— Что не спишь? — почти равнодушно спросила она.
Соня посмотрела на нее и спросила:
— Где ты была?
— Гуляла, а что?
— Ты что, ничего не слышала?
— Что? — Она осмотрела лагерь и спросила: — А где машина? Я что-то пропустила?
— Сережа и Женя увезли Риту в больницу.
— А что с ней? — взволнованно спросила Лера. — Почему меня не позвали?
— А где тебя было искать? — сердито проговорила Соня.
— Да, — растерянно ответила Лера, — прости.
Чайник закипел. Соня встала, сняла его с огня и понесла к столу, обернулась к Лере и сказала:
— Ты бы оделась, прохладно. И давай чаю попьем.
Лера подошла к столу, села на скамейку, наблюдая, как Соня разливает чай по кружкам.
— Мне не холодно, а чаю выпью с удовольствием.
Несколько минут они обе молчали. Потом Соня не выдержала и спросила:
— Лера, Сергей был с тобой?
Лера ждала и боялась этого вопроса. Она пригнулась к столу, как будто хотела спрятаться в кружке с чаем.
— Лера, я задала вопрос, — сказала Соня уже более настойчиво.
Лера выпрямилась, с шумом выдохнула ответ:
— А если и так, что с того?
В душе у Сони поднималась волна гнева, но она так и не научилась кричать, поэтому, чем сильней злилась, тем тише становился ее голос.
— Как ты могла? Он муж твоей подруги, — после долгой паузы сказала Соня.
Лера помолчала немного, потом спокойно ответила:
— Я его люблю.
Соню ее слова обожгли огнем. Ей было противно, она вмешивалась в чужую жизнь, этого она не делала никогда и не любила, когда в душу лезли другие. Но сейчас она не могла промолчать, не могла смотреть Лере в глаза, поэтому сказала очень тихо, но веско:
— Ты должна уехать.
Лера усмехнулась:
— Нет. Один раз я уже уезжала, хватит. Теперь я своего счастья никому не уступлю.
Кое-что для Сони начало проясняться.
— Значит, твой неудачный роман?.. — спросила она, глядя Лере в глаза.
— Да, — ответила Лера и, сделав глоток чая, продолжала: — Я не виновата, что мы с ним полюбили друг друга. Я честно ушла тогда. Первая прервала наши отношения, потому что Ритка не только для тебя близкий человечек. К тому же — у них был ребенок. Но я оказалась не настолько сильной, как думала. Я уехала, но вернулась, потому что не могу без него. Мы решили все рассказать Рите после отпуска. Но…
— Это подло, — снова прошептала Соня.
— Подло? — Лера усмехнулась. — А жизнь вообще подлая штука. А не подло иметь все и лишиться всего, причем сразу? А не подло любить, быть любимой и не быть вместе?
Лера горячилась, но она не кричала, она говорила, взвешивая каждое свое слово. Похоже, что она долго готовилась к этому выступлению.
На улице пошел дождик. Он сеял мелкими каплями, тихо и равномерно поливая всю землю. Соня не знала, как поступить. Разговаривать с Лерой она больше не хотела, поэтому просто поднялась и ушла в палатку.
Там она, не раздеваясь, легла на раскладушку, натянула на себя одеяло, спряталась под него с головой, как будто хотела спрятаться от всего мира, от всех его проблем сразу.
— Нечего изображать из себя страуса, — вдруг услышала она голос Леры, — ты думаешь, если засунешь голову в песок, то страшно уже не будет. Нет, милочка, жизнь бьет ключом не только по голове, но и по остальным частям тела тоже.
— Я не хочу с тобой разговаривать, — проговорила Соня, выглядывая из-под одеяла.
— Придется, — жестко проговорила Лера.
Соня еще глубже залезла под одеяло, стараясь не слышать Леру. Но та говорила, говорила и говорила. Ее как будто прорвало.
Она рассказывала, как ей было плохо и одиноко, но она вынуждена была изображать из себя сильную женщину, потому что таковой ее воспринимали окружающие. И только два человека на свете поняли ее. Это Сергей и ее дядя, который помог ей вылечиться. Остальные над ней либо смеялись, либо открыто злорадствовали. Ей было тяжело, и она сломалась. Она в этом не виновата.
Соня согрелась под одеялом и начала дремать под монотонную речь подруги, под шелест дождя за стенами палатки. Она не заметила, как заснула. Она не хотела слушать исповедь Леры, полагая, что ничего путного в свое оправдание она не услышит.
Проснулась Соня оттого, что услышала шум подъезжающего автомобиля. Она прислушалась, шум мотора смолк, и опять слышен был только шум дождя. Соня поднялась с раскладушки, влезла в тапочки и пошла к выходу. Но тут же услышала гневные крики и шум борьбы. Она быстро отдернула полог, закрывающий вход в палатку, и увидела Евгения, который отчаянно хлещет по щекам Леру. Лера пыталась защищаться. Она уворачивалась, прикрывала лицо руками, но удары Евгения достигали своей цели. У Леры потекла кровь из носа и из губы. В конце концов она села на корточки, прикрывая голову руками.
