Когда же в доме появились и другие дети, она уже обрела некоторый опыт, и ей стало гораздо легче вести хозяйство. К тому же ей помогали воспитанники. Оливер, Дорин и Юнис предпочли бы, чтобы дети не путались под ногами, но Женевьева настояла на том, чтобы они помогали в домашних делах. Она была твердо убеждена: дети должны ценить труд и знать, что требуется, чтобы содержать дом в порядке и вести хозяйство. «Это умение им понадобится, когда они со временем покинут мой дом», – говорила Женевьева. – И даже если некоторым из них в жизни повезет и они смогут нанять собственных слуг, то все равно подобный опыт будет чрезвычайно полезным».
– Да-да, вот так, – говорил Оливер, наблюдая, как Грейс и Аннабелл выуживают из миски с уксусом ленточку фитиля. – Теперь хорошенько просушим, и лампы не будут коптить, когда мы в следующий раз их заправим. А пока возьмите воронки и налейте в лампы керосин. Только не разбрызгайте!
– Ужасно воняет, – сказала Аннабелл, выкладывая фитиль на пожелтевшую газету.
– А это еще хуже. – Саймон сунул нос в горшок, стоявший на плите, и поморщился.
– А что там? – спросила Грейс.
– Паста для выведения пятен на белье, – ответила Дорин, подливая в горшок уксуса. – И она бы не понадобилась, если бы ты, Саймон, делал дело, а не болтал с Шарлоттой, когда гладил скатерть.
Саймон чихнул.
– По-моему, этот запах разъедает мозги.
Джейми оторвался от своего занятия – он очищал от копоти утюг – и проворчал:
– О чем вы там?
– Занимайся своим делом, – ответила Дорин. – Так, а теперь мы все это хорошенько прокипятим, остудим и потом намажем мазью пятно на скатерти. Эй, что у вас там? – Она взглянула на Хейдона.
– Кажется, все в порядке, – пробурчал тот. – Ладно, Шарлотта, ты будешь держать чайник, а я прикрепляю к нему ручку, понятно?
Девочка кивнула:
– Да, конечно. Вот так?
– Да-да, отлично. – Хейдон осторожно приставил к разбитому чайнику осколок. – Готово. – Он вздохнул с облегчением. – Юнис, вы можете опять пользоваться этим чудесным чайником, потому что ремонт проделали мастера – мы с Шарлоттой. – Он поднял чайник, чтобы показать ей.
Ручка тут же отломилась, и чайник, упав на пол, вдребезги разбился. Хейдон в замешательстве уставился на осколки. Дети же весело рассмеялись.
– Ах, мне так жаль… – Шарлотта прикрыла рот ладошкой. – Мне так жаль, лорд Редмонд. По-моему, его еще рано было показывать.
– Ничего, парень, ты хорошо проделал работу, – проговорил Оливер с улыбкой. – В следующий раз у тебя все получится, можешь не сомневаться. Надо только дождаться, когда клей подсохнет, понимаешь?
– Когда подсохнет? – Хейдон посмотрел на Юнис с виноватой улыбкой. – Ох, простите…
– Ничего страшного, не расстраивайтесь. На ошибках учатся. – Юнис подала ему веник и совок. – Если бы мы плакали из-за каждой вещи, которую разбили в этом доме, то теперь плавали бы в море слез. Шарлотта, раз ты с этим закончила, может, займешься маслом?
– Да, конечно. – Улыбнувшись Хейдону, Шарлотта подошла к другой стороне стола и уселась перед миской.
В этот момент из подвала вылез Джек, прижимавший к груди кувшин с молоком и миску с яйцами. Поставив свою ношу на стол, он попытался улизнуть из кухни.
– Эй, Джек, погоди, – остановила его Юнис. – Отдай все Шарлотте и разбей в миску два яйца. А потом добавишь муки и молока, чтобы пудинг получился мягкий и вкусный.
Джек нахмурился. Сегодня утром Оливер поручил ему колоть дрова – единственную работу, которую он выполнял с удовольствием. Ему нравилось ощущать в руке тяжесть топора, нравилось напряжение мускулов, когда он взмахивал топором, а затем вгонял его в полено. Позавчера он даже помогал Оливеру чистить и смазывать карету – вот это была достойная мужчины работа, жаль только, что после этого Женевьева три раза отправляла его мыть руки. Но возиться на кухне и готовить еду – женское дело, и он не собирается разбивать эти проклятые яйца!
Джек сжал кулаки и с вызовом посмотрел на Юнис, но тут раздался ласковый голосок Шарлотты:
– Джек, пожалуйста, – сказала девочка. – Помоги мне взбить масло. Для меня это слишком тяжело, а у тебя такие сильные руки…
Джек с удивлением уставился на Шарлотту. До этого она почти не заговаривала с ним – причем он чувствовал, что не от пренебрежения, а из скромности и от неуверенности в себе. Он не знал, почему Шарлотта хромает, но подозревал, что она пострадала от рук какого-то негодяя, возможно, даже от собственного отца. Если бы он в то время оказался рядом, то убил бы мерзавца!
Заметив, как неловко Шарлотта сидела на стуле, вытянув больную ногу, и как пыталась взбить кусок масла, который ей дала Юнис, Джек смягчился. Только сейчас он обратил внимание на ее чудесные глаза – раньше он не замечал, какие они у Шарлотты большие и красивые. А она по-прежнему смотрела на него, смотрела с некоторым беспокойством, как будто боялась, что он огрызнется или просто взглянет на нее с презрением и повернется к ней спиной.
– Конечно, помогу, – пробурчал Джек. Он подошел к Шарлотте, взял у нее из рук миску и ложку и начал плющить неподатливое масло.
– Спасибо, – прошептала девочка.
Джек коротко кивнул, затем протянул девочке яйца.
– Вот, – сказал он. – Ты разбиваешь их в миску, а я за тебя буду взбивать. – Он покосился на Юнис, как бы давая понять, что делает это не для нее, а для Шарлотты.
Личико девочки озарилось улыбкой. Разбив в миску яйцо, она тихонько сказала:
– Я думаю, у нас получится замечательный пудинг.
– Всем добрый день! – с веселой улыбкой проговорила Женевьева, входя на кухню.
Она сразу же заметила Хейдона, но сейчас его присутствие ее не смущало, так как на кухне было слишком много людей. А вот оставаться с ним наедине Женевьева не решалась. К счастью, он уже выздоровел, и ей не надо было дежурить возле его кровати. Дорин, проявив великодушие, перебралась к Юнис, и Хейдон занял ее спальню. Сначала Женевьева опасалась, что лорд Редмонд огорчится из-за того, что его отправили в маленькую комнатку служанки, но оказалось, что новые апартаменты его вполне устроили – он сердечно поблагодарил Дорин и выразил надежду, что ненадолго ее вытеснил. Возможно, после сырой тюремной камеры его любая комната устраивала.
– О Господи, Джейми! У тебя такой вид, будто ты свалился в ящик с углем! – Женевьева с изумлением смотрела на черное лицо и руки брата.
– Я чищу утюг, – с гордостью заявил мальчик.
– Понятно. Вопрос в том, кто теперь отчистит тебя?
Джейми посмотрел на свои грязные руки и на рубашку и с веселой улыбкой ответил:
– Пустяки! Немножко мыла – и все отстирается.
– Уж скорее целый чайник мыла, – высказалась Дорин. – Не волнуйтесь, мисс Женевьева. Как только он закончит, я загоню его в ванну и прослежу, чтобы по дороге он ни к чему не прикасался.
