я сделаю то, о чём мы оба пожалеем.
Почему он уже собрался об этом жалеть? Вот я бы не пожалела, даже будь это всего на один раз.
Серьёзно? В душе я понимаю, что эта маленькая ложь – огромная отговорка.
- Иди, - снова произносит он, и я вижу сомнение в глубине его потемневших глаз.
Мне хватает сил подняться и уйти, и даже ни разу не споткнуться под его колким взглядом.
Когда падаю на кровать, холодное покрывало остужает горящие щёки.
«Правильные девочки так себя не ведут… - в голове звучит голос матери, он становится моим собственным внутренним тоном. – Правильные девочки не навязывают себя привлекательным незнакомых мужчинам. Не навязывают. Даже если очень хочется…»
Глава 10. Путешествие по прошлому. Дела семейные
Утром я у матери. Мчусь, что называется, по первому зову. Не помню, чтобы она прежде вставала раньше восьми, но с возвращением Арсения многое изменилось.
Отчий дом встречает привычной тишиной, но от былого спокойствия и следа не осталось. Это больше не тихая семейная гавань, куда мы могли возвращаться, чтобы набраться сил. С каждым днём нам всё сложнее сюда приезжать, и только мама с братом теперь, как два невольника-заложника, вынуждены терпеть присутствие друг друга. Я знаю, мать бы дом продала, слишком тяжелы воспоминания, но в глубине души она надеется, что всё может измениться. Кто знает, может быть, в один прекрасный день так и будет.
- Где он? – начинаю с порога.
- Издеваешься?
Смотрю на неё тяжёлым взглядом.
- А что, похоже, что издеваюсь? – интонации мои полны льда и на это есть причина.
Мама фыркает.
- Там же где и всегда. У себя.
Поднимаюсь на второй этаж и иду к брату. Я понимаю мать, она устала. Вместе с уходом отца на неё бухнулось ещё и это. Испытаний всегда мало. Судьба, будто нарочно, подкидывает одно за другим.
В комнате Арсения мрачно. Его раздражает солнце, громкая музыка, хорошее настроение других людей, само наше существование, по всей видимости, тоже. Раздражаю я, что не уберёг отца, хотя сделал всё, что было в моих силах. Мать раздражает, что пытается жить дальше. Сестра, что замужем и даже счастлива. И что похоронить свою жизнь и здоровье ему не даём, его тоже бескрайне раздражает.
Врубаю верхний свет без предупреждения. Арсений, раскинувшийся в большом широком кресле, морщится. Накрывает ладонью глаза.
- Свали, - язык у него заплетается.
- Мечтай.
Он шарит рукой позади себя и достаёт маленькую бутылочку с алкоголем, по типу тех, что дают в самолёте или выставляют в зоне дьюти фри.
- А вот это лишнее.
Выдёргиваю без лишних слов долбанный пузырёк и прячу в карман.
- Это моё. Отдай.
Сене почти двадцать пять. Между нами шесть лет разницы, и я очень жалею, что не могу как раньше схватить его за шкирятник и как следует окунуть в ванну, головой в воду, желательно, в ледяную, чтобы пришёл в себя после ночной гулянки.
Но Сеня больше не гуляет. Он вообще не ходит. По крайней мере, пока что.
- Сейчас ты приведёшь себя в порядок, и мы спустимся вниз на завтрак.
- Поглядите на него. Раскомандовался. Не боюсь я тебя, грозный Всеволод. Спустишься только ты, я разве что ползти могу.
- Прекрасно, значит, ползком. Учить тебя здесь, как понимаю, не требуется.
Арсений смеётся: оценил иронию.
- Я уже своё отползал… и отбегал, по ходу, тоже.
Он проводит рукой по лицу, стряхивая алкогольный сон. Кого он подкупил, чтобы ему принесли запрещёнку в комнату? Надо разобраться с местными сердобольными или алчными, что ближе к истине, доброжелателями. Арсений на терапии, и алкоголь ему нельзя ни в каком виде, если он, конечно, хочет снова ходить. А он хочет, это я знаю, пусть даже и пытается уверить всех, что ему плевать на будущее. Поступок Саши, его бывшей невесты, сломал его окончательно, но и это пройдёт. Должно, по крайней мере. Просто нужно время.
- Ты чего раскис? – задаю прямой вопрос.
- Имею право.
- Наверное, имеешь. Пошли.
- Прикалываешься? Я не могу, - разводит руками.
Его тёмные волосы взъерошены, а глаза красные, как после недельной бессонницы. Брат у меня всегда был привлекательным парнем, даже потеря мышечной массы этого не стёрла.
- Ну как-то ты сюда добрался, - указываю на кресло, - значит, и обратно можешь. Пошли. Я тебя в ванну доведу.
-
