"Хорошо бы спросить у кого-то умного, - думал Зверёк. - Или хотя бы кого-нибудь, кто мыслит не так, как другие". Но Ух улетел навестить бабулю в морошковом овраге, а Талисман четыре дня назад погрузился в свою ежегодную медитацию и пробудет бесполезным, болтающимся на ветке куском дублёной кожи до начала весны.
- Нам нужен свидетель, - сказала Кся, которой беготня по лесу тоже порядком наскучила. Ещё минуту назад она играла во всадника и ездового зверька, восседая у папаши на загривке и дёргая за усы, как будто за уздечку, а теперь повисла на его хвосте, обхватив всеми четырьмя конечностями. - Очевидец. Кто-то, кто не спал ночью.
Ёжин фыркнул.
- Скорее всего, сейчас он спит.
И точно. Ни одна летучая мышь в гроте не отреагировала на попытки друзей их разбудить, ни одна из родственниц Уха не соизволила найтись ни в одном дупле, в какое ни заглядывали бы Зверёк с Ксёй. Летом можно набрать целое ведро зверят, насекомых и различных духов, которые бодрствуют ночью, стоит только пообещать им бутербродов со щавелем и черничным джемом. Сейчас же на зов могут сбежаться только волки, которые джемом явно не удовлетворятся.
И тут Зверька осенило.
- А Эхо ведь тоже очевидец?
Кся, которая носилась вокруг, стряхивая снег с веток, замерла. Пуговицы на её пальто загадочно поблёскивали в рассеянном солнечном свете.
- Вполне. Да только где ты его сейчас найдёшь? Оно очень быстро бегает.
- Маленькая его кроха застряла в моей печной трубе.
- Так чего же мы ждём? - спросила Кся. - Нужно бежать, пока оно не догадалось попросить у сэра Призрака оливкового масла.
- Да нет, - засмеялся Зверёк. - Оно не такое уж большое. Я же говорю, кроха. Она просто заблудилась среди моих чёрных вещей и чёрных кирпичей в чёрном дымоходе...
- Тогда оно запросто может спросить свечку или фонарик, - ответила Кся.
На это Зверьку нечего было возразить.
Глава вторая. В которой у сэра Призрака нежданно-негаданно появляется новая дверь.
Крошка Эха была на месте. Она всё так же звучала в трубе, упруго отскакивая от стенок.
- Теперь я понимаю, что ты имел ввиду, когда говорил про грохот, - сказала Кся, подбирая полы своих одёжек и отчаянно стараясь не запачкаться в саже.
Зверёк понюхал Крошку Эха и фыркнул. В свою очередь он сделал открытие:
- Смотри-ка! Оказывается, мы можем её не только услышать, но и увидеть.
Крошка Эха извалялась в золе и стала заметной: любой из сыновей сэра Призрака сказал бы, что это шарик для тенниса, только очень непоседливый. Он как будто не мог прекратить выбивать из старых кирпичей пыль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Нужно её во что-то поймать, - сказал Зверёк, глядя, как Крошка замерла на мгновение, а потом протяжно чихнула.
Кся хлопнула в ладоши:
- Я сейчас.
Сдвинув крышку от кастрюли, она исчезла внизу и вернулась несколько секунд спустя, втащив за собой сеть.
- Сэр Призрак пожелал нам удачи в охоте, - сказала Кся. - А в этой сетке он хранит лук и картошку. Интересно, зачем их хранить, если можно сразу съесть?..
Они набросили сеть на Крошку Эха и притянули её к себе. Зверёк продемонстрировал самое страшное выражение мордочки, на которое был способен: наморщил щёки, приоткрыл рот и показал клыки.
- Приведи меня к грохочущей вещи! - зарычал он.
Но шарик безмолвствовал и только медленно вращался в импровизированном сачке. Было видно, какой он упругий, как блестят на нём отсветы проникающего в трубу солнца. Если присмотреться, можно заметить влажные ноздри, маленький рот, а ещё глаза, такие большие и выразительные, каких не встретишь даже у людей, только очень бледные.
- Это же Эхо, - укоризненно сказала Кся. - Пожалей малыша. Он должен не вести к источнику звука, а наоборот, удаляться от него.
- А ведь точно! - сказал Зверёк и посмотрел на Ксю с обожанием. Какая же она умница!
Он вытащил сетку с Крошкой Эха на крышу и замер, пытаясь как-то понять намерения упругого шарика. Он качнулся, раз, другой, словно пытаясь поймать ртом снежинки. Наконец друзья увидели, что шарик в сетке совершенно определённо пытается направиться в сторону крыльца.
Зверёк и Кся переглянулись. По другую сторону дома, то есть в противоположной стороне от крыльца, был грот, поляна и берёзовая роща - в общем, добрая половина леса. Но делать нечего. Они спустились с крыши, цепляясь за водосток, беспрестанно гудящий, будто старинный музыкальный инструмент, и направились в ту сторону. Когда нет тропинки, а есть только направление, идти куда-то довольно утомительно. Казалось бы, что может быть проще - шагай себе да напевай песенку, а нет! Думаешь каждую минуту: не сбился ли ты с пути?
Перед ними вдруг появился Ёжин, который, кажется, искал место, где можно было уединиться и помечтать о болотах.
- Опять вы, нарушители лесного порядка, - он был очень недоволен.
Зверёк не мог ничего ответить, потому что держал в зубах сетку.
- Осторожнее, - сказала Кся, - у нас в авоське частичка эха большого утреннего шума. Она может лопнуть, и тогда мы потеряем единственного свидетеля.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- О, о! - сказал ёж. - Тогда я буду вас охранять, чтобы какой-нибудь снежный бурундук не вздумал полакомиться этой малышкой.
