свою взял?
Санжай снисходительно похлопал по своему мешку:
— Обижаешь.
Тут вернулся Эдик с дерматиновой аптечкой на длинном ремне. Протянул мне, только взять я ее на успел. Тоха перехватил медикаменты на полпути, протянул Санжаю. Тот крякнул возмущенно, но повесил на свободное плечо.
Настал момент прощания. Наташа не стала перегибать палку, не бросалась на шею, не пыталась рыдать — только вернись. Она была спокойной и сдержанной. Подошла, поцеловала в щеку.
— Все, — скомандовал Тоха, — пошли. Если чего забыли, без того уже точно обойдемся.
* * *
Для начала мы обогнули озеро слева, там уткнулись в свежий бурелом. Старая ель завалилась на бок, бесстыдно обнажив переплетение корней. Под себя она подмяла молодые деревца и заросли незнакомого мне кустарника. Ствол завис над землей на высоте чуть больше полметра. Он щетинился во все стороны обломанными сучьями. Отчего стал похож на гигантский ершик.
Из-под завала сочилась вода, собиралась в ручейки, бежала к озеру.
— Черт, — ругнулся Колька, — вчера этого не было.
— Так гроза… — Юрка не договорил, его перебили.
— Надо обходить.
Тоха повернул налево, пошел в обход. Вскоре стало понятно, что так просто бурелом нам не одолеть. Здесь словно полосой пронесся ураган. Часть деревьев, точно спички, была переломана пополам. Часть завалилась на бок, подняв корнями пласты земли. Нам приходилось забирать все левее и левее. Лезть напролом было бесполезно.
Только через час мы вышли к широкому ручью.
— Как и договаривались, идем вдоль русла? — спросил Санжай.
— Да, — Тоха махнул рукой, — прямо, до излучины. Оттуда на запад.
Он нахмурил лоб, словно засомневался.
— Заброшенный рудник должен быть где-то примерно там.
— Примерно! — фыркнул недовольный Юрка. — Тоже мне, Сусанин!
Тут неожиданно взорвался Коля. Выхватил у Антона компас, вручил белобрысой ехидине. Велел:
— Хватит зубоскалить. Если можешь лучше, веди!
Парень сразу смутился, растерял весь запал.
— Да я так, — сказал он, — я пошутил.
— Пошутил? — Санжай опасно прищурил восточные глаза. — Шут гороховый… Еще раз пошутишь, заклею рот! Понятно?
Я зачем-то глянул на часы — было десять минут девятого. Поправил на плече мешок и настроился на бесконечно долгий день.
— В путь! — выпалил Тоха и первым потопал вдоль ручья.
* * *
Если я и ожидал от тайги чего-то особенного, то ожидания мои не оправдались. Лес, как лес, разве что очень запущенный. Мало лиственных, много лиственниц. Да хвоя у елей не темно-зеленая, а голубовато-серая. В остальном, ничего особенного.
До излучины шли в полном молчании. Я все ждал, что она появится вот-вот. Но время шло. Ручей нырял под ветви деревьев, пересекал редкие полянки, разрезал овражками землю, изгибался ленивой змейкой, только поворотов не делал.
Солнце ползло к зениту. Юрка плелся в хвосте, что-то обиженно бурчал под нос. Тоха поглядывал на компас, хмурил брови.
Скоро я заметил, что Санжай обеспокоенно оглядывается. Наконец он остановился, обернулся:
— Тох, тебе не кажется, что мы слишком долгом идем?
— Кажется, ответил тот.
Юрка засопел, спросил встревоженно:
— Что это значит?
Мне тоже было интересно.
— Изгиб мы пропустить не могли. Значит…
Антон замолк. Договорил за него Санжай:
— Значит это другой ручей. Мы сбились с пути, пока обходили завал.
— И что теперь?
Стало заметно, что Юрка не на шутку испугался.
— Ничего.
Колька сбросил на землю мешок.
