— Делия, не принимай так близко к сердцу…
— А как еще я могу это принимать? Ведь я же в последний раз видела Дженни без сознания в ветеринарной лечебнице. Я не могу выбросить эту картину из головы. Но может быть, мне это удастся, если я увижу, что ей лучше. Тогда я не буду чувствовать себя таким монстром. Только тебе до этого нет дела, не так ли?
— Не будь глупой, — резко сказал он. — Я совсем не это имел в виду. Может быть, у меня вначале и были не очень приятные мысли о тебе, но это уже в прошлом. Я не думал, что ты захочешь…
— Конечно, я хочу. Я хочу… Черт!
Она резко поставила чашку и обхватила голову руками. Не надо ему это говорить. Он сочтет ее совсем глупой.
Вдруг она почувствовала легкое прикосновение к волосам.
— Делия, что с тобой?
— Ничего, — грубовато ответила она.
Ей хотелось схватить его руку, прижаться к ней щекой. Но она сдержалась.
— Неужели это, правда, для тебя так много значит?
— Больше, чем ты думаешь. Понимаешь, я хочу… я хочу попросить у Дженни прощения, — прошептала она.
— Хорошо, — спустя минуту ответил он. — В таком случае… буду рад, если ты поедешь со мной.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Джек сдержал свое слово. Статья, появившаяся в утреннем номере газеты, была написана таким образом, что и председатель, и все члены совета директоров должны были задрожать от страха. Делия прочитала статью Крейгу за завтраком.
— Ты уверена, что он не вставил там ничего такого про меня? — подозрительно спросил Крейг.
— Он даже не упомянул о том, что ты слепой, — заверила его Делия.
— Хорошо. Уверен, что мне удалось заварить неплохую кашу. Если повезет, через час их акции упадут. День начался неплохо, — усмехнулся он.
— Я тоже так думаю. — Она допила кофе и выглянула в окно. — Приехал твой шофер. Мне пора.
В офисе Хелен с нетерпением ждала ее приезда.
— Вчера Брайан устроил совещание, — сказала она. — Он искал тебя.
— Я же ему сказала, что беру отгул. А Марк был на этом совещании?
— Да, и мистер Горхэм. Брайан сказал ему, что просто не представляет, где ты можешь быть.
— Тогда мне надо с ним поговорить, — вскипела Делия и бросилась в кабинет Брайана.
Но Брайан был во всеоружии.
— Делия, извини меня, пожалуйста. Конечно, ты мне говорила, что тебя не будет, и я, помню, неохотно, но согласился.
— Вы ничего такого не говорили, — возразила она.
— Говорил, говорил. Мне кажется, я сказал, что у нас сейчас много работы и твой отгул не совсем кстати. Но неважно. Сейчас ты здесь и быстро все наверстаешь. Марк расскажет тебе о вчерашнем совещании.
Делия сдержалась и не высказала всего, что думала по этому поводу. Пользы бы это не принесло. Потом целый час ей пришлось выслушивать инструкции Марка.
Единственную радость за весь этот день принес выпуск новостей по телевидению. Скандал распространялся, и акции компании стремительно падали, как и предсказывал Крейг. Либридж, испуганный до смерти, каждые пять минут говорил о пересмотре политики компании.
В конце дня в ее кабинет заглянул Брайан.
— Прочти эти документы, — сказал он, кладя бумаги на стол. — Они очень важны, так что завтра я вызову тебя в течение дня по этому поводу.
— Но завтра суббота. Извини, Брайан, я буду занята.
— Ну да. Ну да. Надо было подумать об этом в свете… Ну ладно, раз это суббота, и, конечно, личные дела важнее.
— Что ты имеешь в виду?
— Прекрасная молодая леди не хочет проводить всю жизнь на работе. Уверен, что имеется и молодой человек. У любви свои обязательства.
— Я прочту документы в воскресенье и в понедельник первым делом зайду к тебе, — сказала Делия сквозь зубы.
— Боюсь, нам придется встретиться раньше. Завтра вечером у нас деловой ужин с партнерами. Помнишь? — сказал Брайан, забирая у нее документы. — Но ты не беспокойся. Мы с Марком прекрасно справимся.
Делия посмотрела ему вслед, понимая, что собственноручно вручила им с Марком победу. Но у нее не было выбора. Завтра она едет с Крейгом к Дженни, и нет ничего важнее этого.
По дороге в тренировочный центр, Крейг рассказывал ей о Дженни.
— Мне ее дали в центре собак-поводырей. Они там обучают молодых собак в течение примерно восьми месяцев, до тех пор, пока те начинают понимать, как себя вести, то есть когда останавливаться, ждать у тротуара, идти дальше, чувствовать расстояние. Но самое трудное, конечно, — это подобрать собаку, которая бы подходила данному человеку. Там, куда мы сейчас едем, я провел около месяца. Когда я устраивался в своем номере, то вдруг услышал, как открылась и закрылась, дверь. Потом я ощутил, как что-то мохнатое трется об мою руку, а холодный нос прижимается к моей щеке. Я погладил Дженни и почувствовал, что она отчаянно завиляла хвостом. Она была прекрасна. Я сразу понял, что мы идеально подходим друг другу, она это тоже поняла. Когда мы начали с ней работать, все сразу же пошло прекрасно. Так случается далеко не всегда. Многим приходится работать вместе довольно долго, пока не получится так, как надо. А у нас получилось все сразу. И с тех пор она стала частью моей жизни, не просто моими глазами, но и моим другом. Я могу открыться ей так, как никому другому.
Крейг говорил совершенно искренне.
Наконец, они свернули на тихую улочку. Тренировочный центр состоял из нескольких низких строений. Крейг по памяти направился в нужном направлении. Войдя в дом, он заявил:
— Нам надо найти Хильду Маллинз. Может быть, я вспомню, где ее кабинет… Что это? — Из-за угла послышался лай. — Это Дженни! — радостно сказал он.
— Крейг, здесь, наверняка, не она одна, — усомнилась Делия, смеясь.
— Нет, это она. Я узнаю ее лай из миллиона. Хильда сказала, что Дженни будет ждать меня в кабинете. Пойдем на лай.
Лай становился все громче, перемежаясь с радостным повизгиванием.
— Она, наверное, услышала твой голос, — сказала Делия, сворачивая за угол.
Возбуждение передалось и ей.
Наконец, она нашла кабинет и постучала в дверь. Приятный голос ответил:
— Войдите.
Хильда оказалась женщиной средних лет с приятной улыбкой. Она поднялась со своего места, но ее приветствие утонуло в радостных воплях лабрадора. Размахивая хвостом, собака бросилась вперед и оказалась в объятиях Крейга. Ее радость отразилась на его лице, он трепал ее за шею, гладил по голове и что-то шептал ей в ухо.
Когда, наконец, они поздоровались, Крейг выпрямился и сказал Делии:
— Это Дженни.
Делия глубоко вздохнула и наклонилась к собаке. И испытала облегчение, та не отпрянула, а посмотрела на нее мягкими карими глазами. В тот вечер, когда произошло несчастье, Делия успела заметить, что собака красивая, но только сейчас увидела, насколько. У Дженни был бледно-медовый окрас, широкая голова, густая шелковая шерсть и доброжелательное выражение морды. Последний раз Делия видела ее лежащей без сознания на операционном столе. Теперь Дженни была оживлена, дружелюбна и уверена в себе. Казалось невероятным, что у нее еще не все в порядке. Делия встала на колени и с облегчением обняла ее за шею.