Вид у Евгения был безумный, он лупил несчастную Леру, приговаривая:
— За «воробья», за Сережку, за Соню. — Он прибавлял еще некоторые русские слова, от которых Соня покраснела бы в иной ситуации.
А сейчас она, не раздумывая ни секунды, бросилась на помощь подруге, закрыв ее своим телом. Один из ударов пришелся прямо по ней. Она закричала что есть мочи:
— Женя, остановись!
На Евгения это подействовало как холодный душ. Он опустил руки, глубоко вздохнул, отошел к столу и остановился как вкопанный.
Соня сняла с головы платок и стала вытирать кровь с разбитого лица подруги. Лера взяла у нее платок, посмотрела на кровь, потом подняла глаза на Соню, перевела взгляд на своего обидчика. Взгляд у нее был совершенно потерянный, глаза бегали. Ничего от былого королевского величия. Перед Соней был жалкий, забитый, больной человек. Теперь она была почти такая же, как тогда, когда сидела на игле.
Потом Лерин взгляд стал осознанней, она как будто что-то вспомнила, отдала платок Соне и, не говоря ни слова, развернулась к ней спиной и бросилась бежать.
— Лера, вернись! — Соня хотела побежать за ней, но почувствовала на своем запястье железную хватку руки Евгения.
Она обернулась к нему и спросила:
— Что произошло?
Евгений смотрел на нее, и взгляд его показался в этой ситуации невероятным — он излучал радость, ликование, нежность. Таким его Соня еще не видела. Он положил руки ей на плечи, улыбнулся, собираясь что-то сказать, но тут заметил на ее скуле наливающийся синяк и только смог проговорить:
— Ой, ешкин кот, я ведь и вас задел сейчас. Он огляделся вокруг, сорвал лист мать-и-мачехи и приложил его к Сониной щеке.
— Подержите так, — сказал он и отошел от нее.
Дождик тем временем закончился, и из-за туч выглянуло солнышко. Трава блестела серебром дождевых капель, над озером повисла огромная разноцветная радуга.
Соня села на скамейку под навесом, наблюдая, как Евгений осматривает стол. Он выливал содержимое всех кастрюль, чайников и кружек в костер, складывая все это в ящик для посуды.
— Женя, что произошло? Как Рита?
— Нормально, — ответил Евгений, не отвлекаясь от своего дела, — нормально, жить будет.
— А что с ней произошло? — спросила Соня.
— Съела что-то несвежее, но козье молоко от бабы Гашиной козы спасло ее. Произошла реакция, и ее вырвало, промывание желудка, самопроизвольное.
— Она в больнице?
— Да, только Сергей сильно беспокоится за нее, поэтому позвонил своим друзьям из МЧС, и сейчас, наверное, их уже забирает вертолет, они полетят в Костров. Не волнуйся, там все будет в порядке.
— Женя, Сергей вам рассказал… про себя и Леру? — спросила Соня, смутно догадываясь о причине его гнева и гоня от себя страшную догадку.
— Нет, я давно это знал. Они встречались регулярно. И я был немного виноват перед Ритой. Сергей просил — я прикрывал его. Я не хотел вмешиваться, чужая душа — потемки. — Евгений оставил свою бурную деятельность по очищению посуды и присел рядом с Соней. — Я думал сначала, что он не любит Риту: что она по сравнению с Валерией, и как мужик я мог понять Серегу. Но, оказывается, там все намного сложней. Я еще не совсем разобрался, и мне стыдно, что я не смог сдержать своего гнева, но, Соня, я разберусь и потом тебе все объясню.
Сидя рядом с ней, он положил свою руку на ее ладонь, говоря, старался не смотреть ей в глаза.
Соню снова удивил этот человек, она и не предполагала в нем такую бурю эмоций — он даже не заметил, как перешел с ней на «ты».
— Надо собрать все это и сворачивать лагерь. Сергей мне приказал не оставлять тебя здесь и привезти в Костров. Давай-ка собираться.
Он опять взял ее за плечи и опять как-то по-особенному тепло посмотрел на нее.
— А как же Лера? — спросила Соня. — Ее надо поискать, она явно не в себе.
— Я думаю, эта ехидна не пропадет, на всякий случай предупрежу своих помощников, пусть прочешут лес вокруг озера. Но я думаю, что она в Кострове будет раньше нас с тобой. Собирайся.
Они быстро свернули лагерь, через час на поляне перед озером уже осталось только кострище с рогулинами для котла и дощатый стол с навесом и скамейками. Евгений внес последние штрихи в уборку стоянки — взял маленькую саперную лопатку и закопал ямку с мусором. Потом сел за руль, и машина помчалась по дороге в Словинское.