— Пора отдыхать. Объявляю привал.
Глава 12
Колька достал сухари, запеченный рогоз. Вскрыл банку тушенки. Я не стал даже интересоваться, та ли это тушенка, что мы с Эдиком отловили вчера в озере. Не хотелось услышать ответ. Просто взял то, что дали и принялся есть.
Корень был сытный, крахмалистый. Вполне съедобный. Картофель напоминал весьма отдаленно. Сухарь — совершенно дубовый. К счастью, Мишку природа наделила крепкими зубами. Вода во фляге вкусной. Тушенку сожрали в мгновение ока, честно распределив ложкой на равные порции. Пищи на четверых было откровенно маловато.
Тоха перехватил мой расстроенный взгляд, объяснил:
— Сейчас костер жечь не будем. Перекусим тем, что есть. Нам надо пройти, как можно больше засветло. Когда остановимся на ночевку, сварим кулеш.
Юрка усмехнулся, смачно хрупнул сухарем, чуть пожевал и выдал с полным ртом:
— С кулешом ты, конечно хватил. Для кулеша у нас почти ничего нет. Выйдет опять какая-нибудь бурда.
Прозвучало это обидно и несправедливо. Тоха не стал вступать в спор, отодвинулся, прислонился спиной к дереву, прикрыл глаза. Юрку одернул Санжай:
— Так уж и ничего? Пшено есть, рыба вяленая тоже, топленое масло. Трав в тайге рвать не перервать. Сделаем в лучшем виде. А ты, раз такой привереда, можешь не есть. Тебя никто не заставляет. Нам больше останется.
Юрка аж подавился сухарем, откашлялся, воскликнул с возмущением:
— Еще чего? Размечтались. Щаз!
Антону этот спор надоел. Я увидел, как сжались его губы. Он завинтил флягу, резко поднялся, сказал:
— Смотрю, все уже отдохнули и наелись? Тогда вперед. — На этом месте он усмехнулся, посмотрел на Юрку. — Точнее назад.
— Зачем назад? — не понял тот.
Тоха не стал отвечать, просто подхватил мешок и молча направился вброд через ручей. Санжай сразу же последовал за ним. Юрка тут же скорчил рожу, показал им в спины язык. Я ощутил жуткое желание самому пристукнуть этого поганца. Дать ему в рог. Не успел. Он вцепился в меня первым.
— Мих, зачем нам назад идти? Мы передумали искать дорогу?
Я вырвал руку из его хватки, обернулся. Сказал, стараясь сдержать раздражение:
— Ты ж, вроде, не дурак? Сам-то, как думаешь?
— Никак, — буркнул он. — Чего думать? Здесь и без меня мыслителей хватает.
— А жаль, что не думаешь.
Он не обиделся.
— Нет, я серьезно. Что тебе, жалко сказать?
Черт его знает, притворялся, играл дурака? Или действительно был серьезен. Но в глазах его появилось недоумение. У меня не осталось ни малейшего желания разгадывать Юркины выверты.
— Сам слышал, это — не тот ручей, — сказал я. — Отсюда ребята боятся не найти дороги. Они и так ее помнят плохо. Поэтому хотят дойти до известного ориентира.
— Всего-то? — Парень даже повеселел. — И стоило наводить тень на плетень? Могли бы и сразу сказать.
Юрка добыл в недрах мешка внеплановый сухарь, потом закинул поклажу на плечо, прокричал:
— Нас подождите!
И почти вприпрыжку бросился догонять.
* * *
Оказалось, что мы промахнулись не так уж и сильно. Да, пришлось вернуться вниз по ручью, по второму его берегу, после тяжело пробираться вдоль бурелома, потом еще немного назад. Зато удалось выйти точнехонько к искомой излучине.
Все сразу повеселели. Антон велел долить фляги, достал компас, сказал:
— На запад, как и собирались.
Я посмотрел на часы. Была почти половина первого.
— Хочешь найти заброшенный
