Тяжелое дыхание и все такое.
Но нет.
Я… Я не знаю.
Посмотри, что ты об этом думаешь.
Они вернулись на кухню, она положила трубку в держатель и включила громкую связь.
Прозвучал голос человека, молодого человека.
Он тяжело дышал, но это были глубокие, прерывистые вздохи ужаса.
Он задыхался, и это звучало словно всхлипывание.
Было слышно лишь эти несколько звуков, нов них было столько страха.
— Что это? — спросила Роза, уверенная, что уже знает ответ, но желавшая его признавать.
— Твой телефон украли, — сказал Доктор.
Так же, как выигрышный билет на отдых.
Разумеется, оба предмета получил один и тот же человек.
Значит, его перенесли на чужую планету и заставили играть в эту, — его лицо стало серьезным и он выплюнул это слово, — игру.
— Но звонить сюда — нет, не говори, — сказала Роза, — это был последний номер, на который я звонила, и он каким-то образом нажал повторный или быстрый набор или что-то в этом роде.
Вот что произошло.
— Шшш, — шикнул Доктор, указывая на телефон, и Роза быстро замолчала и стала слушать.
Можно было услышать и другой звук — громкий шелест и щелкающий шум.
Сдавленные всхлипывания стали чаще, как и сдавленное хрюканье, доносившееся глубоко из горла, как будто кто-то пытался что-то сказать, но не мог.
Шелестящий звук стал громче и ближе к телефону.
А потом послышался режущий щум, словно сомкнулись гигантские ножницы.
А затем раздался мягкий, тяжелый удар.
И телефонный звонок оборвался.
Роза пододвинула кухонный стул и села на него.
— Я хотела, чтобы это произошло, — сказала она.
— Когда я услышала, что он сделал с моей мамой, я хотела, чтобы это произошло.
Я хотела, чтобы он играл в эту глупую инопланетную игру, я желала, чтобы он боялся, боялся так же, как моя мама, когда он избивал ее.
Я желала, что бы его убили точно также, чтобы инопланетянин отрезал ему голову.
Я хотела всего этого.
Доктор сел позади нее.
— Все в порядке, — сказал он.
— Хотеть, чтобы так случилось, не значит быть этому причиной.
Это Кьювилы убили Даррена Пай, а не ты.
Ты не должна чувствовать за это вину.
Она страдальчески повернулась к нему.
— Ты не понимаешь.
Я не чувствую вину.
Я не знаю, что я чувствую.
Знаешь, как говорят: "И злейшему врагу не пожелаешь"? Так вот, я до сих пор не уверена, пожелала бы я ему.
Потому что внутри мне очень плохо, но какая-то часть меня все еще радуется, что он страдал.
— Ну вот, ты снова человек, — сказал Доктор.
Он обнял Розу и прижал ее к себе.
— Это несправедливо, не так ли, когда мы вынуждены испытывать жалость к кому-то, кого ненавидим.
Такое ощущение, как будто мир перевернулся.
Но все в порядке.
Ты до сих пор можешь их ненавидеть.
До тех пор, пока не злорадствуешь над их смертью.
Ее губы дрогнули в улыбке.
— Если ты так говоришь.
Он кивнул.
— Да.
Доктор сел обратно, Роза вытащила носовой платок и высморкалась.
Она вдруг поняла, что до сих пор не рассказала ему о случившемся.
— Микки ранен, — сказала она.
— Мне надо проверить, что с ним все в порядке.
— Я знаю, я видел его, — сказал Доктор.
— С ним все будет хорошо.
Это была бы совсем другая история, если бы луч попал в него, но он, должно быть, всего-навсего задел его, когда вы телепортировались.
Он просто будет хромать несколько недель.
И кстати о хромоте… пора и нам сделать пару кругов, постараясь собрать эти игры.
Роза глубоко вздохнула и встала.
— Хорошо, — сказала она.
— Пошли.
11 Глава
Они придумали историю для прикрытия.
Не самая лучшая история в мире, но все же лучше, чем просто появиться на чьем-нибудь пороге и потребовать отдать приставки хозяев.
Роза скажет, что она из официального торгового представительства, что она пришла забрать опасную игру, которая, как известно, огнеопасна, и из-за нее уже сгорели несколько квартир.
Она подвяжет волосы и назовет себя "Сьюзен" или "Памелой", или каким-нибудь другим именем, которое будет и заметным, и заслуживающим доверия.
Доктор напомнил ей, что её лицо было на плакатах "Разыскивается" по всему району и округу в течении года, некоторые люди либо знали ее, или знали ее лицо, и в любом случае, почему они будут меньше доверять добропорядочной, девятнадцатилетней девушке с распущенными волосами по имени Роза, чем кому-то, кем она хотела притворится.
Роза согласилась с выводами.
— Но, — сказал Доктор, — идея с огнем мне понравилась.
Мы расскажем им об этом.
И так они начали.
Роза постучала в первую дверь, и через несколько минут ее открыла молодая женщина.
Роза видела ее иногда здесь, прогуливающуюся с коляской, но не знала ее имени.
На руках у женщины сидел ревущий малыш, и ей явно не понравилось, что ее позвали к двери.
— Извините за беспокойство, — сказала Роза, — но нас интересует, выиграли ли вы игровую приставку в акции Перси Дикобраза.
Женщина уставилась на них.
— А разве похоже, что у меня есть время играть в игры? Ох, да замолчи уже, Денни.
Малыш заревел еще громче.
— Просто был несчастный случай, — вставил Доктор.
— Так что, если у Вас её нет…
— Ну, у меня ее нет, — сказала женщина.
— Как я уже сказала предыдущему.
И захлопнула дверь у них перед носом.
Роза и Доктор переглянулись.
— Предыдущему? — произнесли они хором.
Они двинулись к следующей квартире.
Старушка выглянула через щель между дверью и цепочкой.
Потребовалось время, чтобы она поняла, чего они от нее хотят.
Оказалось, что у нее нет игровой приставки, но есть набор для игры "Змеи и лестницы", оставшиеся у нее с того времени, когда дети еще были маленькими, и упаковка старых игральных карт с рекламой сигарет на обложке.
Она — возможно, так и не поняла, почему Роза и Доктор стоят у ее дверей — предложила им войти, чтобы сыграть, и Роза почувствовала себя виноватой, когда Доктор вежливо отказался.
Дверь третьей квартиры открыла еще одна молодая мамочка.
Им было видно, как в гостиной за ее спиной две маленькие девочки смотрели "Близнецов" по телевизору.
Она слушала Докторскую болтовню скрестив руки, и с жестким выражением лица, которое Роза сочла довольно пугающим.
Когда Доктор закончил, женщина громко фыркнула.
— Пожар, говорите? — сказала она, с шотландским акцентом, который показался бы довольно приятным, если бы ее голос не звучал так презрительно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
